При этом все полны новых творческих планов и горят решимостью ещё только завоевать свою аудиторию! Кошмар какой-то!

…Большую часть репетиций мы честно посвящали ожиданию очередного участника, при чем без каких-либо обид. Мы ждали и все! А когда он наконец приходил, наставало время кому-нибудь срочно уходить…

И так длилось неделями, месяцами, годами, поэтому, когда пришло время Борису отъезжать в Нью-Йорк, то его отсутствия толком никто и не заметил. Ну уехал себе, и все!

Вообще его первая поездка произошла исключительно благодаря деятельности одной маленькой, но очень цепкой фирмы, что работала тогда между Америкой и Россией и имела смешное название «Belka-international».

Два важных человека из этой фирмы Марина Олби и Кенни Шеффер92 были и её основой и одновременно всем её личным составом.

Они начали раскачивать «большой железный занавес» совместно с нашей помощью. «Аквариум» со стороны России и «Белка» с американской стороны. И в какой-то момент они его так удачно качнули, что сначала под него проскочил Борис, а со следующего виткка и все мы.

Около года «Belka-international» готовила самый первый и самый интересный по тем временам негосударственный контракт между «Аквариумом» и CBS. Ах сколько было в те месяцы сломано копий в московских коридорах власти.

Откровенную помощь в этом деле тогда оказала и одна российская контора – «Международная книга». Не знаю какой она там книгой занималась, но Борюшкой увлеклась по полной.

Российские юристы от «Международной книги» и американские со стороны «Белки» взялись за этот контракт.

На «Белку» работала юрист, представлявшая дела чуть ли не Rolling Stones и Pink Floid. Она взялась за оформление правовой стороны дела. «Межкнига» – занялась бумажными делами.

По тем временам пробить Кремлевскую стену могли только иностранные умы. Своим уже никто не доверял или вообще ни во что не ставил.

Иностранные же были настырные, в правовом отношении грамотные и знали законы и свои и наши, отчего им было трудно отказать.

Эта американка летала в Москву раза по два в месяц и долбила, долбила, долбила стену… И стена неожиданно поддалась. Контракт был заключен. Да какой! Пять пластинок с интервалом не более чем в 18 месяцев.

Понимаете? Это выходило на семь с половиной лет работы без перерыва… При этом подразумевалось все отсюда вытекающее – пресса, телевидение, кино, концерты… Интересно, «аш жуть»! Время пошло. И Боря полетел в Америку… И вот тут на свет и появился младенец «Трилистник».

Группа родилась сразу, как только Боря, надев привычный сторожевой тулуп и взяв свою девятиструнку, погрузился в самолет. Борис, оторвавшись от шереметьевской земли, навострился в сторону Нью-Йорка, а «Трилистник» продолжил музыкальную деятельность в стенах ДК Связи. Репетиции продолжали идти своим чередом, но называлось это уже не «Аквариумом». Никакого названия в тот момент не было вообще. Понятно, что это были и не «Странно растущие деревья».

И был это конец 1987 года. Если учесть, что Боря полетел 13 декабря 1987 года, то формально можно именно это число засчитать моментом рождения «Трилистника»…

Глава 19 Психиатрические будни

Почти годом раньше с нами в контакт вступила советская психиатрия.

Нет, нет, не думайте, что все было так серьезно, просто она, психиатрия, предложила сыграть на своём форуме в Москве. Здесь был бы уместнее вопрос – почему психиатры, а не стоматологи, к примеру. Ответ прост – психиатры всегда впереди!

Мало кто из нас понимал тогда, чем это может для нас всех закончиться. Концерт, как концерт! Мы его сыграли…

Но только концертом дело не кончилось, оно переросло в загадочную и очень осторожную дружбу в нашем лице с одной стороны, и в лице некоторых советских и не совсем советских психиатров с другой.

Формальное приглашение для участия в заключительном большом концерте для представителей мировой психиатрии стало поводом для приобретения новых знакомств.

