- Что это за странные металлические спирали, высоко подвешенные над перекрестками?-был один из ее первых вопросов.

- Они освещают наши улицы по ночам, - ответил Ральф. - Эти иридиевые спирали около десяти метров в диаметре, подвешенные на высоте сорока метров в воздухе, имеются на всех наших перекрестках. Вы вечером увидите, как вся спираль засветится ярким, совершенно холодным, белым светом. Провод излучает настолько сильный свет, что ночью на улицах почти так же светло, как сейчас; вы в этом убедитесь после захода солнца. Каждая спираль эквивалентна приблизительно полмиллиону свечей, поэтому достаточно повесить по одной на каждом перекрестке, за исключением очень больших кварталов, где в центре устанавливается по одной промежуточной спирали небольшого диаметра.

Миновав обширный сквер, они оказались возле метеобашни No 26 седьмого района, и Ральф тотчас же начал восхвалять ее.

- Если в других странах и имеется хорошо налаженная служба погоды, мы в Нью-Йорке вправе сказать, что ни в одном городе мира нет такого климата, как у нас. Само собой понятно, что вследствие особенностей структуры города, как географической, так и физической, нашим инженерам погоды нелегко справляться со своим делом. Высокие здания и шпили особенно осложняют задачу; порождаемые ими воздушные завихрения над городом почти не поддаются регулированию. Теперь у нас для Большого Нью-Йорка имеется шестьдесят восемь метеобашен разной мощности. Они распределены на территории радиусом в девяносто миль, считая от резиденции губернатора города, и регулируют погоду и температуру Нью-Йорка с его двумястами миллионов жителей. Вы можете взглянуть на термометр в любое время года и увидите, что он неизменно показывает пятьдесят единиц (22 С). В воздухе никогда не бывает избытка влаги: благодаря плодотворной работе наших инженеров погоды жизнь трудолюбивых жителей города стала очень приятной. Днем никогда не бывает ни дождя, ни снега. Триста шестьдесят пять дней в году светит солнце. Между двумя и тремя часами утра, ровно один час, ежедневно идет дождь. Он нужен, чтобы освежить воздух и смыть пыль; этого единственного дождя вполне достаточно для всех нужд Нью-Йорка.

Около полудня Ральф повел свою спутницу в роскошное заведение для питания, над входом которого виднелась вывеска: "Кафе "Наука"".

- Это одно из наших лучших заведений, - сказал он ей. - И я уверен, что вы предпочтете его тем устаревшим ресторанам, где приходится жевать пищу.

Как только они вошли, их обоняние поразил наполнявший помещение приятный аромат, возбуждающий аппетит.

Они сразу проследовали в "аппетитную" - обширное, герметически закрытое помещение, в котором находилось несколько сот человек, занятых чтением или разговорами. Ральф и Элис уселись в мягкие кожаные кресла и стали просматривать спроектированный на белой стене ежедневный юмористический журнал. Его страницы время от времени сменялись.

Они не провели и нескольких минут в "аппетитной", как Элис воскликнула:

- Мне страшно захотелось есть, а ведь я совсем не была голодна, когда сюда входила. Это что за фокус?

- Ведь это аппетитная комната,-смеясь ответил Ральф. - Воздух в ней обладает свойством возбуждать аппетит благодаря наличию в нем некоторых безобидных газов-отсюда ее название!

Они прошли в главный зал, роскошно отделанный белым и золотом. Ни официантов, ни метрдотелей. В зале было очень тихо, лишь издали доносились приглушенные звуки музыки.

Они уселись за стол со сложной системой кнопок, выдвижных планок и рычажков, смонтированных на серебряных щитах. Такой щит имелся для каждого клиента. Со щита свисала гибкая трубка, к которой нужно было прикрепить мундштук, находящийся в дезинфецирующем растворе в сосуде, укрепленном на доске. Меню было выгравировано на ней же, и нужно было водить по нему передвижной стрелкой, останавливая ее против названий выбранных блюд. Затем серебряный мундштук вставлялся в рот и нажималась красная кнопка. Заказанная жидкая пища начинала течь в рот в количестве и со скоростью, регулируемыми этой же красной кнопкой. Чтобы добавить соли, перцу или иных приправ, вообще придать пище желательный вкус, достаточно было нажать соответствующие кнопки. Особая кнопка регулировала температуру пищи.

Мясные, овощные и другие блюда подавались в разжиженном виде, искусное приготовление придавало им исключительно приятный вкус. Когда переходили от одного блюда к другому, гибкий шланг прополаскивался горячей водой вместе с мундштуком, однако вода из него не вытекала. Отверстие мундштука герметически закрывалось на время промывки и вновь открывалось по окончании этой операции.

Во время еды люди сидели, откинувшись на спинку удобных кресел. Не было нужды в вилках и ножах, которыми пользовались в минувшие века. Прием пищи превратился в удовольствие.

- Люди далеко не сразу привыкли к этим научным приемам питания,-сказал Ральф.-Люди жевали пищу в продолжение тысячелетий и с трудом расставались с укоренившейся привычкой.

Однако скоро все убедились в том, что научно приготовленная, вкусная жидкая пища легче усваивается желудком, что благодаря ей совершенно устраняются всевозможные желудочные недомогания, диспепсия и другие болезни, народ становится здоровее и крепче.

В научно организованных ресторанах готовят только питательную пищу и не подают трудно перевариваемые блюда. Это послужило успеху нового начинания.

На первых порах люди не одобряли его, потому что новый способ приема пищи казался менее эстетическим, чем старый, и представлялся вначале лишенным удовольствий, сопряженных с прежним. К нему относились подозрительно, примерно так, как европеец двадцатого века смотрел на китайца, употреблявшего за столом палочки. Это предубеждение постепенно исчезло, люди стали привыкать к новому способу питания, и надо полагать, что к концу века окончательно исчезнут старомодные рестораны.

Вы наверно, заметили, что научно приготовленная жидкая пища не является все же жидкостью в полном смысле этого слова. Некоторые блюда, особенно мясные, приготовлены так, что требуют некоторого пережевывания. Этим вносится некоторое разнообразие, устраняется монотонное глотание жидкости, и человек ест с большим аппетитом.