“Ах, где же ты, АХ? Почему ты не придешь и не заберешь меня из этой мерзкой реальности?”
Ангел Вика даже вздрогнул от этих Викиных мыслей. Уж слишком двусмысленно они звучали для того, кто действительно был АХ и мог забрать ее из этой реальности, но категорически не хотел этого делать.
За день до Викиного отъезда Мария Ивановна решила привести в действие хитроумный план по знакомству дочки с сыном Василисы Афанасьевны. Вечером она засобиралась якобы на прогулку и стала звать с собой Вику.
– Пойдем пройдемся, воздухом подышим, а то ведь завтра опять в свою Москву укатишь, выхлопными газами дышать. У тебя вон лицо даже посвежело за эти дни, не такое зеленое. Да и кости как будто меньше видны стали, – зазывала она Вику, накидывая на плащ привезенный Викой палантин.
– Да уж на ваших пирожках и холодцах и в корову превратиться недолго. А ты чего это так выряжаешься?
– Скажешь тоже, в корову, – решила обидеться Мария Ивановна. – Я не выряжаюсь, а хочу платок твой проветрить, чтобы моль не завелась.
– Смешная ты, мам. Ну ладно, пойдем погуляем. Папу берем?
– Нет, папа дома останется, – быстро проговорила Викина мама и, оглянувшись на дочь, вскрикнула: – Это что?
– Где?
– На тебе. Ты что, в этой пальтушке собралась идти? – Мария Ивановна скептически оглядывала Викин трофей с последней распродажи в ЦУМе.
– Мама, это не пальтушка, а тренч. Что тебе опять не нравится?
– А что тут может понравиться? Почему швами наружу?
– Так модно.
– Витя, ну хоть ты ей скажи. Такое только на пугало в огород надевать.
Через десять минут мама с дочкой вышли во двор. Вика сменила тренч на обычную джинсовую куртку, решив, что не стоит ссориться с мамой, которую не увидишь еще год, по пустякам. На прогулке Мария Ивановна как бы невзначай вспомнила, что должна забрать лекарство от давления у Василисы Афанасьевны. Якобы та купила таблетки для Марии Ивановны, когда ездила в Тверь.
– Да вот мы как раз мимо ее дома проходим. Давай зайдем? – предложила с невинным видом Мария Ивановна.
– Давай конечно, – согласилась ничего не заподозрившая Вика.
Василиса Афанасьевна, естественно, была заблаговременно предупреждена о визите и находилась во всеоружии. Она тоже была заинтересованной стороной. Ей давно хотелось женить сына. Шутка ли сказать, в тридцать три года он еще не был ни разу женат и жил с мамой. Иногда ей даже приходили в голову нехорошие мысли. Тем более что чуть ли не каждый день и по телевизору показывали, и в газетах писали о разных мужских отклонениях. На осторожные расспросы сын отвечал, что еще не встретил девушку своей мечты. Он был какой-то странный для здешних мест: хорошо работал, не пил, почти всю зарплату отдавал матери, а себе оставлял только на книги и музыку, которую слушал вечерами в своей комнате. Василиса Афанасьевна была вдовой и боялась, что умрет, так и не успев пристроить сына в хорошие руки. Что же с ним тогда будет?
– Ой, Маша, здравствуй, – нараспев произнесла Василиса Афанасьевна, открыв дверь. – А это кто с тобой? Никак Вика приехала? – притворялась она. Получалось у нее очень натурально.
– Да мы тут мимо проходили, решили за лекарствами заскочить, а то все забрать некогда.
– Вы заходите, заходите. Сейчас чаю попьем. Я пирожков как раз напекла. Как чувствовала, что гости будут. Да и то правда, кошка-то наша уже третий день гостей намывает. – Василиса Афанасьевна махнула рукой в сторону кошки, которая от такого наглого вранья выгнула спину и приготовилась зашипеть.
“Опять пирожки, – подумала Вика, – они решили сделать из меня кустодиевскую красавицу. Боюсь, в Москве этого никто не оценит”.
Пришлось раздеться и пройти на кухню.
– Сережа! – крикнула Василиса Афанасьевна. – Иди к нам чай пить. К нам Мария Ивановна с дочкой пришли. Ты помнишь Вику? Она из Москвы на праздники приехала.
Через минуту в проеме кухни возник Сережа.
– Из Москвы? Ну и как там в Москве? Звонят колокола?
