Глава 6

Раннее утро Новокрещенов встречал на берегу большой, казачьей когда-то, реки. Правда, с тех пор она обмелела, просела в крутых берегах, с каждым годом отступала от них все дальше, оставляя широкие, усыпанные голышами пляжи, но все-таки сохраняла еще царственную неторопливость течения, и чувствовалось, что присмирела она до поры, а ровные, никогда не прерывавшие свой бег волны ее помнят былое величие и грезят о временах могучего полноводья, которое непременно наступит. От реки веяло туманной прохладой. На замшелом, зализанном волнами бетоне набережной белели тонконогими грибками-поганками зонты над столиками ночного кафе. За некоторыми, скукожившись, сидели одинокие клиенты и загулявшие парочки, окунали изредка холодные носы в пивные кружки-ледышки, поклевывали... Новокрещенов присел за дальний, чуть наособицу расположенный столик. Тут же подскочил официант настороженный по причине позднего времени, поинтересовался строго:

- Заказывать будете?- и предупредил, приняв посетителя за пристроившегося прикорнуть с комфортом за столом бомжа: - Если нет, то попрошу очистить площадь торговой точки. Здесь не парк отдыха!

- Буду заказывать, - миролюбиво успокоил Новокрещенов. - Кружку пива... Для начала.

- Деньги вперед, - неприязненно заявил официант.

- Конечно, - согласился Новокрещенов и протянул десятку. - Хватит?

- Два рубля за мной, - уже вежливо кивнул официант. - Сейчас принесу.

Совсем рассвело. Дымила, исходя слоистым туманом, остывшая за ночь река, заволакивала, делая неотличимыми от стремнины мертвые бетонные берега, зато наверху, обгоняя всходящее солнце, сияли празднично перламутровые, похожие на нежную изнанку речных ракушек легкие облака, и там, в небесной вышине, уже наступил новый, многообещающий день.

- Ба, никак гражданин доктор?! - услышал вдруг Новокрещенов за спиной и стряхнул осоловелость. Обернувшись, увидел за соседним столиком неказистого парня в линялой, с бахромой на обшлагах, камуфляжной куртке и в таких же, только еще более замызганных, брюках навыпуск, из-под штанин выглядывали тяжелые армейские ботинки. Физиономия у незнакомца простецкая, курносая и большеротая, подбородок зарос густо русой щетиной, волосы на голове коротко стриженные, торчат задорно ежиком и то ли выгорели до белизны, то ли поседели до времени. И был бы парень этот вовсе похож на бомжа, если бы не сияющие чужеродно на ядовито-желтой, с пятнами зеленой плесени маскировочной куртке его несколько медалей и орден - серебряный, разлапистый, из новых, не знакомых Новокрещенову знаков воинского отличия.

- Пр-ри-вет. - Новокрещенов зевнул, прикрыв деликатно рот рукой, потом указал пальцем на грудь незнакомца. - Заслужил или стырил при случае?

- Обижаете, командир", - необидчиво хохотнул парень и кивнул приветливо на початую бутылку водки перед собой. - Вот, обмываю. Присоединяйтесь!

Новокрещенов вгляделся внимательнее.

- Не припоминаю... Мы знакомы?

- Знакомы... Девятая зона, восемьдесят девятый год. Вы - доктор, я зек!

Парень взял бутылку, картонную тарелку с какой-то закуской, перебрался за столик Новокрещенова, налил ему водки.

- Давайте за встречу. А то я гляжу - мать честная, думаю, кажись, доктор наш зоновский, майор! И точно!

Новокрещенов насупился недоверчиво.

- Уж чего-чего, а орденов зекам точно не дают!

- Так это, - небрежно ткнул себя пальцем в грудь незнакомец. - Я уже опосля, как от хозяина откинулся, получил... За первую чеченскую войну и вторую.

- А-а, - кивнул Новокрещенов и добавил с сожалением: - И все-таки, братан, извини - не припомню...

- Мудрено ли - нас, арестантов, много, а доктор один. Зато я вас на всю жизнь запомнил. Вы мне руку спасли. Вот эту... - парень показал крупную, жилистую кисть. На тыльной, загоревшей до черноты стороне вытатуированное вкривь и вкось имя Ваня пересекали грубые рубцы шрамов.

- Ну, тогда давай опять познакомимся!

- Ваня Жмыхов. В третьем отряде срок мотал. Да я недолго сидел - три года, потом на стройки народного хозяйства, на "химию", вышел.

Выпили, закусили, отодрав от картонной тарелки липкие кусочки плавленного сыра.

- Что с рукой-то было? - жуя, поинтересовался Новокрещенов.

