Она гордилась своими лодыжками, гордилась своими волосами, гордилась своими руками, гордилась своей властью над мужчинами и женщинами, хотя достаточно знала о любви, чтобы понимать, что этот порыв не подвластен разуму. Преисполненная гордости, она раздавала на рождество игрушки детям бедняков. Преисполненная гордости, она улыбалась при мысли о своем великодушии. Преисполненная гордости, она создала вокруг себя шепчущий хор восхищения. Великолепная Гонора, Великодушная Гонора, Несравненная Гонора Уопшот. Однажды запущенная машина продолжала работать с невиданной скоростью и отдачей, но в чем духу старой женщины черпать вдохновение теперь? Не в чем, все осталось в прошлом. Она больше никому не была нужна. Гонора поправила петлю на веревке и подтащила под стропило сундук. Этот сундук заменит табурет, на который она влезет, чтобы повеситься. Крышка сундука была откинута, и Гонора увидела, что кто-то переворошил лежавшие там бумаги. Это были семейные документы, носившие сугубо частный характер. Кто бы мог это сделать? Мэгги. Она лазила повсюду. По ящикам письменного стола Гоноры, по карманам Гоноры. Она подбирала в камине разорванные письма и складывала их по кусочкам. Зачем? Что это - результат магического воздействия, подобного тому, какое пустой дом оказывает на ребенка? Король и Королева умерли. Дитя роется в коробке с отцовскими запонками, надевает на шею мамины бусы, перебирает скромное содержимое всех ящиков. Гонора надела очки и стала просматривать беспорядочно разбросанные бумаги. "Директор и Совет Попечителей Хатченсовского института слепых просят..." Под этим посланием лежало письмо, чернила которого выцвели от времени: "Дорогая Гонора, я буду в Бостоне, чтобы купить летнюю одежу и курей, но в четверг вернус. Мне теперь совершенно ясно, что Лоренцо, когда он приезжал, был не прочь купить мою землю. Я очень жилаю продать. Я знаю, получить от нево настояшчую цену нет никакой надежды, если судить по прежнему опыту. Бесчестность ево правело, но если ты поговорит с ним, это можит помоч сделке..." Ниже лежала пачка листов, на первом из которых она прочла: "Тот, кто прочтет мои слова, когда я превращусь в прах, будет моим возлюбленным сыном".

Это были написанные рукой Лиэндера несколько страниц того отвратительного дневника, или жизнеописания, которому он посвящал свободное время в последние месяцы своей жизни.

"Кузина Гонора Уопшот - скряга (писал Лиэндер). Заправила всех местных благотворительных обществ. Распределительница тощих цыплят и яиц от кур-молодок среди бедных. В церкви громко молится за странствующих и путешествующих, за страждущих и обремененных, но не одолжит ста долларов своему единственному-единственному кузену, чтобы он мог внести гарантированный пай и получать надежный доход от местного гвоздильного завода, работающего на гидравлической энергии. В Сент-Ботолфсе никакой работы. Никакого заработка. Поселок умирает или уже умер. Автор этих строк девятнадцати лет от роду был вынужден из-за скупости Гоноры поступить на работу дежурным в гостиницу "Меншон-хаус" в Травертине, в десяти милях вниз по реке.

Травертинская гостиница "Меншон-хаус" не уступала чудесам древнего мира. В рекламных брошюрах ее сравнивали с развалинами храма в Карнаке, с греческим Акрополем, с римским Пантеоном. Большое каркасное, пропитанное морской солью пожароопасное здание с верандами в два этажа, роскошными гостиными, 80-ю спальнями и 8-ю ваннами. Умывальники и ночные горшки еще в полном ходу. Из-за них едкий запах в коридорах. Гостиные и некоторые номера-люкс освещались газом, но в большинстве комнат все еще керосиновые лампы. Пальмы в вестибюле. Во время всех трапез, кроме завтрака, играла музыка. Плата взималась за комнату вместе со столом. Двенадцать долларов в сутки и выше. Автор работал дежурным клерком с шести вечера до того, как все угомонятся, что бывало около полуночи. Жалованье семнадцать долларов, включая сумму, удерживаемую за питание. Носил фрак и цветок в петлице. Переговорные трубки, телефонов не было. Ограниченная система звонков, на сухих батареях. С веранды прекрасный вид на море. Рядом с гостиницей теннисные корты и крокетная площадка. Конюшня предоставляла напрокат верховых лошадей. Яхты для любителей парусного спорта. Главное вечернее развлечение - лекции. Красоты Рима. Красоты Венеции. Красоты Афин. Иногда также какие-нибудь философские или религиозные темы.

Среди постояльцев была актриса шекспировской труппы, Лотти Бичем. Играла первые роли с Грантом Фаркерсоном. Из Стратфордского шекспировского театра. Путешествовала с собственным постельным бельем, столовым серебром, вареньем и конфитюрами. Мадемуазель Бичем, под каковым именем знал ее тогда автор, появилась у конторки дежурного поздно вечером и поведала печальную историю. Потеряла на берегу жемчужное ожерелье. Помнила, где его оставила, но боялась одна в темноте идти на берег.

Автор пошел с театральной звездой на поиски. Теплая ночь. Луна, звезды и т.д. На море легкая зыбь. Ожерелье нашли на камне в гроте. Восхищались видом, теплом ночного воздуха, луной, поднимавшейся на западе. Мадемуазель Бичем тяжело дышала. Последовал приятный час. Автор задремал. Проснувшись, увидел, как знаменитая трагическая актриса прыгает в лунном свете, придерживая груди, чтобы они не тряслись. Лунное сумасшествие? "Что вы делаете?" - "Уж не хотите ли вы, чтобы у меня был ребенок?" - говорит она. Продолжает прыгать. Никогда ни до того, ни после не наблюдал такого поведения. Как будто работала.

Лотти Бичем была 5 ф. 6 д. ростом. Весила 117 ф. Возраст неизвестен. Крем для лица фирмы "Пейн и компания". Светло-каштановые волосы. Теперь назвали бы блондинкой. Превосходная фигура, но по современным стандартам верхняя часть излишне полна. Бесподобный голос. Мог взволновать всякого и вызвать слезы. Заметный английский акцент, но слова звучат не по-иностранному и не неприятно. Утонченная натура. Как упомянуто выше, путешествовала со своим постельным бельем. В спальне оранжерейные цветы. Рассказывала, впрочем, о тяжелых испытаниях в юности: дочь фабричного рабочего из Лидса. Мать была пьяница. В детстве познала холод, голод, бедность, нищету и т.д. Роза на навозной куче. Неиссякаемый артистический темперамент. Очень непостоянна. Неназойливо и мягко жаловалась на отсутствие горячей воды и на жесткий матрас, но с прислугой была всегда любезна. Иногда раскаивалась, что избрала жизнь актрисы. Сплошное кривляние и притворство. Жажда нежности. Автор был счастлив услужить. Никаких мыслей о грехе - так, во всяком случае, казалось.