– Девятый принял. Радуйся, охотники алмара задрали.

– Серьезно?

– Кто же такими вещами шутит?

– Ну молодцы, сволочи! Теперь жить будем! Все, я исчез. Не пропусти спортивные новости!

– Счастливо!

Атран почувствовал, как мощное тело устремилось к поверхности. Через минуту только холод и тишина окружали его.

– Что теперь? – спросил он неестественно громко.

– Ждем, – отозвался связист. – Минут через десять пойдет пакет новостей из Лагуны. Потом – с Северного Мыса. А уж потом – наша очередь передавать. Когда я скажу «ша» – полная тишина.

Атран сосредоточился на ударах своего сердца. Потом переключился на ощущения кулы. Чувства так обострились, что хищница улавливала даже биение сердца шалота. Минуты тянулись нестерпимо медленно...

– Ша, ребята! – скомандовал связист, и Атран понял, что началась передача. Напряг слух – и уловил совсем тихий прерывистый свист. Он почти не отличался от звуков, которыми шалот ощупывал дорогу, но неровный, рваный ритм наводил на мысли о специальном коде.

Минут пять шла передача, потом четверть часа ожидания – и еще одна передача.

– Теперь наш черед, – заявил связист, когда она кончилась. Боковой линией Атран уловил, что Лотвич отделился от кула и присосался к шалоту. Видимо, к нижнему пятну.

– Атран, ты сливаться с шалотом будешь?

– Нет.

– Тогда отведи моего кула подальше. Метров так на триста.

– Как?

– Сам отойди, он пойдет за тобой.

– А...

– Быстрей, пока передача не началась.

Ничего не понимая, Атран передал задание куле. Та обрадовалась и устремилась вперед с такой энергией, что охотника чуть не снесло потоком. Мгновенный страх пронзил позвоночник. Кула тут же сбавила скорость.

– «Испугалась за тебя» – передала она образ-просьбу не сердиться.

– «Все в порядке, малышка», – успокоил ее Атран. И внутренне усмехнулся. Чего испугался? Ну, потерялся бы в Темноте. Пять минут вертикально вверх – и вокруг снова светло и тепло. Максимум, чем рискую – домой своим ходом добираться. Кул Лотвича держался на полкорпуса позади, не отставая ни на метр. Атран четко лоцировал его боковой линией. Шалот время от времени издавал короткие свистки, и это помогало выдерживать направление.

И вдруг сзади ударил оглушительный свист. Два длинных и один короткий свисток. Пауза, и еще два длинных. Кула припустила так, словно за ней алмар гнался. Свист на секунду затих, а затем пошла передача. Тот самый неровный, прерывистый свист, но не чуть слышный, а близкий, мощный, оглушающий.

Отойдя на километр, кула успокоилась. И даже начала отвечать на заигрывания самца. А минуты через три передача кончилась. Атран выждал еще немного и приказал куле возвращаться.

– «Куда?» – резонно спросила хищница. Атран не знал. Но тут, очень вовремя прозвучал призывный свист Лотвича. Кул Лотвича устремился к хозяину, мелко трепеща плавниками. Боковой линией Атран ощутил, что Лотвич ведет себя точно так же.

Надо запомнить этот прием, – решил он.

– Ну как?

– Ась? – спросил Лотвич. Атран подождал, пока тот нащупает в темноте хищника, сольется с ним и повторил вопрос.

– Рапорт послал. Через двадцать минут он дойдет до Лагуны, завтра они ответят, – сообщил Лотвич. – А сейчас двигаем наверх.

Попрощавшись с инфором и связистом, они направили кулов к поверхности. До чего это было замечательно! Среда теплела и светлела. Исчез неприятный привкус во рту, вновь заработало обоняние. Но подняться к самой поверхности Лотвич не дал. Целый час они двигались на границе света и тьмы. Где глаза уже различают предметы, но не могут еще определить форму.

– Почему? – удивился Атран.

– Сразу всплывать – дурная примета, – усмехнулся охотник.

Это я тоже запомню, – решил юноша.

– Я надумал дать куле имя, – заявил он на четвертый день.

– Хм-м... Так иногда делают. Но зачем?

– Ну, во-первых, я не умею громко свистеть, как вы, – смутился Атран.

– А во-вторых?

– А во-вторых, Бала очень умная.

– Лотвич! Урена! У нас новость! Кулу Атрана зовут Бала.

– Атран, какой ты молодец! Это нужно отметить, – защебетала Урена. Лотвич тоже поздравил. Но вечером, выбрав момент, начал неприятный разговор.

– Атран, мне не нравится то, что происходит. Ты слишком... Даже не знаю, как назвать. Слишком серьезно относишься к куле. Ты сам стал похож на кула. Так нельзя. Я знал охотников, которые чересчур увлекались слиянием. Они плохо кончили.

– Ну, мне это не грозит.

– Ошибаешься, юноша.

– Лотвич, я ведь уеду через три недели.

– Совсем забыл об этом. Ну да, конечно... Но, все-таки, держи барьер между собой и кулой. Тем более, вы разнополые.

– Ты хочешь сказать?..

– Да. Я хочу сказать то же, что и раньше. Кулы – не мы. Ими правят чувства и эмоции. Не давай чувствам кулы зайти слишком далеко.

– Но я генетик. Я работаю с живой материей. Я должен понимать жизнь!

– Ах вот в чем дело. Но помни о главном, парень. Ты уедешь, а кула останется. Не делай ей больно.

– ...Мы не сможем вернуться?

– Не знаю. – Икша старалась избегать его взгляда. – Один раз похожее случалось. Появилась новая гряда порогов, но другие пороги ушли в глубину. Маршрут закрыли на целый сезон как опасный. Мы долго расчищали тот участок, чтоб он не представлял большой опасности для группы. Но этот обвал намного серьезнее. Даже сравнить не с чем.

– Я должен все увидеть своими глазами.

– Не торопись, Алим, – возразил Орчак. – У нас есть еще несколько спокойных дней. Завтра экскурсия к водопаду, потом группа неделю отдыхает, а мы можем обдумать ситуацию.

– А потом?

– А потом, когда придет пора возвращаться, может начаться паника.

– Алим, – мягко произнесла Икша, – наверно, лучше, чтоб ты знал... Орчак – работник турбазы и теневой инструктор. Его задача – помогать мне в трудных ситуациях и руководить группой изнутри под видом опытного туриста.

– А что мне делать?

– Помогать нам. Гасить панику в зародыше. Если выбраться не сможем, со временем вы займете мое место.

– Вот еще! Не хочу я ничье место занимать!