Спустя немного времени, склонив на свою сторону императора Констанция, церковной властью в Римском государстве овладели ариане. Действиями императора заправляли теперь придворные арианские епископы. Сторонники константинопольского епископа-арианина Македония хвалили его за святость жизни. Между тем, меры, практикуемые им против тех, которые уклонялись от "общения" с ним (православных и новатиан), превосходили собою времена языческих гонений. Так, до 4.000 солдат были отправлены им против одной новатианской общины в Пафлагонии для привлечения их к союзу с константинопольской церковью. Произошло побоище столь сильное, что из посланного отряда возвратились очень немногие. Детей вырывали из рук Матерей и отдавали их епископу для крещения. Палкой разжимали зубы сектантов, "сподобляя" их причащения, - и приводили таким образом "в общение" с епископом. Женщин подвергали таким утонченным истязаниям, до которых не додумались и палачи времен Диоклетиана!
Выборы самого патриарха Македония в 342 г. ознаменовались огромным количеством убитых сторонников его оппонента Павла. Затем, при интронизации Македония, в церкви погибло до 3.150 человек от давки и меча.
24 сентября 366 г. умер римский епископ Либерий. 1 октября был рукоположен его преемник Дамас. Но он был не единственным избранником. Противная партия избрала Урсина и посвятила его. Дело с двумя кандидатами на кафедру не обошлось без бурных сцен. Бились насмерть! Префект города, Ювентий, не мог обуздать толпу, и был вытеснен в предместье. Нашлись радетели из партии дамасиан, которые привлекли к этому делу quadrigarios (управляющих колесницами в цирке). Можно себе представить, как они, вооруженные дубинами, "постояли за церковь"! 26 октября 366 г. творилось такое безобразие в базилике, что, по беспристрастному свидетельству Аммиана Марцеллина, языческого историка, в базилике было найдено 137 трупов из партии урсиниан, а по свидетельству другого автора - 160 трупов. Когда урсиниане заняли базилику, то дамасиане пытались выломать в ней двери или поджечь ее, чтобы вытеснить оттуда ненавистных противников. Затем они взобрались на крышу и стали бросать в урсиниан черепицы, и наконец, поддерживаемые квадригариями, ворвались в базилику и начали здесь избиение. Спокойствие было едва восстановлено впоследствии посредством массовых казней как мирян, так и клириков.
Аммиан Марцеллин, рассказывая о кровавых выборах папы Дамаса, впрочем, ничуть не удивлялся тому, что люди с таким усилием стремятся к достижению сана римского епископа: удобства, которыми была обставлена их жизнь, богатые подарки Матрон, прекрасная одежда, великолепные коляски, обеды, превосходящие по роскоши даже царские пиршества, - все это, естественно, соблазняло многих выступать кандидатами на римскую кафедру. Языческий префект Рима, Претекстат, часто говаривал в шутку папе Дамасу: "Сделайте меня римским епископом, и я стану христианином".
"В 391 г. по указу Феодосия I христиане сожгли знаменитую Александрийскую библиотеку, одно из последних вместилищ древней мудрости и знаний, - сообщает Г-жа Айслер. - При содействии позднее канонизированного Кирилла (патриарха Александрии) христианские монахи растерзали Гипатию - замечательного математика, астронома и философа александрийской школы неоплатоников. Ибо эта Женщина, признанная теперь одним из величайших ученых, была для Кирилла лишь недостойной, Которая осмелилась преподавать мужчинам".
Это лишь некоторые, и отнюдь не самые значительные эпизоды начала всемирного правления христианской церкви, немного времени спустя установившей свою власть на всех континентах планеты. Говорить об этом подробно здесь не имеет смысла: о деяниях приверженцев "религии любви" с момента ее возникновения до наших дней написано немало статей и книг, отличающихся различной степенью объективности. Удивляет другое: каким образом церковное сообщество в короткий срок превратилось из жертвы в хищника? Каким образом заповеди Христа начали распространяться по миру путем откровеннейшего их нарушения и беззастенчивого их попрания?
Мы должны понимать, что уже первые поколения христиан были воспитаны не столько на миролюбивых апостольских поучениях, сколько на текстах Ветхого завета, первоначально считавшихся единственно священными для последователей Иисуса. Когда апостол Павел говорит, что "все писание богодухновенно", он, разумеется, имеет в виду вовсе не свои послания или письма своих коллег по апостольству, а книги еврейской Библии. Раннехристианское богословие получило развитие именно в контексте тех ветхозаветных ужасов и жестокостей, которыми изобилует древнесемитская религия Яхве. Становится понятным, почему образ кроткого незлобивого Назарянина быстро затмился грандиозной фигурой его безжалостного "небесного отца", к которому сам Иисус, висевший на кресте, обратил последний вздох разочарования: "Почему ты меня оставил?" Каждая строчка Нового завета, в IV веке принявшего форму канонического писания христиан, подсознательно толковалась богословами в свете варварской религии, под знаменами которой еврейские завоеватели стирали с лица Земли целые народы и цивилизации.
Сам Иисус в своих проповедях справедливо замечал, что "не может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые" (Мф.7:18). Могло ли христианство, взявшее свое начало в религии ненависти, стать добрым плодом с худого дерева!
"Небесный отец" и его "святые" дохристианских времен предстают перед нами в самом неприглядном свете. Сам Яхве ведет себя подобно злобному избалованному ребенку: то ласкает свою любимую игрушку; то, почему-то рассердившись на нее, начинает пинать ее ногами, швырять в грязь, бросать на растерзание чужим собакам; затем, одумавшись и раскаявшись, вновь подбирает ее с земли, отмывает и ставит на почетное место до тех пор, пока его не накроет очередная волна необъяснимого раздражения. Таким образом, центральная фигура Библии сама по себе представлена как существо глубоко испорченное и лишенное каких бы то ни было основ нравственности и морали.