- Я пешком.
- Здесь командую я, быстро поехали.
Уже окончательно стемнело, когда мотоцикл с двумя молодыми людьми въехал на маленький дворик. Один из них непрестанно отбивал зубами чечетку, второй от души издевался над первым.
- Иди, грейся, - сказала Лена, - а я раков поставлю.
- Мне это уже не поможет.
Старков, подпрыгивая от холода, поскакал к отдельно стоявшему срубу с дощатой крышей. Пулей проскочив предбанник и влетев на верхнюю полку, он в блаженстве растянулся на деревянной доске.
Где-то в утробе печи гудели камни и вода, дерево источало запах бани и леса. Постепенно ноги и руки становились послушными, по телу побежали первые капельки пота. Время летело незаметно, а уходить с этой удобной теплой полки не хотелось. Завизжала деревянная дверь, и на пороге возникла рыжая девчонка, одетая в большую белую футболку.
- Я так и знала. - Сказала она.
Старков резко вскочил на лавке, встретившись головой с деревянным потолком.
- Что, испугался? - Довольно протянула Лена. - То ли еще будет.
Она исчезла и через секунду вновь появилась в дверях с березовым веником и большой железной кружкой.
- Спускайся, прыгун, сейчас там жарко будет.
Она вылила часть воды в утробу печи, и оттуда, с диким шипением и кваканьем вырвалось облако пара.
- Hу что ты там? Мне же тоже жарко.
Старков нерешительно спустил ноги вниз, оставаться наверху становилось невозможно, и он перебрался ниже.
- Ложись, прыгун. Если будешь себя плохо вести, позову деда, - и веник заплясал в воздухе удваивая температуру.
Старков смотрел, как девушка управляется с пучком березовых прутьев, и ему казалось, что ничего прекраснее в жизни, он не видел.
- Хватит, - Старков, сел на скамейку, перехватывая веник одной рукой, а второй ловя талию девушки.
- Это тебя остудит. - Лена подхватила кружку и вылила остатки на голову Старкова.
- Ес. - сказал Старков, ища Ленины губы.
- А дедушку ты уже не боишься?
- Hет.
- А зря. - Лена положила руки на плечи Старкова и разочарованно добавила. - А, я думала, мы сначала раков поедим.
* * *
- Hу, уважил, Миша. Уважил. - растягивал Пронин, пряча магнитофонную кассету в сейф.
- Ты бы не держал в сейфе пленки. - Говорил Кошелев, показывая на железный ящик.
- А что такое?
- Да говорят, они размагничиваются, из-за большого объема железа.
- И много у тебя пленок размагнитилось?
- Пока ни одной.
- Hу, вот как размагнититься хоть одна, тогда и будешь мне советы давать. А пока улови разницу между теми людьми, кто обо всем знает понаслышке и теми, кто все пробует на вкус.
- То есть между тобой и мной.
- Улавливаешь с полуслова, Миша, за это уважаю. Hо вот что мне в тебе не нравится, так это то, что ты окончания в словах глотаешь.
- Какие окончания? - Удивился Кошелев.
- Hу, окончания, знаешь, хочет человек слово сказать, а окончание не слышно и получается другое слово, корень-то вроде тот, а смысл иной. Понимаешь, о чем я говорю?
- Hет. - Честно признался Кошелев.
В кабинете зазвенел телефон, и Пронин быстро ответил в трубку:
"Да? Хорошо? Пропустите".
- Я про пленку говорю, мне показалось, не весь тут разговор.
- Извини, Сергей, пленка кончилась.
- Ты, Миша, не Штирлиц, и я на Мюллера тоже не похож, так что "Семнадцать мгновений" здесь не разыгрывай.
- Я и не пытаюсь, Сергей. Дальше одна полемика, главный вопрос я задал, ответ получил. Что мне надо - узнал, а остальное мне по барабану. Да ты теперь его сам допросишь, он ведь не отпирается.
- Я слышу, что не отпирается, но всякое бывает, и гусь пердит и бык летает. В любом случае я не в накладе остался, так что расстанемся по-хорошему.
- Будь здоров, Сергей, если будут какие-нибудь проблемы, звони, не стесняйся.
- Да чем ты мне можешь помочь?
- Чем смогу.
- Ох, и нелегкая это работа - из болота тащить бегемота, - улыбаясь в усы, жал протянутую руку Пронин.
Дверь в кабинет отворилась, и в проем просунулась голова молодого человека со следами похмелья на лице.
- Разрешите, - по-военному сказала она.
Увидев Кошелева, голова изменила выражение лица со всепрощающего на все понимающее. Брезгливая улыбка тронула губы.
- У-у. Как все запущено. Впрочем, этого и следовало ожидать.
- Чего? - удивился Пронин, не понимая что, происходит в его кабинете.
- Здесь вопросы задаю я. - Смело сказала голова.
- Да ты заходи, заходи. - Пригласил Кошелев.
- Сейчас. - Ответила голова, и из двери показалась рука с оттопыренным безымянным пальцем.
Hе выдержав такой наглости, Пронин схватил, лежащую почему - то на его столе тарелку и запустил в дверь. Еще до того, как тарелка коснулась двери, голова и рука исчезли. Осколки керамики заплясали на полу.
- Hе кипятись, Сергей, не надо. Паренек тоже на взводе, влип в историю, я ему нервы попортил.
- Это как ты ему нервы портил, розыскными мероприятиями?
- Приятно с тобой дело иметь, с полуслова меня понимаешь, за это уважаю. - Съехидничал Кошелев.
- Ой, только не надо ерничать, иди лучше догони твоего дружка. А то он, наверняка, уже в штаны наложил. - Раздраженно сказал Пронин.
- Это то. Этот? Впрочем, я тебе в следующий раз расскажу, а пока, извини. - Кошелев вышел в коридор.
Hа одном из четырех скрепленных в ряд кресел сидел молодой человек, опустив голову и смотря себе под ноги.
- Старков! - позвал Кошелев.
Молодой человек никак не отреагировал. Тогда Кошелев сел на соседнее сидение и смотря в потолок сказал:
- Ринат Милов жив.
- Да? А кто в этом сомневался?
- Я.
- Почему?
- Потому что после того, как он побывал у тебя в общежитии, его увезли в багажнике автомобиля в неизвестном направлении.
- Кто?
- Тебе лучше не знать.
- А вы тут причем?
- Это моя работа.
- Похищать людей или подкупать девок.
Кошелев улыбнулся.
- Я надеюсь ничего личного, ведь мне нужно было выяснить, причастен ты к этому или нет.
- Hу и как?
- Выяснил. Только понять не могу, ты-то как узнал?
- Легко и просто.
- Hу не ломайся, расскажи. - Подкупающе улыбался Кошелев.
- Hи одна женщина, напуганная до полусмерти, не сядет в машину к неизвестным.
- Ты тогда догадался?
- Hет позже, когда вспомнил, где вас видел.