В общем, едут наши студенты в поезде и по мере приближения к финишу все более лихорадочно и безнадежно ищут хоть что-нибудь мало-мальски подходящее в своем репертуаре. Увы!.. И тут муки творческого поиска приводят одного из них в вагонный туалет, где он -- о счастье! -- обнаруживает обложку журнала "Огонек" с опубликованной на третьей ее странице песней "Юность строит города". Песня была признана приличествующей, получила "добро" "реперткома" и моментально вошла в "обойму".

И вот выходят ребята на сцену в своих черных очках и свитерах (имидж-то сменить не успели!), и хотя аудитория -- не бабульки, а турье, но это оказалось даже хуже. К песне публика отнеслась не лучше, чем к декоративно-оптическим приборам, и в зале поднялось нечто невообразимое.

Тут Ильдус и сказал свою магическую фразу (она, кстати, в боковской версии звучит несколько иначе):

-- Вы, ребята, видно в жизни не очень много понимаете, а ведь почти все мы совершенно ничего не видим!

Никогда туристов нельзя было упрекнуть в душевной черствости. Обстановка переменилась моментально. Выступление прошло "на ура", и казанские "сироты" огребли то, что сейчас бы мы назвали призом зрительских симпатий...

Оценка по достоинству.

Рассказывает Борис Жуков (Москва):

В 1998 году, на втором фестивале "Петербургский аккорд" лауреатом в номинации "автор" стала москвичка Наталья Муратова. Между тем, в официальном списке московской делегации она значилась совсем в другой номинации: "дуэт Наталья Муратова -- Наталья Баринова".

Ларчик открывался просто: убедившись, что обещания организаторов оценивать дуэты именно как исполнительские -- не глупая шутка, а глупость совершенно серьезная, руководитель московской делегации Валентина Павлова быстро и без лишнего шума вписала Муратову в заявку на авторский конкурс -благо там чуть ли не половина участников выступала с аккомпаниатором или подпевалой. Несмотря на грозную систему квот жюри I тура с готовностью принимало всех заявленных, не спрашивая никаких аусвайсов, и наши Наташи успешно прошли на II тур, а там и в лауреаты.

Это был не единственный (хотя и самый успешный) подвиг партизанки Павловой: она впихнула в конкурс двух наших "запасных игроков" -- Прахова и Гузя -- и не впихнула всех остальных только потому, что их в нужный момент не оказалось на месте.

Тогда же, по горячим следам, я обнародовал эту историю в фидошной эхоконференции SU.KSP с издевательскими комментариями. Честно говоря, я не был уверен, что поступаю правильно, и с некоторым ужасом ждал последствий: то ли у Наташек попытаются отобрать лауреатство, то ли Валюху объявят на "Аккорде" персоной нон грата. Однако более года никто, связанный с "Аккордом", никак не реагировал на эту историю. А когда осенью 1999 года началось формирование оргкомитета следующего фестиваля, его инициатор и бессменный председатель Юрий Кравцов предложил Вале войти в его состав. Если учесть, что до этого момента организаторы "Петаккорда" категорически отвергали любые предложения включить в оргкомитет представителей других регионов, то предложение Кравцова могло означать только нестандартный и очень красивый ответ на Валины подвиги. Известно ведь, что нет лучшего специалиста по безопасности сейфов, чем опытный "медвежатник".

И только так, только так!

Рассказывает Берг:

-- В феврале 1995 года во время зимнего Грушинского фестиваля одной из самарских фирм, торгующих чаем, была организована телепередача по типу викторины. Нюхать чаи в командном составе пригласили съехавшихся бардов, которых к тому же время от времени выдергивали к микрофону и заставляли что-нибудь спеть.

Дошла очередь и до Галины Хомчик. Она подпрыгнула в воздух и зависла в вершке от пола. Лицо ее источало известную всей стране лучезарную улыбку N18/123-бис. И Галя запела:

"Когда внезапно возникает

Еще неясный голос труб"...

Улыбка ширилась и к словам

"Когда свинцовые дожди

Лупили так по нашим спинам..." достигла мыслимого максимума.

Я крепился несколько часов, но в середине дня не выдержал, подошел и спросил:

-- Галочка, а как Вы думаете, о чем эта песня?

-- О любви, конечно, -- справедливо ответила она.

-- А трубы, что это за трубы?

-- Оркестрика.

-- А раннего варианта Вы не знаете?

-- Нет.

-- Там -- "Когда с окраин раздается / еще неясный голос труб..."

Галочка сосредоточенно молчала. Поехали дальше:

-- А что это за годы разлук и смятений, что за дожди, которые лупили по спинам без какого бы то ни было снисхождения?

-- Не знаю... Да это, наверное, и не важно?

Я как мог рассказал ей о 37-х годах, о трубах заводских окраин, с которых начинался еще один день после еще одной ночи, обо всем, что мог чувствовать человек круга Шалвы Окуджавы...

Она все поняла, умничка, и сказала спасибо.

И вот в мае 1998 года на заключительном концерте "Петербургского аккорда" выходит Галочка на сцену... Ну, думаю, что?

Она зависает в воздухе, извергает всесокрушающую улыбку и начинает лить бальзам:

"Когда внезапно возникает

Еще неясный голос труб"...

Улыбка эволюционирует по старому, проверенному сценарию.

Кстати, Галя не только знает, что в массах ее называют "Хомчик сапиенс", но и гордится этим народным званием.

Кто есть кто?

Рассказывает Борис Жуков (Москва), но не тот, а другой.

Общий концерт на каком-то шумном мероприятии. Ждут Виктора Берковского. Он задерживается, но в конце концов появляется на сцене -- аккуратно в момент, когда стоящая на ней и поющая "Alma mater" группа восклицает:

-- Здравствуй, здравствуй, пес облезлый!..

Ничего святого!

Рассказывает Игорь Лебедев.

Вторая половина семидесятых. Москва. Концерт. На сцене -- Игорь Михалев. Спев несколько песен, замечает, что в зале творится что-то не то -как будто от него ожидают чего-то другого. Наконец он догадывается спросить:

-- А какая тема вечера?

-- Юмор в самодеятельной песне.

-- Да? А мне сказали, что это вечер памяти безвременно ушедших бардов...

От лукавого.

Рассказывает Игорь Лебедев.