- Да дурость моя! Я ведь как подсел-то? Срочную служил в ВДВ, в Афгане. А тут перед самым выводом войск отпуск мне дали. В Союз ехал - героем себя чувствовал. Комбат на прощанье обрадовал. Грит, к ордену Красной звезды тебя представляем. Я перед тем пулеметный расчет духовский укокошил. А как в поезд сел, на побывку-то ехать, так и расчувствовался. Нажрался на радостях, да с проводником-узбеком сцепился. Он меня свиньей русской обозвал. И так мне это обидно показалось, что я в ухо ему заехал. Он - за нож. А я нож тот выбил у него, перехватил и ему же - в пузо. Ну не дурак? Надо было просто морду набить. Дали Петра, пятерик, то есть, с учетом героического прошлого. А орден - хрен. Вот... А как на зону поднялся, стал под блатного канать. Работать вроде как западло. Меня в шизо - за отказ. Пацаны подучили. Я и замастырился. Иголку о зубы пошоркал и вколол зубной налет, гадость эту, в руку. А через три дня мне клешню до локтя разнесло. Гангрена.

- Вспомнил, - встрепенулся Новокрещенов. - Точно. Я ж тогда тебе кисть распахал, думал, конец руке. Литр гноя вытекло...

- Ага! - счастливо подхватил Жмыхов. - А после в больничку положили, уколы назначили - аж задница трещала. И руку вылечили, и блатную дурь из башки выветрили. Поправился, стал на промзоне работать. За то и освободили досрочно. А так - глядишь, и по сей день бы на нарах парился.

- Ну, раз так, Ванька, наливай еще, - предложил растроганный Новокрещенов.

Ванька щедро набулькал Новокрещенову едва ли не половину кружки.

- Да куда ты столько?! Давай по чуть-чуть, пообщаемся.

- Не, седни по чуть-чуть не пойдет! - замотал тот белобрысой головой.Седни мы, гражданин доктор, гуляем. Вот эти цацки обмоем. - Он потрогал звякнувшие тихо медали. - Мне их только вчера в военкомате вручили. Под музыку.

- Брось ты... гражданина-то. Зови меня просто - Георгий.

- Не-е, лучше - док. У нас в батальоне доктор был, его все так звали, и ему нравилось.

- Ну, док так док, - согласился Новокрещенов и, указав на награды, полюбопытствовал: - А чего ж ты их вчера не обмыл?

- Как это не обмыл? Так обмыл, что вот тут, рядышком, на бережку проснулся. В кустах. Начинал-то с десантурой гулять, а уж дальше с кем - и не помню. Пощупал карман - документы целы, деньги тоже. Тридцать тыщ, между прочим. Боевые тоже вчера получил. Так что гуляем, док!

От доброй порции водки, от утречка ласкового, румяного захорошело Новокрещенову. Вместе с истаявшими клубами речного тумана отпустила ночная мглистость душу, и Ванька этот геройский, пациент бывший, подвернулся кстати. Зек зеку рознь, много среди них людишек ничтожных, подлых. Понтуется иной раз такой, из кожи татуированной лезет, чтобы опасным казаться для окружающих и для кентов значимым. А чуть нада-вишь - лопнет, как вошь под ногтем, одна мокреть гадостная останется. А есть такие, как Ванька. С виду неказисты, в зоне не слишком заметны, в "авторитеты" воровские, в "отрицаловку" не лезут, а навалишься на них - не гладятся, не катаются, под дубинками контролеров не визжат - покряхтывают только да стоят на своем.

- Мне на докторов везет, - разоткровенничался Ванька. - Когда уже в эту войну Аргунское ущелье брали, меня снайпер по кумполу приложил. Так по каске пулей звякнуло, что я сутки как чумной ходил. Главное, крови почти не было ссадина да шишмарь, видать, о сталь срикошетило и по темени щелкануло. Аж тошнило от головной боли - точь-в-точь как с похмелья! Обратился в медпункт. Наш док - капитан медицинской службы- глянул и говорит, дескать, у тебя мозговая контузия, в медсанбат госпитализация требуется. А мне стыдно с такой ерундой ложиться. Я - ни в какую. Тогда он достает бутылку спирта и блысь - полстакана мне. А потом столько же себе. Давай, говорит, мозги сотрясенные на место ставить. У тебя, грит, их от пули перекосило, а у меня от солдатиков-срочников убитых. Я, говорит, сегодня пятерых пацанчиков на вертушке "грузом-200" по домам отослал. Короче, дернули мы спирта, после я еще водки чечиков купил - башни-то нам и расклинило. Пришел на позиции вдымину пьяный, поспал, а утром похмелился - и куда та контузия делась... Доктора - полезный народ. Давайте за медицину еще по одной!