– Звонят, звонят. – Вика скептически оглядывала вошедшего. Она сразу отметила и его серый свитерок из ангоры, такие, кажется, были в моде здесь лет пять назад, и протертые до дыр клетчатые тапочки, и золотую коронку во рту. Что поделать, профессиональный взгляд опытного директора по персоналу.
– Вика, а ты где в Москве живешь? – встряла Василиса Афанасьевна. – В центре?
– Да прям, в центре, – опередила Вику с ответом Мария Ивановна. – Там цены такие за квартиры, что нам и не снились. Далеко она живет от центра. Ей до работы ехать, как нам до Осташкова.
– Да что ты? И как же она, бедная, каждый день вот так мотается?
– Да, вот так и мотается. По метро, по автобусам. Зеленая вон уже вся стала. Да видишь, охота пуще неволи. – Тут Мария Ивановна запнулась, поняв, что так товар не продают, и резко повернула разговор в другую сторону: – Молодец у нас дочка, что и говорить. Не каждый мужик так может. Одна в большом городе. В университет поступила, выучилась и работу хорошую нашла. Платят много. А Сережа-то, я забыла, кем на фабрике?
– Он у нас трудяга. – Василиса Афанасьевна тоже решила не ударить лицом в грязь. – Главный инженер. Гордость предприятия. На почетной доске висит. Недавно вот итальянцы на фабрику приезжали. Делегация. Так его выбрали, чтобы их встретить, все показать. Ценит его руководство. Ценит… Да вы пирожками-то угощайтесь. Вот варенье еще крыжовенное. Очень вкусное. Сережа, поухаживай за Викой.
– Ну, так что там, в Москве, интересного? Рассказывайте. – Сережа подвинул поближе к Вике пирожки.
Ее от пирогов уже тошнило, как, впрочем, и от этого Сережи. Что она ему расскажет? Как ходит в театры, музеи и концертные залы? Все провинциалы думают, что москвичи только этим и занимаются. Живут невероятно яркой и насыщенной культурной жизнью. А иначе зачем было в Москву и ехать? Им, бедным, невдомек, что до любого центрального театра ей из Бутино, как справедливо заметила Мария Ивановна, как отсюда до Осташкова, пилить и пилить. А вечером с работы идти вообще бесполезно, потому что, во-первых, надо отпрашиваться у руководства, чтобы успеть к началу спектакля, и, во-вторых, сил что-то смотреть уже нет. Она еще раньше так пробовала ходить, а теперь даже и не пытается. Последний раз, года два назад, на “Щелкунчике” в КДС чуть не уснула, хотя балет был замечательный, да и билеты Королькова достала хорошие. Сейчас максимум, на что ее хватает, это пойти в кино с Павликом, а потом в кафе или, если повезет, в ресторан.
– В Москве много интересного происходит. Вас что конкретно интересует, кроме рынка бумажно-картонной продукции?
– Ха-ха-ха, смешно. Меня интересует, например, музыка. Вот вы что слушаете?
– Я слушаю русский рок.
– О, да вы девушка серьезная. Тогда вы в консерваторию вряд ли ходите. Я вот, например, классику очень уважаю. С удовольствием бы сходил на Спивакова, да он к нам не приезжает.
“Милый, ты хоть знаешь, сколько билеты на Спивакова стоят? Не одну твою зарплату пришлось бы отдать”, – желчно подумала Вика, а вслух сказала:
– А вы работайте лучше. Глядишь, Спиваков узнает, какие здесь передовики производства проживают, и захочет выступить в местном ДК с бесплатным концертом.
– Зачем же с бесплатным? Мы, конечно, не такие крутые, как у вас в Москве, но уж билеты на концерт купить в состоянии. – В голосе Сережи прозвучала обида.
– Да, сейчас на фабрике хорошо платить стали, – вставила Василиса Афанасьевна. – У них и премии, и тринадцатая. Все в срок, без задержки.
– Правда? – улыбнулась Вика. – Ну, я за вас рада. Приеду в Москву, скажу Спивакову, чтобы обязательно к вам заезжал. А какие еще у вас тут развлечения?
– Да скучно тут молодежи, что и говорить, – пожаловалась Василиса Афанасьевна. – Мужики в основном после работы водку пить идут. А Сережа мой – домой, все книжки читает или музыку слушает. Я ему говорю: ты бы хоть на танцы сходил в ДК. А он не хочет.