- Кей?
- Да, - подтвердила я, - привет.
Он пошевелил волосы рукой.
- Я что-то не так сделал?
- Ты о чем?: - удивилась я.
- Я что-то забыл? - продолжал он, - иначе бы ты меня с того света не беспокоила...
- Очнись, - завопила я, - я живая!
Он попятился.
- Не может быть. Ты утонула. Три недели назад.
Значит, это не ошибка... Следовало ожидать, в таком месте, как банк, с датой не ошибаются...
- Да не утонула я! Живая. Помнишь, - быстро затараторила я, - как я в ванной четверть часа валялась? Так вот, тут то же самое произошло... Только валялась я гораздо дольше.
- Это точно ты? - сомневался брат.
- Да, точно я, - я была уже в отчаянии.
Медленно он подошел, с опаской потрогал за плечо, и удовлетворенно констатировал:
- Теплая.
- Теплая, живая и голодная! - взвыла я, - я домой хочу!
Он продолжал меня щупать, наверное, чтобы окончательно убедиться в реальности, не забыв пару раз ущипнуть себя самого. Обошел вокруг пару раз, потрогал еще раз, и неожиданно взревел:
- Кей!!! - в следующую минуту я взмыла в воздух, он обнимался как бешеный, и кажется даже ревел, но было трудно понять, отчего у него щеки мокрые - то ли правда плакал, то ли об мое мокрое платье измазался. Но это было уже не важно. Главное, он меня признал.
Пять минут спустя, истисканная и исцелованная, несмотря на слой грязи, я уже сидела в машине, грызла какое-то засохшее печенье из бардачка и глазела по сторонам. К себе домой я не собиралась, ехали к Яну. Вся его родня опять была в деревне, бояться мне было нечего. Не стоит и говорить о том, что первое, что я сделала - залезла в ванну. Вылезла оттуда чистая, но вид мой все равно не внушал оптимизма. От загара не осталось и следа, кожа была бледная, даже синюшная какая-то, а этом фоне мои любимые веснушки смотрелись особенно некстати - как голуби накакали. А ведь я так любила эти веснушки... Завернувшись в махровый халат, я отправилась на кухню и стала размеренно и методично уничтожать весь запас провизии. Весь стол передо мной был заставлен тарелками, блюдцами, чашками и плошками. Янек сидел напротив и, подперев щеку рукой, блаженно на меня взирал, наверно, никогда не видел, как утопленники восстают из ада.
Когда в меня не лез больше ни один кусок, я тяжело откинулась на спинку стула и отдышалась. Есть больше не хотелось. Но во мне проснулось дикое желание... просто до истерики...
- Ян, - пискнула я, - сигаретка у тебя найдется? - в последние часы я старалась об этом не думать, боялась, что свихнусь от этой зависимости.
На мое удивление, он ответил:
- Конечно. Это не твои любимые....
- Неважно, - заявила я, раздирая пачку Давидофф. - Сейчас это абсолютно не важно.
Боже, какое блаженство это было... После пары затяжек я прозрела.
- Э! А с каких это пор ты курить начал? Ты ведь клялся, что не будешь!
- С тех самых, как ты сгинула, - ответил он, - и не учи меня жить. Лучше скажи, что ты будешь делать теперь.
Я задумалась. Действительно, а что мне делать-то? Мучимая холодом, жаждой и никотиновой зависимостью, я об этом не задумывалась. Все считают, что я померла. А я жива. Мне выйти завтра на площадь и объявить городу об этом? А нафик мне это надо?
- Буду скрываться, - решила я наконец, - пока не отомщу Дьяволу.
Янек вздохнул.
- Не надо ему мстить. Пожалуйста, не надо.
- Как это не надо, - взвилась я, - он меня притеснял, он меня оскорбил перед всем городом, все его шлюхи видели, как я на коленях ползала. Тебе этого мало?!
- Не надо ему мстить, - повторил Янек, - он уже за все наказан. Да так, что тебе и не снилось. Помнишь ту тетку?
- Какую еще тетку? - огрызнулась я.
- Которая работала уборщицей в баре. В тот вечер... Когда Шейн узнал, что кольцо у тебя... Он не смог сообщить об этом Дьяволу. Не успел. Но он написал записочку. И попросил уборщицу ее передать.
- Это не ту, что она отдала ему на мосту?
- Ту самую. С этим убийством заварилась такая каша. Бар закрыли, город сошел с ума, она никак не могла Дьявола поймать. Даже домой приходила несколько раз, но не застала.
- А ведь я ее видела, - прошептала я.
- Когда он прочитал записку и понял, что кольцо у тебя, он чуть с ума не сошел. Он прыгнул за тобой, но было слишком поздно... С тех пор он совсем свихнулся... Первые несколько дней он почти беспрерывно рыдал. Потом носил цветы к мосту, забросил всех баб и тусовки, из дому больше не выходит, кажется, хоронит себя заживо.
- А какое ему до этого дело? Почему это колечко играет для него такое значение?
- Понятия не имею.
Вот значит, как... не по мне ты плакал, Иде. Только кольцо тебя интересует... Но если оно твое, то придется сначала тебе свои права доказать... А я не сдамся.
- Неважно, - отрубила я. - Моих планов это не меняет. Я намерена посидеть какое-то время втихаря, а там посмотрим...
- Дело твое, - вздохнул Ян.
Спала я в ту ночь потрясающе, до того приятно было лежать на сухих, мягких простынках, это вам не тина и консервные банки. И даже не подозревала, что готовится за моей спиной.
Часов в семь утра Янек выскользнул из дома, постаравшись как можно тише прикрыть за собой дверь. Ушел он недалеко - всего лишь поднялся этажом выше и нажал кнопку звонка рядом с аккуратненькой цифрой 409.
- Что тебе надо в такую рань? - Иде открыл почти сразу.
- Есть новости.
Идео помедлил, но отодвинулся.
- Заходи. Что случилось?
Янек оглянулся.
- У тебя никого нет?
- А разве теперь у меня может кто-то быть? Кроме того, в этот дом я никогда никого не приводил.
- Хорошо. Потому что то, что я скажу, слышать никто не должен, - он взял предложенный бокал и благодарно кивнул.
Помолчал, потом сказал:
- Она жива.
- Кто? - не понял Иде.
- Кей жива. Объявилась сегодня ночью.
- Как жива? Она же утонула! Или она все это время морочила нам голову?
- Похоже, что нет, - пожал Ян плечами, - говорит, очнулась сегодня ночью в реке и выплыла. Она в жутком шоке, что прошло столько времени, и в ситуации не ориентируется. До сих пор думает, что это ошибка. Правда, похожее уже случалось, но не на столько же...
- Что именно случалось?
Ян выложил ему всю историю с ванной. Иде долго сидел молча, болтал жидкость в стакане, наконец сказал:
- В общем, если на ней кольцо, то так вполне могло быть... Только мне не понятно, почему мне не сказали....