– Уже почти полдень. Куда я дел лошадей? Кто-нибудь видел телегу? Поднимите его!

Несколькими минутами позже они уже выезжали на дорогу.

– И знаете что? – сказал Клифф. – Вчера мы удрали так быстро, что я не думаю, что она сможет нас догнать.

– Как ее звали-то? – спросил Глод.

– Не знаю, – сказал тролль.

– О, так это истинная любовь, разве нет? – спросил Глод.

– У тебя что, в душе совсем нет романса? – сказал Клифф.

– Взгляды, скрестившиеся в переполненном зале, – уточнил Глод. – Ну, не так чтобы…

Они сидели по сторонам Бадди, который смотрел только вперед.

– Заткнитесь, – сказал он, и в голосе его не слышалось ни малейшего намека на юмор.

– Мы же просто шутим, – сказал Глод.

– Не сметь!

Асфальт сосредоточился на дороге, напуганный утечкой дружелюбия.

– Я думаю, мечтаете поскорее попасть на Фестиваль, а? – спросил он чуть погодя.

Никто ему не ответил.

– Я думаю, там будет прорва народу, – сказал он.

Тишину нарушали только цокот копыт и скрип телеги. Они углубились в холмы и дорога запетляла по распадку. Здесь даже речек не было, кроме как в сезон дождей. Это было мрачное место. И Асфальт чувстовал, что оно становится еще мрачнее.

– Я думаю, получите кучу удовольствия, – заметил он в конце концов.

– Асфальт, – сказал Глод.

– Да, мистер Глод?

– Следи за дорогой, чтоб тебя.

Аркканцлер прохаживаясь туда-сюда, полировал свой посох. Это был замечательный посох – шести футов длиной и довольно волшебный. Он не так чтобы часто использовался в магических целях. По наблюдениям аркканцлера, если что-то нельзя уничтожить парой ударов шестифутовой дубовой палкой, оно окажется точно так же невосприимчивым и к магии.

– Не кажется ли вам, что мы должны взять с собой старших волшебников, сэр? – спросил Прудер, пытаясь выглядеть бодро.

– Боюсь, что если собрать их вместе в их нынешнем состоянии, то это приведет нас к… – Ридкулли попытался найти подходящее определение. – …Ни к чему хорошему не приведет. Я настоял, чтобы они остались в Университете.

– А как насчет Дронго и остальных? – с надеждой спросил Прудер.

– Окажутся ли они на что-то годны в случае магического разрыва чудовищных масштабов? – спросил в ответ Ридкулли. – Помню старого доброго мистера Хонга. Вот он раскладывает по тарелкам порции трески с нежным горошком, а в следующую секунду…

– Бдыщщ? – предположил Прудер?

– Бдыщщ? – переспросил Ридкулли. – Не сказал бы. Больше похоже на «Аиииивизззг-хрящ-хрящ-хрящ-хрясть!» – и ливень из жареной рыбы. Большой Псих Адриан выдержит дождь из чипсов?

– Хм. Вероятно, нет, аркканцлер.

– Вот именно. Люди только орут и суетятся. Все это ни к чему. Карман, полный подходящих чар и хорошо заряженный посох в девяти случаях из десяти избавят тебя от всяких проблем.

– В девяти случаях из десяти?

– Именно.

– А сколько раз вам приходилось всем этим пользоваться, сэр?

– Ну… мистер Хонг – раз… потом это дело с Тварью из казначеева гардероба… тот дракон, если помнишь… – губы Ридкулли беззвучно шевелились, пока он загибал пальцы. – Девять раз, вот сколько.

– И это срабатывало каждый раз, сэр?

– Как часы! Так что нечего волноваться. А ну-ка дорогу! Волшебники идут!

Городские ворота были настеж. Когда телега миновала их, Глод наклонился вперед.

– Мы не сразу поедем в Парк, – сказал он.

– Но мы же опаздываем, – сказал Асфальт.

– Это не займет много времени. Сначала отвези нас на улицу Искусных Ремесленников.

– Но это же на той сторое реки!

– Это очень важно. Нам надо кое-что там захватить.

Люди заполнили улицы. В этом не было ничего необычного, за исключением того, что все они двигались в одном направлении.

– А ты ложись-ка на дно телеги, – сказал Глод Бадди. – Нельзя допускать, чтобы молоденькие девушки обдирали с тебя одежду, слышишь, Бадди?…

Он оглянулся. Бадди опять спал.

– Если говорить обо мне… – начал Клифф.

– То у тебя только набедренная повязка, – договорил Глод.

– Ну, они бы могли сорвать ее, почему нет?

Телега пробиралась по улицам и наконец достигла улицы Искусных Ремесленников.

Это была улица маленьких лавочек. Здесь вы могли починить, изготовить, восстановить, скопировать и выковать все, что угодно. Горны полыхали за каждой дверью, плавильные печи дымили в каждом заднем дворе. Изготовители замысловатых яиц с часами внутри работали бок о бок с оружейниками. Столяры трудились по соседству с искусниками, которые вырезали из черного дерева столь тонкие фигурки, что в качестве пил им приходилось использовать оправленные в бронзу ножки кузнечиков. По крайней мере один из каждых четверых ремесленников изготавливал инструменты, которыми работали остальные трое. Лавки не просто упирались друг в друга – они частично пересекались, так что если плотник получал заказ на большущий стол, он прибегал к помощи доброжелательных соседей, чтобы получить необходимое для работы пространство, и пока он трудился над одним концом стола, другой его конец использовался в качестве верстака двумя ювелирами и гончаром. Здесь были лавки, где утром с вас могли снять мерку, а к вечеру вы уже получали полностью готовый кольчужный костюм и пару кольчужных штанов впридачу.

Телега остановилась у маленькой лавочки, Глод спрыгнул на землю и прошел внутрь. До Асфальта донеслись обрывки разговора:

– Сделал?

– А, это вы, мистер. Как снег на голову.

– Будет это играть? Я ведь говорил, что ты должен провести две недели в уединенной пещере под водопадом, прежде чем браться за это дело.

– Мистер, за такие деньги я постоял под дождем с куском замши на голове. И не говорите мне, что этого недостаточно для фолк-музыки.

Раздался приятный звук, который на секунду повис в воздухе, прежде чем исчезнуть в плотном перезвоне улицы.

– Мы договаривались на двадцать долларов, так?

– Это ты договаривался на двадцать, а я – на двадцать пять.

– Тогда погоди минутку.

Глод вышел наружу и кивнул Клиффу.

– Все правильно, – сказал он. – Сплюнь.

Клифф заворчал, но нащупал что-то у себя во рту.