В отношении маневренной группы Шорина противник поступил иначе. Убедившись в ее первоначально значительном численном превосходстве, он начал преднамеренно отходить на линию Хопра, Дона и Царицынского укрепленного района, короткими контрударами отбиваясь от особенно наседавших на него частей группы Шорина.
Опершись на линию рр. Хопер, Дон и Царицынский укрепленный узел, противник в районе Качалинская — т. Котлубань образовал сильную маневренную группу из своих трех кубанских корпусов и одной пехотной дивизии и обрушился ею на X армию, наступление которой до сих пор развивалось наиболее успешно. 9 сентября бои на участке этой армии приняли упорный встречный характер, при чем вскоре в боевых действиях обеих сторон установилось известное равновесие, свидетельствовавшее о том, что наступательный порыв группы Шорина выдохся; здесь сказалось значение ослабления ее выделением сил для борьбы с рейдом Мамонтова.
Этот последний между тем продолжал свой рейд в тылу центральных советских армий. Двигаясь через Козлов, он занял 27 августа Раненбург, после чего свернул на Елец, который занял 4 сентября; от Ельца тремя колоннами он направился на Липецк — Грязи — Усмань, которых и достиг между 6 и 7 сентября, после чего, ища выхода на присоединение к своим силам он двинулся на Воронеж, которым пытался овладеть 9–11 сентября, но 12 сентября был выбит оттуда и отошел к северу от него, ожидая приближения линии своего фронта.
Успех действий Мамонтова объясняется тем, что борьбу с ним вели, хотя и значительные, но преимущественно пехотные силы, которые первоначально только шли по его следам, а затем ходами пытались охватить его расположение с разных сторон, но также не успевали в этом, благодаря медленности своих движений. Непосредственным результатом рейда Мамонтова была основательная порча железных дорог в тылу Южного советского фронта; ко времени выхода корпуса Мамонтова в район Воронежа в расположение Южного фронта для подвоза с тылу остались неиспорченными только путь Тула — Орел — Курск и путь Орел — Верховье — Мармыжи. Но рейд Мамонтова не оправдал главных ожиданий командования противника — ему не удалось поднять на борьбу с советской властью широкие массы местного населения. Последнее в общем враждебно отнеслось к нему и дало целый ряд партизанских отрядов для борьбы с ним. Враждебному отношению населения много способствовало поведение корпуса Мамонтова, отмечавшего свой путь грабежами и насилием, что, в свою очередь, повлекло и разложение корпуса.
В то время как корпус Мамонтова бродил по советским тылам, ища выхода к своим главным силам, в таком же положении находилась и
группа советских дивизий на Украине под начальствованием т. Якира в количестве 5 тысяч бойцов в тылу украинского фронта противника.
Избегая полного окружения и обходя линии железных дорог, чтобы не встретить многочисленные бронепоезда противника, она направлялась на г. Умань, Христиновку и Сквиру, выбивая из этих пунктов мелкие украинские гарнизоны; у ст. Попельня она пересекла железную дорогу в пределах демаркационной полосы, установленной соглашением начальников добровольческих войск и войск украинской директории, и здесь по радио установила связь с частями XII армии, находившимися в 15 км севернее Житомира, который, как мы уже указывали, в это время был занят польскими войсками.
Тогда же был выработан план совместных действий для облегчения прорыва группы Якира к своим войскам и осуществлен совместной атакой этой группы г. Житомира с юга и частей XII армии (44 стр. дивизия) с севера 19 сентября.
Нам остается еще упомянуть о событиях за это время на том участке Южного фронта, который являлся ареной действий IX советской и Донской армии; здесь, последняя, ослабленная выделением 2 ? дивизий для формирования ударной группы на бирючском направлении, медленно отходила на р. Дон, выравнивая свой фронт с группой Царицынского участка (Кавказская армия Врангеля); IX Красная армия столь же медленно продвигалась за нею.