Серьезность этой организации «Врачи мира за предотвращение ядерной войны» определялась её международным статусом. Представители этого форума, который проходил раз в год в столице какой-нибудь цивилизованной страны, обязательно принимались высшим лицом государства. Накануне, за год до московского, в Стокгольме всех принимал Улов Пальме. Сейчас, в Москве, это был Горбачев.

После приема обязательно устраивался большой концерт, который смотрели во всем мире. Концерт, конечно же, шёл в прямом эфире. Так же должно было быть и в Москве. Так, да не так. Трансляция была, но с опозданием на пол часа.

Концерт по телевизору пошел на полчаса позже, чем он реально начался в зале «Россия». Зачем? А кто его знает! Но никто и не догадался о такой хитрости, так все мило было обставлено. Чем не фарс?

Перед концертом, за день до него, мы приехали в Москву и поселились в гостинице «Россия». И каково же было наше удивление от события, которое уже обсуждала уже вся гостиница. На каждом этаже только об этом и шушукались.

Кто-то, фамилию узнаем позже, приземлился у самой гостиницы, на Красной площади. Только что… У самой стены… На своём самолете…

На следующий день я прочитал его имя в «Тimes», что купил прямо в гостинице. Наша пресса, стиснув зубы, молчала. Чем не фарс? Тот концерт принес «Аквариуму» первых настоящих рок-н-рольных друзей. И исторически, и по своему настрою, и по музыке.

Любой уважающий себя рок-фан помнит этих музыкантов: Crosby, Stills, Nash & Young. Так вот двое из них приехали на тот концерт! Stills и Nash. Ах, сколько было спето и выпито в те ночи и вечера до и после концерта.

Если серьезно, то я до сих пор не понимаю, о каком таком новом стиле под названием unplugged заговорили в начале девяностых.

Эти музыканты играли практически всю свою жизнь в этом стиле, не задумываясь, как это называется. Акустические гитары и голос – вот их основа, их музыкальное кредо.

Да что там долго говорить – Stills пришёл в Борин номер и запел с порога, не успев расчехлить гитары. Запел, вместо привычного «здравствуйте», которое пытаются выучить все «иностранцы» пред общением с русскими.

А когда они вместе с Nash, сидя в номере на кроватях, запели «Find the cost of freedom» – чуть ли не самую мою любимую их песню с «Four way street», тут я просто упал со стула. Или хотел упасть…

Вообще надо сказать отдельно, что я всегда любил «C,S,N&Y». Ещё в семидесятых мы часто с умным видом спорили: «Кто круче „битлы“ или „ролинги“?». А то что касается меня, так вопрос частенько стоял и так: «Кто круче The Beatles или C,S,N & Y?». Это никогда не было проблемой, но споры возникали, смешные до неприличия… И вот мы сидим в гостинице и поем их песни. Поём вместе с ними!

Я практически все эти песни знал наизусть и поэтому был «принят» к ним в «группу» сразу. Остальные добавились по ходу. С ними в том концерте играли мы все… Странный это был концерт. Каких артистов только не собрали в ту толкучку на сцене «российские» режиссёры. Был даже Леонтьев, точнее его аппарат, а значит и он сам.

Как сейчас помню Yamaha Grand Piano, этот чудо инструмент, который среди прочего стоял на сцене. Я на нем играл «Ohio» в том концерте. Была в нашей истории такая «таможенная» сцена. Как-то в Питер с гастролями заехал Billy Joel. Да как заехал! Концерты в СКК. Посетил «Музыкальный ринг» со своим звуком и бесплатно. Постоянное общение со всеми желающими музыкантами и полная доступность

Закончилась всё очень интересно для «Аквариума» – Billy взял и подарил нам свой инструмент. Это и была Yamaha Grand Piano!

Но тут от неожиданности такого оборота и толком не понимая, что творит, таможня завернула её обратно. Она сделала так, чтобы этого подарка не произошло. «Сколько стоит этот инструмент?» – спросил таможенный дяденька у Billy Joel.