Собрав весь возможный лексический запас, тот частично на пальцах, частично словами поведал страшную по своим подробностям историю. Заключалась она в том, что утром видел, как добрая тетушка, обычно раздающая обед, перенесла из столовой к себе в машину два ящика, плотно набитых коробками с молоком. Кстати сказать, это была чистая правда. Я сам тоже видел. И вот сейчас он, Боря хочет поинтересоваться у лагерного начальства, кто это молоко конкретно недополучил. Дежурный начальник скривил удивленную физиономию и нахмурился. Однако, подумав, все же пришел к правильному выводу, пошел в столовую, вынес аж три порции обеда и отдал Боре. Тот в свою очердь решил, что справедливость восторжествовала и отправился их съедать. Вот так! По версии моей жены то самое молоко утром носилось на самом деле в машину дежурного, но это только ее версия.

Вслед за этим время медленно, но верно катилось, ускоряемое мелкими событиями лагерной жизни, попойками и еще чем-нибудь. Подошли Рождественские праздники. Трудно сказать, что кто-то из нас уже успел в рекордно короткий срок перекрестится в католики, но по выражению Филиппа, людей неудобно обижать, не уважая их праздники, а значит нужно отмечать. Нас такие проблемы особо не волновали, но возможность напиться пропускать никто не хотел. Денег на мелкие расходы так пока и не выдали, пришлося мне с Юрой и Леней новый абгемахт делать. Согласно ему, на праздник все покупаю я, а потом мы поделим стоимость и они отдадут с получки.

Нынешний поход в магазины не оказался ничем примечательным. Скупив по-быстрому десять литров пива и закуски к нему, мы отправились ловить тачку в обратную дорогу. Вскоре я и Юра уехали со всей снедью, а Леня, не поместившись, остался ждать дальше.

Поскольку наша комната больше тридцать третьей, то прздновать решили у нас. Филипп зван в качестве главного повара, Юра присутствовал за главного трепача. Я с Катей за хозяев, ну а Боре досталась роль гостя, так как все остальные уже распределили. Филипп принес какие-то продукты, Боря поставил пять банок пива. Все пиво висело в "холодильнике", сконструированном в виде сумки, вывешенной наружу.

Мы резали, варили; Филипп традиционно пропускал по-русски вместе со мной и Борей. Предусмотрительно я на этот раз не доверил никому выбор спиртного и мог его хлестать, хоть без закуса. Прошло полчаса, потом сорок минут, но Леня не появлялся. По всем, самым растянутым срокам, он уже давно должен был быть здесь. В общем, человек достаточно взрослый, чтобы за него волноваться, но всех интриговало, куда он мог дется. К тому же не терпелось начать праздновать.

Настроение падало, как барометр в бурю, лица серели. Когда стали уже звереть и казалось, что каждый вот-вот примется грызть стенку, то дверь наконец-то и открылась. Леня появился. Он вошел с видом, с которым имеют обыкновение появляться лишь пророки, созревшие возвестить миру о новом чуде. В его руках почивал картонный ящик, из которого нагло торчали три бутылки "Горбачева", три или четыре куска разной колбасы, какие-то коробки с чипсами, печеньем и всякое прочее. Принеси он и покажи нам свой немецкий паспорт, в этот момент мы не удивилсь бы больше, чем этому морю еды.

Немая сцена, встретившая блудного сына азюля, выглядела явно не менее впечатляюще, чем в Гоголевском "Ревизоре". Даже молния, ударившая в середину нашего стола поразила бы меньше, чем вид Лени, груженного продуктами.

- Мы думали, что ты уже погиб, - дар речи вернулся раньше всех к Филиппу. - Ты что, взял банк или бакалейную лавку?

- Ресторан! - усмехнулся Леня бодро. Весь его таинственный вид был покрыт плотным налетом заслуженной гордости.

Положив ящик на стол, наш друг принялся повествовать, как казалось, удивляясь тому, что сам рассказывал. Но история, судя по его реакции, была правдой.

- Ну... вы когда уехали, я еще тормозил пару минут, вдруг останавливает мне новый "Гольф", синий. Мужик спрашивает "куда", потом я залез и он повез. Разговорились, кто, откуда, женат... Потом спрашивает меня, не тяжело ли жить, что там с деньгами... Я сказал, что тяжело. Вижу он поддатый. Спрашивает меня, есть ли у меня время. А мне что? Я ему в ответ, что времени, как дерьма. Ну хорошо, короче, везет он меня в Бад Зоден - маленький городок, минут двадцать езды. У мужика там ресторан свой. Он мне эту коробку дал и еще чуть-чуть денег и сюда отвез. К Рождеству подарок - сказал. Потом телефон свой оставил, сказал, чтобы звонил. Пообещал через две недели приехать.

Да... Мы напряженно помолчали и пошаривали взглядом вокруг. Каждый думал общую думу. Потом Юра, все лицо которого пылало от зависти, с дрожью в голосе сказал в сердцах:

- Ну вот! Везет дуракам! - чуть не расплакался, бедный.

- Дурак - дурак, а вот подарочек-то к Рождеству получил, справедливо рассудил я. - А ты получил?

Но тот был безаппеляционен:

- А я все и так получу! Мне ничего не надо! Я могу пойти и взять!

- Да-а, ребятки, - Филипп тоже покачал головой и сказал банальность. - Это тебе, Леня, крупно повезло.

- А т-ты, Леня ему не сказал, что у тебя еще друзья есть? - Боря дал понять, что явно тоже готов получить подарок.

Компания замерла, клацнув зубами от зависти. Одна только Катя разумно подошла к вопросу и усмехнувшись посетовала.

- Да, Леня. Ты б ему сказал, что если он нам каждому по такому ящику даст, то мы могли бы целый месяц питаться.

Пока суть да дело, поразвлекались мы пустым трепом, но "голод не тетка" да и "соловья баснями не кормят". Порезали пару Лениных колбас и компания дружно решила пить водку. Этому я в тайне был страшно рад, ибо предпочитаю водке пиво и тут же прикинул, что мне его на долго хватит. Наше собрание принялось усиленно упражнятся в произнесении тостов и в скорости быстро нажраться. После традиционных бокалов за Рождество, за нас с вами и за то с ними, других тостов, не менее достойных, Филипп принялся за рассказ очередной притчи. Это уже стало стойкой традицией любого заседания нашего клуба.

- В одном очень очень далеком государстве жил король и была у него дочь - прекрасная царевна. Все у них хорошо, царствовали они себе на славу, вот только одна проблема царя томила: дочка его не хотела выходить замуж.