Микроавтобус проехал по неровному асфальту арки, выкатился на улицу. Посредине проспекта стоял милицейский "жигуленок" с включенной "мигалкой".

Я пристроился в хвост... Поехали. Проспект был абсолютно пуст. На перекрестках стояли, перекрывая движение, гаишники. Чем-то все это напоминало кино. Наволочки с дырами, идиотская маска мертвеца...

Мы ехали минуты полторы. Затем гаишный "жигуленок" показал левый поворот и свернул в проезд между домами.

За детской площадкой стояли гаражи.

Над гаражными крышами виднелись вертолетные лопасти, похожие на листья гигантской стальной пальмы. Кажется, они даже слегка покачивались.

Мы обогнули гаражи и выехали на пустырь. Видимо, здесь затевалось какое-то строительство: лежали кучи гравия, песка, щебня, бетонные кольца и трубы, на краю застыл бульдозер. По периметру расположились бойцы "Града".

В центре этого "пейзажа" стоял вертолет. До него было метров сорок. Но их нам предстояло пройти пешком, проехать на "тойоте" через этот "танкодром" нереально.

Я заглушил движок. В наступившей тишине прозвучал голос Паука:

- Большая птица... большая стальная птица. Она хочет мяса. Сырого мяса... человечины.

За моей спиной послышался голос Негодяя:

Эй! Мы на месте... Слышишь меня?

- Слышу хорошо. Есть проблемы?

- На хрен здесь оцепление? Что за дела?

- Оцепление только для того, чтобы не пускать зевак. Зря ты волнуешься.

Это вам надо волноваться, а не мне... Снимите своих бойцов, отзовите гаишников. Понял?

- Хорошо, все сделаем... Нам самим ни к чему осложнения.

Спустя несколько секунд гаишный "жигуленок" резко развернулся и уехал.

"Градовцы" враз тоже исчезли. На пустыре остались вертолет и мы... Было очень тихо. Покачивались вертолетные лопасти, ветер нес через пустырь скомканную газету.

Негодяй напряженно всматривался в темно-зеленый фюзеляж. Бормотал Паук...

Негодяй снова поднес к губам, то есть к наволочке, рацию:

- Эй, приятель, сейчас мы выйдем... давай без глупостей.

- Мы же договорились. Для нас главное - жизнь заложников. Ты обещал отпустить.

- Отпущу... не нужна мне обуза, мне экипажа хватит. Прощай.

Негодяй прервал связь. Спиной, затылком я ощущал его неуверенность. Он нормально держался, но все равно я ощущал его напряжение, неуверенность и страх.

- Ну что,- сказал он через несколько секунд.- Пошли, что ли?

Никто не ответил.

- Пошли,- сказал он и тронул меня за плечо.- Ты первый, англичанин...

Выйдешь и стой рядом.

Я раскрыл дверцу и выпрыгнул на землю.

...Мы шли к большой птице молча.

Только Паук бормотал, бормотал, бормотал неустанно. На боку бетонного кольца он увидел изображение перевернутой пентаграммы... Он увидел и заорал:

- Братья! Братья дают нам знак! Ты видишь, Негодяй?

Негодяй не ответил. Он шел у меня за спиной, держал в правой руке пистолет, нес за спиной рюкзак с баксами. Он был очень напряжен. До вертолета осталось около двадцати метров. Тридцать - тридцать пять шагов... совсем ерунда!

Потом осталось пятнадцать метров... потом десять... А потом вскрикнула Людмила. Я обернулся. Все остановились.

Женщина сидела на земле, смотрела на ногу в замшевом сапоге с высоченным каблуком... На глазах выступили слезы.

- Я... я упала,- сказала она.- Нога подвернулась.

- Вставайте,- ответил Негодяй.

- Я, кажется, не могу.

Она попробовала встать и не смогла.

- Вставай, мясо!- заорал вдруг Паук.

Негодяй взмахнул рукой с пистолетом и сказал:

- Ладно. Это уже в сущности не важно... пошли.

- Нет, пусть она встанет... я возьму ее с собой. На ужин нашей птичке. Птица хочет сырого мяса.

- Не дури, Паук. Пойдем,- произнес Негодяй, оглядываясь по сторонам.

- Птице нужно мясо,- повторил Паук упрямо.- Вставай, тварь!

Он направил на женщину обрез. Она все так же сидела на земле, по лицу текли слезы.

- Паук!- сказал Негодяй требовательно.

- Вставай,- заорал Паук и взвел курки.

- А пошел ты, сволочь!- выкрикнула вдруг женщина.- Стреляй, дерьмо. Стреляй! Плевала я на тебя... стреляй, сволочь!

Паук медленно поднял обрез... И грохнул выстрел. Паук с простреленной головой медленно опустился на землю. По резиновой маске мертвеца текла настоящая кровь.

И - с чудовищным грохотом, вздымая фонтаны песка - начали взрываться вокруг нас песчаные кучи. Вспышки ослепляли. За этим ярким - невероятно ярким!- светом уже бежали мощные фигуры в черном. Но я этого не видел.

Ослепленный, оглушенный, я упал на землю. Через секунду в затылок мне уперся ствол автомата, сверху рухнуло не шибко-то легкое тело. Потом мне заломили руки и надели наручники.

***

Когда я очухался, спросил:

- Что это было - "Заря" {специальная светошумовая граната. Дает очень высокой яркости вспышку и невыносимой громкости звук.}?

- Нет, но, в общем-то, из того же ряда... Понравилось?

- Нормально. А зачем меня-то повязали?

- Так уж - извини, разбираться было некогда. Все поголовно в наволочках. А времени нет, счет идет на секунды. Не помяли?

- Есть маленько. Ну да ничего, я борьбой занимался, к таким штукам не привыкать... А наволочка... что ж наволочка? Могли бы по одежде сориентироваться.

- Нет, Андрей, не могли. Нельзя исключить, что преступники могут обменяться одеждой с заложниками. Такие случаи бывали. Так что лучше, как говорится, перебдеть.

- Это точно,- согласился я.

Так вот и закончилась история с урановым миллионом. Когда два с лишним месяца назад я встретился белой ночью со Славой Докером возле "Европы", я даже не мог предположить, как далеко она меня заведет...

Арестованные Негодяй и Оборотень оказались сотрудниками милиции в прошлом. К делу об уране они имели только косвенное отношение, но когда узнали эту историю от наркомана Паука, который контачил со Смирновым-Козыревым, то решили на этом заработать. Выбрали "басаевский" вариант и красиво обставились... А ведь у них почти получилось. Лететь на Запад они и не собирались. Освобождать наркота-прапорщика - тем более. Вертолет должен был вылететь в Карелию. Там их уже поджидал напарник на УАЗе. Вот и весь эзотерический утес! Кстати, своего брата Паука они действительно собирались убить. А ведь почти получилось! Но "почти" не считается...