- У вас прекрасная зрительная память, мой дорогой Уотсон, - с уважением сказал Холмс. Он с минуту подумал и прибавил: - Вот этот - Фрэнк Моррел, преступник мирового масштаба, разыскиваемый полицией одиннадцати стран, похититель пирамиды Хеопса. Вы могли видеть его на похоронах лорда Блэквуда в обличье священника. Этот, - Холмс указал на человека в кожаной куртке, Айзек Мунлайтнесс, подданный Северо-Американских Соединенных Штатов, скупщик краденных ценностей, а также, - Холмс резко повернулся к американцу, военных секретов, не правда ли, мистер Мунлайтнесс? За последние годы немало британских военных секретов уплыло в Новый Свет. Нам никак не удавалось поймать его за руку, к тому же, мешало его иностранное подданство. Но теперь мы упрячем его в тюрьму за попытку покупки украденной пирамиды, а там, я надеюсь, раскрутим и весь клубочек. Им, без сомнения, заинтересуется военное ведомство. А видеть мистера Мунлайтнесса, Уотсон, вы могли в отеле "Нортумберленд" среди постояльцев во время нашего столь удачного похода.

Американец раскрыл рот:

- Так, значит, вы и есть тот ненормальный?..

- И, наконец, последний, - громко сказал Холмс. Он подошел к высокому человеку в цилиндре, со злобой и страхом следившему за действиями Холмса, и резким движением сорвал с его лица бороду, оказавшуюся фальшивой.

- Позвольте вам представить, джентльмены, - торжественно провозгласил Холмс, - мистера Грегори Блэквуда, убийцу своего родного отца лорда Хьюго Блэквуда, посредника продажи пирамиды Хеопса, похитителя пятидесяти шести фунтов стерлингов и - наконец! - лжепривидения замка Блэквудов!

Глава 16

- Как вы заметили, Уотсон, дело не представляло особого труда, - начал Холмс, когда мы ехали в кэбе домой из Скотланд-Ярда. - Это было самое банальное дело, которое еще раз продемонстрировало нам простую истину: преступный мир не что иное, как цепь, звенья которой неразрывно связаны друг с другом. Таким образом, потянув за одно звено, мы неизбежно явим свету второе, третье и так далее. Дело Блэквуда о похищении пятидесяти шести фунтов стерлингов вылилось в дело об убийстве старого лорда, а затем в дело о похищении пирамиды Хеопса и о международных аферах американских бизнесменов. Для меня все было ясно с самого начала, но, как бы это подоходчивей объяснить вам...

Холмс с сомнением посмотрел на меня, вздохнул и начал набивать свою трубку. Когда табак начал вылезать через мундштук, Холмс опомнился.

- Ах, да, - он несколько раз кивнул. - Начнем хотя бы с того, что привидений не бывает. Я никогда не мог понять вашего страха перед призраками. На вас мне было просто стыдно смотреть. Помните ту ночь в замке Блэквудов, когда мимо нас шагало нечто белое? Это нечто отбрасывало тень, припоминаете? А скажите-ка мне, милейший Уотсон, какой мало-мальски уважающий себя призрак позволит себе отбрасывать тень? А? Я ведь еще тогда пытался обратить ваше внимание на это, когда вы так невежливо заткнули мне рот. Мне сразу стало ясно, что это человек. В том, что это Грегори, я не сомневался. Лишний раз подтвердили эту мысль следы на навозной куче, той самой куче, в которую едва не попала химера, так ловко сброшенная нами.

- Холмс, а разве это были не ваши следы? - осторожно спросил я.

- О, какая прозорливость! И как всегда к месту! - раздраженно проговорил Холмс. - Разумеется, там были и мои следы, но это еще ни о чем не говорит. Там были следы сапог, но не простых. Подошва левого была подбита крестом!!! Помните, Грегори говорил, что он применяет это как средство против привидений?

"Не только Грегори", - подумал я и отвел глаза. Я понял, чьи следы были на куче.

- Ясно, что по этой куче лазил Грегори. Но поскольку химера развалила кучу ночью, следовательно, Грегори лазил по ней уже после нашего прихода.

- А зачем ему это понадобилось? Ведь куча так далеко от дорожки.

- Зачем, зачем!!! - взорвался Холмс. - Разве это что-нибудь меняет? Возникает другой, более существенный вопрос: что он делал в замке? И я отвечу вам. Он ломал стену. Вы хотите спросить меня, зачем он это делал? Я отвечу вам и на этот вопрос: он искал деньги.

- С таким же успехом он мог бы искать их в навозной куче, - сострил я, но до Холмса не дошло.

- Очень интересная мысль, - пробормотал он. - Ну, да об этом потом. А сейчас, Уотсон, вас, наверное, очень интересует, зачем он искал деньги?

- Нет, - сказал я с сарказмом, - ни капельки!

Холмс позеленел.

- Вы с ума сошли, Уотсон! - заорал он и с бешенством взглянул на меня.

- Ну ладно, валяйте, - я махнул рукой и, совершенно случайно, попал Холмсу по уху, - извините.

- Деньги - понимаете, деньги! - нужны были ему для того, чтобы отдать карточный долг! - орал Холмс, размахивая руками. - Понимаете? Долг! Д-о-л-г!!!

- Как вы сказали? - спросил я очень вежливо.

Холмс зарыдал.

- Уотсон, помолчите хотя бы пять минут!

- Ну что же, - я демонстративно посмотрел на, часы, - начинайте.

- Понимаете, Грегори играл в бридж и сразу показался мне подозрительным. А как гласит теория вероятности, есть, есть такая теория, Уотсон, и нечего тут улыбаться, так вот, она гласит, что постоянный выигрыш есть явление маловероятное и практически не наблюдаемое, если, конечно, игра ведется честно. Правда, ходили слухи, будто в банке у Грегори хранится большая сумма. Слухи не подтвердились. Я обошел все лондонские банки и ни в одном не обнаружил вклада на имя Грегори Блэквуда...

- Послушайте - перебил его я, - но все банки свято сохраняют тайну вкладов.

- ...а следовательно, - продолжал Холмс, как ни в чем не бывало, оплата проигрыша была ему не по карману. С этого-то все и началось. Грегори знал, что по завещанию отца, ему полагается половина состояния...

- Не выдумывайте, Холмс! - воскликнул я. - В завещании старого лорда этого не было. Лорд завещал Грегори лишь книгу "Торжество добродетели".

- Этого не было в последнем варианте завещания, - торжественно произнес Холмс. - В первом же варианте состояние делилось поровну между братьями лорд Блэквуд никогда не скрывал этого - поэтому-то и был так поражен наш друг Дэниел, когда нотариус объявил его единственным наследником. Не меньше, и даже, пожалуй, в большей степени был поражен Грегори - правда, по его лицу этого нельзя было заметить, но, тем не менее, он был просто ошарашен - и недаром, поскольку, зная лишь о первом завещании, он решил отравить отца, чтобы получить наследство и разделаться с долгами...