"Через два дня после убийства", - отметила про себя Кира и спросила:
- Сколько человек вас ушло на байдарках?
- Трое. Я и еще двое ребят, - Пестерев на все вопросы отвечал быстро, лаконично, словно и не заметил, что разговор, начавшийся с Лаптева, незаметно соскользнул к теме Гилевского.
- Эти двое где живут?
- Я отсюда еду к ним в Белоруссию, а оттуда уже вниз по Днепру уходим.
- Значит они постоянно живут в Белоруссии?
- Да.
Скорик и Кира переглянулись.
- Где вы встретились с Гилевским? - спросил Скорик.
- У него.
- В связи с чем он вас вызвал? - спросила Кира.
- Странный разговор был. Мы ведь отношений почти не поддерживали. Раз-два в год я забегал к нему поздравить с днем рождения, под Новый год тоже, на Рождество. Вот и все наши отношения. Что я ему - шофер. Он ведь профессор, ученый.
- Так о чем был разговор? - спросила Кира.
- Он мне говорит: "Я стар, Вадим, мало ли что может случиться. Денег и бриллиантов у меня нет. Но есть приватизированная квартира, а в ней библиотека с уникальными изданиями, которые купит любой музей. Есть коллекция старых икон, им цены нет. Но ты должен будешь мне услужить". "Каким образом?" - спрашиваю. Он говорит: "Ты мне как-то сказал, что у тебя есть в аэропорту приятель-летчик". - "Есть". - "Куда он летает?" - "У него загранрейсы: Канада, Штаты". - "Ты сможешь меня с ним свести?" "Конечно. Но зачем он вам?" - "Когда придет время, узнаешь". Потом он сказал: "Как видишь, я в долгу не останусь, напишу завещание, все тебе оставлю". Вот так поговорили и на этом расстались.
- Он написал завещание? - спросила Кира.
- Не знаю.
- Вы женщину по фамилии Долматова Людмила Леонидовна знаете?
- Нет, первый раз слышу.
- Больше Гилевский вам не звонил? - спросила Кира.
- Позвонил перед тем, как я ушел в отпуск, сказал, что Лаптев ему уже не нужен, но в отношении завещания все остается в силе. Я не стал ему говорить, что Лаптев уже в тюрьме.
- Вас, видимо, вызовут в суд, - сказал Скорик.
- Меня? За что? - не понял Пестерев.
- По делу Лаптева.
- А что от меня толку? Что я знаю?
- В качестве свидетеля.
Пестерев пожал худенькими плечами...
Когда он ушел, Скорик спросил у Киры:
- Вы удовлетворены, Кира Федоровна?
- Да, вполне, спасибо.
- Какое впечатление?
- Очень все гладко. Правда, есть место, где споткнусь. Легко проверить, когда он ушел в отпуск, а вот, когда ушел плавать, - тут дело почти безнадежное: Белоруссия - уже заграница, попробуй разыщи там да допроси его сотоварищей по байдарочному походу.
- На этом поставьте крест, - сказал Скорик. - Я уезжаю в район, если позвонит адвокат Лаптева, скажите, что буду после четырех, - сложив бумаги в сейф, Скорик вышел...
Кира мысленно прокручивала в голове весь рассказ Пестерева. Два обстоятельства просились под вопросительный знак: если Пестерев не врет, то зачем Гилевскому понадобился бортмеханик Лаптев, летающий в загранрейсы? И второе: Лаптев, видимо, был настолько необходим Гилевскому, что он пообещал оставить завещание Пестереву. Оставил ли? Если да, то где оно? Имеется только одно завещание Гилевского - Долматовой. Оно приобщено к делу, и насколько Кира помнит, составлено и оформлено у нотариуса еще в прошлом году. По нему Долматовой завещано то же, что Гилевский обещал и Пестереву. Поскольку оно не аннулировано наследодателем, то получается, что Гилевский врал Пестереву относительно завещания. И тут, сопоставляя даты, Кира подумала, что от знакомства с Лаптевым Гилевский отказался, когда узнал, что приглашен в Америку в качестве официального эксперта. Не должен ли был Лаптев выполнить роль некоего "почтальона"?..
Миновала неделя. Скорик сидел у Щербы.
- Я закончил дело Лаптева, Михаил Михайлович, - сказал Скорик.
- Обвинительное сочинили?
- Почти готово.
- Хорошо закрепили доказательства? - толстым пальцем Щерба почесал в ухе, где кустились рыжеватые волосы. - Смотрите, чтоб нам опять не вернули его из суда.
- Нет, я подчистил все хвосты.
- Как там у Паскаловой?
- Копает.
- Не слишком ли она ограничила круг поисков? - спросил Щерба.
- Метаться ей тоже ни к чему, совсем заблудится. Пусть обойдет весь этот круг, а выйти из него еще успеет. Я ей помог немножко с Пестеревым.
- Есть что-нибудь?
- Мне трудно сказать, я ведь деталей не знаю.
Постучавшись, вошла Паскалова. Щерба поднял голову.
- Новости, - с порога сказала Кира. - У меня сидит Агрба, он только что узнал, что печать на двери квартиры Гилевского сорвана.
- Откуда он узнал?
- Соседи по лестничной площадке увидели, позвонили в милицию.
- Что собираетесь делать?
- Поеду с Агрбой туда.
- У вас ключ от этой двери есть?
- Есть.
- Все там хорошо посмотрите. И "пальцы" постарайтесь найти...
Кира вернулась к себе.
- Поедем туда, Джума?
- Поедем, - Агрба загасил окурок. - Сейчас только позвоню в ЭКО [экспертно-криминалистический отдел в управлении милиции], - он снял телефонную трубку, набрал номер: - Алло!.. Ты, Петя? Чем занят?.. Уважь, на часок ты мне нужен. Можешь?.. Жду тебя возле прокуратуры области, - он опустил трубку, обратился к Кире: - Минуть через пятнадцать подойдет эксперт, возьмем его с собой. Пошли...
Они стояли возле прокуратуры, ждали...
- Может быть, это мальчишки соседские похулиганили, - сказал Джума. Это же для них удовольствие: сорвать бумажную ленточку с запертой двери.
- Может быть, - согласилась Кира. - Ваша жена работает, Джума?
- Ей хватает дома работы с пацанами. И сверхурочно получается. А у вас дети есть?
- Нет.
- С ними тяжко, без них нельзя. Мы, кавказцы, любим детей, и чтоб их много было.
- А родители ваши где?
- В Абхазии, - вздохнул Джума.
- Волнуетесь за них?
- Сейчас там уже спокойней... Муж кто у вас по званию?
- Подполковник. А у вас когда очередное?
- Обещали к зиме...
Так беседуя в сущности ни о чем, они дождались моложавого капитана милиции. Он держал небольшой чемоданчик. Джума представил капитана Кире:
- Петр Фомич Кисляк. Самый лучший эксперт у нас, на глазок определяет, кто сколько чешского пива может выпить.