Они всегда выручали друг друга.

- Так что, друг мой, долг платежом красен. Или ты печатаешь мне два миллиона...

- Миллион, - согласился Озерный.

- Вот и славненько. Я пришлю Филиппыча с готовыми формами.

- Ты террорист, Береславский, - на прощание обиженно заявил Озерный.

- А кому сейчас легко? - вздохнул Ефим.

Похоже, этот бесконечный день заканчивался. Но прежде чем ехать к Наталье, Ефим решил навестить Лену и Атамана. Похоже, из-за своего путешествия в Феодосию он начал сильно отставать от жизни.

По дороге с "мобильника" позвонил своему другану-банкиру. Тот был человеком чрезвычайно веселым, эпикурейского склада. Потому, видимо, и не вышел в олигархи. Но был уж, конечно, побогаче беоровцев.

Именно он ссуживал деньги на их "Хейдельберг" под вполне приличные проценты. Сейчас ссуда была практически полностью возвращена.

- Да, - послышался в трубке веселый голос.

- Вовка, мне денег надо.

- Всем денег надо, - радостно заржал Ефимов собеседник.

- Мне надо много и срочно.

- Еще один "Хейдельберг" берешь? - спросил банкир.

- Нет. Продвигаю Сашку в полицмейстеры.

- А что с ним?

- Он в тюрьме.

- Как в тюрьме? Он же тихий!

- Ты что, газет не читаешь?

- Нет, - опять засмеялся банкир. - Только эротическую литературу. И то мне ее читают чтицы. Ты же знаешь, я умею только считать.

- Короче, Вовка. У меня куча дел. Дашь мне сорок тысяч?

- Рублей?

- Баксов! Обеспечение - наш "Хейдельберг".

- Не люблю я отдавать деньги, - вздохнул банкир. - Люблю получать.

Но Ефим уже понял, что избирательный фонд его кандидата возрос на 40 тысяч долларов.

Совесть его особо не мучила. В крайнем случае, продаст "Ауди", вернет долг Ольшанскому, а банкир получит "Хейдельберг". Кроме того, если он женится на Наташке, то его собственную двухкомнатную квартиру можно загнать. В конце концов, должны же быть какие-то удовольствия от потери свободы...

Тем более что его наследников, воспитанных мамами, к сожалению, более интересуют квартиры в Хайфе и Чикаго, чем в столице его Родины.

Береславский позвонил в квартиру по домофону. Ответил Атаман.

На этот раз Ефим был так вымотан, что даже есть не стал. Лена рассказала последние новости. Атаман помалкивал.

Ефим рассказал про свои с Ивлиевым подвиги. Лена тряслась от ужаса, а Атаман слушал с большим одобрением.

Потом он сделал знак Ефиму, что хочет пообщаться наедине.

- Говори при ней, - отмахнулся Береславский. Он не был готов из-за излишней секретности покинуть удобное, продавленное Сашкиным задом, кресло.

- Я "завалил" Психа, - спокойно объявил Атаман.

Лена вздрогнула. Она уже достаточно знала своего жильца, чтобы счесть его заявление черным юмором.

- Какого психа? - не понял Береславский.

- Натурального. Три года с ним "чалился" на Урале.

- За что?

- Он хотел убить ее. - Атаман протезом показал на Лену. - Получил отвертку под ребра.

Лена вся сжалась.

- Откуда ты знаешь?

Он рассказал все подробно и отдал фотографии Лены и детей, которые вытащил из бумажника убитого. Сомнения отпали. Эти же фото Ефим видел у Кунгуренко.

- Я уже хозяину звонил, - продолжил доклад Атаман.

- Какому?

- Который его послал.

- С чего ты решил? Тебе Псих сказал?

- Нет, он его не сдал. В записной книжке нашел телефон.

- А откуда ты знаешь, что это его хозяин?

- Псих очень его не любил. На букву "Т" записал: "Труп". Разве бывает такая фамилия? И трупов с телефонами не бывает. Вот я и решил. Попал точно.

- Ладно, Атаман. Дело сделано. Но тело могут найти, будут проблемы.

- Не найдут до весны.

- Почему?

- Сейчас он уже не завоняет. Похолодало.

- А если дворник зайдет?

- Туда лет пять никто не заходил. Только вот еще что...

- Что еще? - уже со страхом спросил Ефим.

- Теперь девочка на мне.

- Какая девочка? - не понимал Береславский. С Атаманом не соскучишься!

- У Психа девочка была. В частной школе. Адрес есть. Десять лет. Он с меня клятву взял перед смертью, что я о ней позабочусь. Я клятву дал.

- И что я должен делать?

- У меня есть опасения, что на твоей службе долго не живут. Если меня убьют, ты и ты, - он ткнул пальцем настоящей руки в Лену и Ефима, - отвечаете за девчонку.

Лена широко раскрытыми глазами смотрела на Атамана. Он удивлял ее постоянно. Впрочем, удивлял - явно не то слово.

- Обещаете?

- Да, - подумав, сказал Ефим. В конце концов Наташка поможет. А потом, с какой стати Атаману умирать? После того как Береславский вернулся из Феодосии, он чувствовал себя гораздо спокойнее. И считал, что время прямых угроз должно уже закончиться.

- Да, - ответила Лена.

Атаман, явно успокоенный, прямо на глазах расслабился.

- Слушай, Атаман, - обратился к нему Ефим. - Когда я тебя нанимал, не думал, что все так получится. Если хочешь, дам тебе оплаченный отпуск на месяц. Тем более ты уже свое отработал.

- Не переживай, Ефим, - усмехнулся Атаман. - Я не устал.

- Чудны дела твои, Господи, - пробормотал Береславский, покидая квартиру Орловых.

ГЛАВА 28

Ивлиев смог прибыть в Москву только через сутки. Он поехал окружным путем, через Киев, дважды меняя поезда. Границу с Россией перешел вообще пешком: кто знает, где и сколько еще напихано глаз и ушей оппонентов? Недалеко от Москвы снова сошел с поезда и пересел на электричку.

Еще с Украины сделал контрольное сообщение: все в порядке, материалы у него.

Честно говоря, на его взгляд, "войнушка" была ненастоящей. У нападавших были винтовка и автоматы. При желании они все же могли завалить их обоих. Несмотря на огневое противодействие и мастерское - это старику особенно приятно отметить, сам же и учил - вождение автомобиля Ефимом.

Он, оценив обстановку, тоже стрелял не на поражение, а по пустому автомобилю. Конечно, при той скорости сближения и плотности огня, даже самый миролюбивый чудо-снайпер не мог гарантировать, что никого не зацепит. Лобовое-то им как разнесли! Но все же это была не война.

Да и слава богу. Василий Федорович не мог отделаться от мысли, что воюет против своих. Одна школа, одна биография. Чертовы политики!

Он еще раз украдкой потрогал спрятанную во внутреннем кармане куртки дискету. Как и советовал Ефим, Ивлиев дважды обернул ее фольгой от купленной в магазине и тут же съеденной шоколадки.