Оценивая только что изложенный период операций, следует признать, что командование «вооруженными силами юга России», благодаря гибкому маневрированию, удачно разрешило те задачи, которые поставило перед ним наступление советских армий. Эти задачи заключались в необходимости: 1) ликвидировать успехи группы Селивачева на купянс-ком направлении, представлявшие непосредственную угрозу Харькову; 2) приостановить наступление ударной ( «особой») группы Шорина на царицынском направлении; 3) развязать себе руки для новой наступательной операции широкого масштаба на Южном фронте.
Эта последняя диктовалась тем общим стратегическим положением, в котором находились в это время южные контрреволюционные армии.
Их численность настолько не отвечала уже размерам занимаемого ими фронта, что всякая остановка и переход к обороне грозили им растяжкой в нитку на огромном фронте от средней Волги до среднего Днестра, при совершенно необеспеченном и потрясаемом судорогами внутренних восстаний тыле.
Дальнейшее наступление не могло изменить к лучшему стратегического положения войск генерала Деникина. Океан русской земли, в который они углубились, враждебно встречал их, и за его счет они не могли рассчитывать на возрастание своих сил. Таким образом, белой стратегии приходило делать свою ставку единственно на случай или на нерв своего противника, и с этого времени она становится уже авантюристической по существу.
Перед угрозой стратегического изнурения своих армий генерал Деникин вступил на путь, ошибочность которого можно было видеть на примере сибирских белых армий; он начал усиленно пополнять свою Добровольческую армию н только за счет мобилизуемого населения, но и пленных красноармейцев, что, конечно, сейчас же в отрицательную сторону отразилось на боеспособности этой армии.
Благодаря этим мероприятиям численность; «вооруженных сил юга России» ко времени решительных событий на Южном фронте была доведена до 153 250 штыков и сабель (сабель — 53 800) при 560 орудиях, при чем на фронте протяжением в 1 065 км противник располагал 96 850 штыками и саблями при 431 орудии, остальные силы располагались в тылу, либо заканчивая свое формирование, либо ведя борьбу с тыловыми восстаниями (схема № 15).
Против этих фронтовых частей «вооруженных сил юга России» красное командование располагало на фронте 140 767 штыков и сабель при 877 орудиях. Таким образом, советский Южный фронт превосходил противника в полтора почти раза в отношении живой силы и почти вдвое в отношении артиллерии.
Но на орловском направлении и прилегающих участках, где завязалось решительное сражение этой кампании, противнику удалось создать даже небольшое численное превосходство своих сил. Здесь он располагал 59 100 штыками и саблями (из них 13 900 сабель) при 200 орудиях против 57 450 штыков и сабель (из них 1 820 сабель) при 412 орудиях XIV, XIII и VIII Красных армий.
В результате упорных боев предшествующего периода фронт этих армий установился по линии, указанной на схеме № 15. Положение и численность ударной группы противника усматриваются из той же схемы. Особым насыщением войсками противника отличался участок Ржава — Обоянь, где на фронте в 12 километров противник сосредоточил 9 600 штыков и 700 сабель при 32 орудиях, что составляло, примерно, 800 штыков на один километр фронта — плотность небывалая до сих пор в практике гражданской войны. Эта группировка свидетельствовала о намерениях противника добиться сначала тактического прорыва центра советского фронта, с тем, чтобы в дальнейшем вспомогательными ударами фланговых групп развить этот прорыв в стратегическом масштабе.
Сосредоточение ударной группы противника происходило в обстановке неудачных попыток группы Селивачева частными контратаками восстановить утраченное положение. 6 сентября ХII армия была вновь включена в состав Западного фронта; XIV армия оказалась теперь правофланговой армией Южного фронта. Тяжелое положение группы Селивачева толкало командование Южным фронтом на мысль использования XIV армии; 9 сентября ей предлагалось овладеть линией железной дороги Плиски — Бахмач — Конотоп — Ворожба, прочно закрепиться на ней, а затем перегруппироваться к своему левому флангу в целях овладения совместно с XIII армией линией Ворожба — Сумы.