Розалинда слушала меня затаив дыхание. Она уже во все поверила и больше не сомневалась в моих словах, а лишь расспрашивала меня о том, что ей будет дозволено, а что нет. Никаких ограничений, кроме того, что тролли должны умерить свою ревность, я ей не делал. Розалинда была умная фея с большим жизненным опытом, огромным запасом нерастраченных сил и ошеломляющим энтузиазмом. Когда эта малютка рассказала мне о том, какие балы они будут устраивать в каждое полнолуние, а это случалось в Парадиз Ланде раз двенадцать дней, то я посетовал на то, что не увижу лунного бала фей и искренне позавидовал обитателям Синего замка.
Моя огненная и пылкая фея достала из лифа своего голубого платья белый кружевной платочек и спросила меня, что означают буквы "ОМК" и я назвал ей свое полной имя. Розалинда призналась мне, что очень часто держала этот платочек в руке тогда, когда тролль по имени Ганс ласкал её и никак не мог понять того, почему она закрывает глаза и все время молчит. Ганс бесился от ревности и пытался найти в окрестных горах то место, где прячется его соперник, а маленькая фея упрямо продолжала молчать каждую ночь, представляя себе, что это не Ганс, а тот самый путник с лицом простого, крестьянского парня и ласковыми, грустными глазами, который, проезжая однажды через их долину, вернул всем её обитателям молодость, приходит к ней каждую ночь.
Мы пообедали с шампанским и трюфелями, которые так нравились фее еще с тех пор, когда она жила в Зазеркалье, во французских Альпах. Феи удивительным образом смогли дольше всех не покидать нашего мира и Верховным магом приходилось их буквально по одной выдергивать оттуда вплоть до семнадцатого века и потому им так доставалось от мага Карпинуса, который сурово закрутил все гайки на острове Мелиторн. То, что я пообещал Розалинде с помощью Годзиллы собрать всех фей в Синем замке, привело её в восторг. К моему удивлению она вовсе не собиралась брать в Синий замок троллей, говоря, что им будет гораздо лучше жить в лесах вокруг озера, где феи будут навещать их украдкой и ласкать этих здоровенных, мускулистых парней, до изнеможения.
Ведь эти угрюмые парни любят одиночество и скалы и то, что я превратил их землянки в шикарные коттеджи, им совсем не понравилось. Фея со смехом рассказывала мне о том, что самый лучший вариант для троллей это тот, когда они живут в двадцати лигах от ближайшего жилья. Только тогда они становятся добрыми и рассудительными. После нескольких месяцев одиночества тролли набивают свои сумки подарками и сами идут к людям или другим небожителям, чтобы посидеть с ними вечером у очага, поговорить, поиграть с детьми и снова вернуться в свои горы. Тролли не очень то любят искать любви у кого-либо, кроме фей и еще, пожалуй, у дриад, от которых у них чаще всего рождаются дети.
Маленький тролль может появиться на свет и у женщины человеческой расы, но это бывает так редко, что до тех пор, пока юноша не уходит в горы навсегда, в это никто не верит. То, что в горной долине собралось сразу столько троллей, было совершенно противоестественно и теперь, когда тролли вновь стали молодыми и сильными, это очень мучило их, но им было приказано жить в этой долине и не уходить из неё ни при каких обстоятельствах и они поклялись, что исполнят этот приказ. Так что если за троллями прилетят драконы и увезут их оттуда, то формальная сторона запрета будет соблюдена полностью, а если я позволю им поселиться там, где они захотят, то тролли будут довольны. Ведь маг Карпинус заставлял их жить в поселках и городах и запрещал им поселяться в горах, где тролля почти невозможно выследить.
Меня радовала трогательная заботливость этой красавицы и я был очень доволен тем, что не стал полагаться на мнение Лауры, которое у нее сложилось под воздействием воспитания. Феи любили блистать в обществе и любили уводить мужей у ревнивых жен, но в Парадиз Ланде не было института брака и поэтому моя охотница противоречила сама себе. Скорее всего она подсознательно ревновала меня к феям, которые были примерно одного с ней ростом и так же, как и она, любили короткие стрижки. Лаура просто не хотела того, чтобы я сравнивал её с кем-либо и потому совершенно спокойно относилась к тем моим любовницам, которые были её полной противоположностью и с которыми я не мог сравнить её.
Весь вечер и всю ночь мы продолжали любовные игры и перевернули замок верх дном. Проказница фея была неистощима на выдумки и отличалась особой экстравагантность. Пожалуй, единственным местом, куда мы с ней не забрались, был камин, но, впрочем, мы занимались любовью в такой опасной близости от него, что если бы пламя не было магическим, то оно точно опалило бы нас. Розалинда была само совершенство и так не походила на Лауру и Нефертити, что я даже пожалел о том, что сделал её своей сестрой, а не любовницей. К тому же она честно предупредила меня, что заставит пожалеть о таком решении.
Даже после того как взошло солнце, она попыталась еще раз обнять меня, отнюдь не по-сестрински, и лишь после того, как нас буквально отшвырнуло друг от друга, она поняла, что как любовники мы были кончены и злая судьба разлучила нас навеки. Девушка совсем лишилась дара речи, когда я сделал её неуязвимой, да к тому же вложил в её очаровательную белокурую головку все магические знания, которые только хранились в Кольце Мудрости и, вдобавок ко всему, снабдил малышку особой силой, помогающей снимать любые чары и заклятья.
Феи, как призналась мне Розалинда, частенько портили свою репутацию тем, что наведя любовные чары на объект своего вожделения, потом просто не знали того, как их снять и избавиться от надоедливого любовника. Так что теперь она могла избавить Ганса от той странной зависимости, которую тот испытывал по отношению к этому маленькому и игривому, белокурому бесенку.
Когда мы прилетели в долину, Ганс рвал и метал от ярости, но стоило моей любимой сестре-фее прошептать свое заклинание, этот здоровенный парень расцвел в добродушной улыбке и жутко обрадовался, когда узнал, что он может теперь жить так, как ему того хочется и что на грозного мага Карпинуса с его узурпаторскими замашками, нашлась, наконец, управа. Вот только Розалинда была немного разочарована тем, что бывший любовник даже не поцеловал её на прощание, когда насвистывая поднимался в гондолу на спине драконихи. Ганс не взял с собой ничего из того, что хранилось в их домике, да ему ничего и не требовалось, ведь тролли жили по моему собственному принципу, - все свое ношу с собой.