-- Да вы припухли, дайте я хоть пятку добью, -- воскликнул я, увидев выкуренный косяк, и забрав его у них, добил остаток сам.
-- А где ты лазил? Я же тебя звал, -- ответил Хасан заплетающимся языком.
Рядом с Хасаном сидел Урал, и улыбался как майская роза. Я посмотрел на него и сказал:
-- О-о, татарин уже готов.
-- М-м-м-да, только я не татарин, я башкир, -- прогудел Урал.
-- А какая на хрен разница? -- спросил Хасан. Урал, немного помолчав, ответил:
-- Большая, как между слоном и БТРом.
-- Ну ты сравнил жопу с пальцем, -- сказал ему Хасан.
-- Татарин, ты и есть татарин, -- сказал я Уралу.
-- Ну пусть будет татарин, мне по фигу, хоть еврей, хоть хохол.
Я, похлопав Урала по плечу, заявил:
-- Ну хрен с тобой, будь татарином. Все, отныне ты татарин.
-- Туркмен, -- крикнул я, -- мы Уралу национальность поменяли, отныне он татарин!
-- Лучше китаец. Он на китайца больше похож, особенно когда обдолбится, -- повернувшись к нам, сказал Туркмен.
Меня тоже зацепило неплохо, я сидел, смотрел на Урала и думал, вот бы одеть этому башкиру тюбетейку и дать в руку пиалу с чаем, классно он бы смотрелся.
Я представил себе Урала, сидящего на ковре в юрте, на голове тюбетейка, а в руке пиала с чаем, меня разобрал дикий смех. Урал, смотря на меня, тоже давай ржать, а я как гляну на него, так закатываюсь, и не могу остановиться. Потом я отвернулся, думаю, не буду смотреть на этого башкира, может, успокоюсь немного, а то живот лопнет. Через время я немного успокоился и, не глядя на Урала, сказал ему:
-- Слушай, татарин, залезь-ка ты на броню, лучше с Качком посиди, а то ему там скучно одному.
-- Почему одному, там Сапог с ним.
-- Все равно иди, запарил ты уже, неужели не понятно, что я не могу смотреть на твою круглую, лопоухую рожу с узкими глазами.
-- Ну не можешь, не смотри, -- ответил спокойно Урал.
-- А как не смотреть, если ты уселся перед моими глазами?
-- Ай, ну ладно, пойду на броню, там интересней, да и движки здесь гудят, заколебали уже, -- сказал Урал и начал пробираться к люку.
Хасан сидел на командирском сидении и что-то оживленно "втирал" Туркмену, а тот спокойно рулил и, судя по всему, не слушал бред Хасана, а только изредка кивал, и то для того, чтобы Хасан не тряс его за плечо.
Я подсел к ним поближе и тряхнул спинку сиденья, на котором сидел Хасан.
-- Хасан, хорош мозги парить Туркмену, он все равно тебя не слушает. Надень лучше шлемофон и послушай, что там "шакалы" трещат, может они в дукан какой-нибудь заскочить надумают, за водкой, например. Не знаю как замполит, а комбат обязательно заскочит.
Хасан надел шлемофон, и стал слушать эфир, откинувшись на спинку и закрыв глаза.
-- Да успокойся Юра, до дуканов еще ехать, как до Китая раком, -ответил Туркмен.
-- Ни фига себе, успокойся, я жрать, блин, хочу.
-- Ну, сожри сухпай, -- предложил Хасан.
-- Да ну на хрен эти сухари, лучше в дукане лепешек взять и винограду, блин, виноград хочу, не можу.
-- Я тоже виноград хочу, был бы виноград, я б с вами чарса курнул, -сказал Туркмен.
-- Ну курни без винограда, -- сказал я Туркмену.
-- Не, без винограда не интересно. Чем сушняк убивать, водой что ли? А с виноградом кайф.
-- Да, Туркмен, ты как всегда прав, с виноградом кайф. Черт, еще колона медленно так движется, быстрее бы до города доехать.
-- А мы, наверное, в город заезжать не будем, до моста только, а потом свернем налево в старый город.
-- Откуда ты знаешь? -- спросил я Туркмена.
-- Я так думаю.
-- Ну, мало чего ты думаешь.
Вдруг Хасан привстал и поднял указательный палец вверх.
-- Что такое Хасан? -- спросил я его.
-- Тихо! Наш полк на связи, слышно плохо.
-- Туркмен, дай сюда второй шлемофон.
-- Он не пашет.
-- Как не пашет?
-- Да так не пашет.
-- А чего ты не заменил его в полку-то?
-- Забыл.
-- Да тихо вы, и так плохо слышно, -- крикнул Хасан.
Мы притихли и стали ждать, Хасан некоторое время сидел тихо и слушал, потом раздался его голос:
-- Да, я слушаю, да 472-й на связи.
Немного подождав, Хасан опять ответил:
-- Да... да, все понятно товарищ старший лейтенант.
Хасан повернулся к Туркмену и сказал:
-- Сворачивай за БТРом ротного, и езжай за ним, только быстрее давай, вон машина ротного уже съехала с бетонки.
-- Что случилось, Хасан? -- спросили мы одновременно с Туркменом.
-- Духи вырезали дружественный кишлак, который недалеко от нашего полка.
-- Это который со стороны свалки, километра три от нас? -- спросил я.
-- Да, он самый, зенитчики говорят, что им передал бача из этого кишлака, бача этот лазил по нашей свалке, а когда стал подходить к своему кишлаку, то услышал сначала крики, а потом увидел незнакомых людей с оружием, которые резали там всех в подряд. Ну, он бегом в наш полк и сразу заскочил к зенитчикам, они же там с краю стоят. Мы сейчас находимся недалеко от этого кишлака, да и в боеготовности полностью, поэтому они передали сразу нам.
-- Ну, ни фига себе, духи обурели, прям под носом и средь белого дня.
-- Это ведь с этого кишлака сказали, что два каравана должны прийти из Ирана? -- спросил Туркмен.
-- Да, с него, -- ответил Хасан
-- Ну, наверно, из-за этого кишлак и вырезали.
-- Да что его там вырезать, он небольшой -- дувалов десять, наверно, не больше.
В люк заглянул Качок:
-- Куда это мы так полетели?
-- Духи кишлак вырезали дружественный, -- ответил я ему.
-- Какой еще кишлак?
-- Ну, тот, что за свалкой, километра три от нас в сторону гор.
-- А когда вырезали?
-- Да вот только что.
-- Слушай Юра, подай мой автомат?
Я передал ему автомат, магазины и спросил:
-- Что, очко сработало, бронежилет с каской тоже подать?
-- Да нет, нафига, в такую жару да еще это железо.
-- Вы там за моими стволами смотрите, может, я палить буду в случае чего. И смотри за этим тормозом Сапогом, а то он или под пулемет залезет или вылетит на хер вообще.
-- Ладно, посмотрю.
-- Далеко там до кишлака?
Качок исчез, потом опять его голова появилась в люке.
-- Вдалеке показался, километра два-три примерно.
-- Да чего вы паритесь, там, скорее всего, духов давно уже нет, -вмешался Хасан.
-- Ну, хрен его знает, это же духи, они всегда там, где их нет, первый раз что ли такое. Лучше застраховаться лишний раз, ты же не первый день в Афгане, и прекрасно знаешь этих уродов.