М о з е с. Да, это главное, конечно.

С э р  О л и в е р  С э р ф е с. За этим дело не станет. Я с него потребую восемь, а то и десять процентов, не меньше.

М о з е с. Потребовать такой маленький процент - это значит сразу себя выдать.

С э р  О л и в е р  С э р ф е с. Вот как? Сколько же тогда, черт побери?

М о з е с. Это зависит от обстоятельств. Если вы увидите, что он не слишком нуждается в ссуде, вам следует спросить процентов сорок - пятьдесят. Но если окажется, что положение его действительно бедственное и деньги нужны ему до зарезу, вы можете потребовать сто на сто.

С э р  П и т е р  Т и з л. Хорошему ремеслу вы учитесь, сэр Оливер!

С э р  О л и в е р  С э р ф е с. Да, действительно, и не бесполезному.

М о з е с. При этом заметьте, у вас лично денег этих нет и вам придется занять их для него у старого приятеля.

С э р  О л и в е р  С э р ф е с. Ага, я занимаю их у приятеля?

М о з е с. Причем ваш приятель - бессовестный пес, но с ним ничего не поделаешь.

С э р  О л и в е р  С э р ф е с. Мой приятель - бессовестный пес?

М о з е с. Да, причем денег у него тоже нет, и он вынужден с большим убытком продать бумаги.

С э р  О л и в е р  С э р ф е с. Он вынужден с большим убытком продать бумаги? Это очень мило с его стороны.

С э р  П и т е р  Т и з л. Честное слово, сэр Оливер... мистер Примиэм, я хотел сказать... вы скоро станете виртуозом в этой области. Но скажите, Мозес, не следует ли ему слегка обрушиться на закон о процентах?{14} Это было бы ему к лицу, мне кажется.

М о з е с. Очень даже.

Р а у л и. И посетовать, что теперь молодому человеку, пока он не вступил в разумный возраст, не позволяют разоряться?

М о з е с. Да, это очень жаль.

С э р  П и т е р  Т и з л. И осудить общество за то, что оно одобряет закон, единственная цель которого - это вырвать несчастных и неосторожных из хищных лап ростовщичества и дать несовершеннолетним возможность наследовать оставленное им имущество без того, чтобы ввод во владение их разорял.

С э р  О л и в е р  С э р ф е с. Вот-вот. Мозес даст мне дальнейшие инструкции по пути.

С э р  П и т е р  Т и з л. Времени у вас не так много: ваш племянник живет неподалеку.

С э р  О л и в е р  С э р ф е с. Не беспокойтесь, у меня такой талантливый учитель, что, хотя бы Чарлз жил на соседней улице, будет всецело моя вина, если я стану отпетым жуликом, прежде чем заверну за угол.

Сэр Оливер и Мозес уходят.

С э р  П и т е р  Т и з л. Ну вот! Теперь, я думаю, сэр Оливер убедится сам: вы, Раули, пристрастны и, чего доброго, открыли Чарлзу первоначальную вашу затею.

Р а у л и. Нет, даю вам слово, сэр Питер.

С э р  П и т е р  Т и з л. Хорошо, приведите мне этого Снейка. Послушаю, какие у него новости. А вот и Мария. Мне нужно с ней поговорить.

Раули уходит.

Я был бы рад удостовериться, что мои подозрения насчет леди Тизл и Чарлза необоснованны. Я еще ни разу не говорил об этом с моим другом Джозефом, и я решил это сделать. Свое мнение он мне выскажет откровенно.

Входит Мария.

Ну как, дитя мое? Мистер Сэрфес проводил вас?

М а р и я. Нет, сэр, ему пришлось остаться.

С э р  П и т е р  Т и з л. Скажите, Мария, разве вам не становится все яснее, чем больше вы общаетесь с этим любезным молодым человеком, какого рода взаимности заслуживает его привязанность к вам?

М а р и я. Право же, сэр Питер, ваши постоянные разговоры на эту тему расстраивают меня до последней степени. Вы принуждаете меня заявить вам, что нет человека, хоть сколько-нибудь ко мне расположенного, которого бы я не предпочла мистеру Сэрфесу.

С э р  П и т е р  Т и з л. Это просто какая-то испорченность! Нет-нет, Мария, вы предпочли бы одного только Чарлза. Ясно, что его пороки и беспутство покорили ваше сердце.

М а р и я. Нехорошо так говорить, сэр. Вы же знаете, что я послушалась вас и с ним не вижусь и не переписываюсь, и я достаточно наслышалась о нем, чтобы убедиться, что он недостоин моего чувства. Но, если мой разум сурово осуждает его пороки, мое сердце все же подсказывает мне сострадание к его несчастиям, и винить себя за это я не могу.

С э р  П и т е р  Т и з л. Отлично, сострадайте ему сколько угодно, но сердце и руку отдайте более достойному, чем он.

М а р и я. Но только не его брату!

С э р  П и т е р  Т и з л. Испорченная, упрямая, вот кто вы! Но берегитесь, сударыня: вы еще не знаете, что значит власть опекуна. Смотрите, не заставьте меня познакомить вас с ней!

М а р и я. Я могу только сказать, что это будет несправедливо. Правда, волею моего отца я еще некоторое время обязана смотреть на вас, как на его заместителя, но я перестану вас им считать, если вы захотите принудить меня быть несчастной. (Уходит.)

С э р  П и т е р  Т и з л. Был ли на свете человек, которому бы так перечили, как мне! Все сговорились меня мучить! Я еще и двух недель не был женат, как ее отец, здоровый и крепкий человек, умер, и я думаю, нарочно, ради удовольствия свалить на меня заботу о его дочери. Но вот идет и моя супруга! Она как будто в превосходнейшем расположении духа. Как бы я был счастлив, если бы я мог вдолбить ей хоть чуточку любви ко мне!

Входит леди Тизл.

Л е д и  Т и з л. Послушайте, сэр Питер, я надеюсь, вы тут не ссорились с Марией? Было бы очень невнимательно с вашей стороны впадать в дурное настроение, когда меня при этом нет.

С э р  П и т е р  Т и з л. Ах, леди Тизл, от вас одной зависит, чтобы я был в хорошем настроении в любое время.

Л е д и  Т и з л. Я была бы рада, чтобы это зависело от меня, потому что как раз в эту минуту мне хочется видеть вас милым и очаровательным. Так будьте же сейчас в хорошем настроении и дайте мне двести фунтов. Хорошо?

С э р  П и т е р  Т и з л. Двести фунтов? А нельзя мне быть в хорошем настроении бесплатно? Но только говорите со мною всегда вот так, и, честное слово, я вам ни в чем не откажу. Вы их получите. Но приложите печать к расписке.

Л е д и  Т и з л. Нет-нет, достаточно будет приложить руку - вот. (Дает ему поцеловать руку.)

С э р  П и т е р  Т и з л. И скоро вы перестанете меня попрекать, что я не даю вам независимого положения. Я вам готовлю один сюрприз. Но мы всегда будем жить вот так вот, правда?