Во время съемок фильма "Калина красная" рядом с Шукшиным был единомышленник оператор Анатолий Заболоцкий, и полное взаимопонимание он нашел у актрисы и жены Лидии Федосеевой. Этот "триумвират" представлял в последнее время спаянный вдохновенной работой монолит.

Но были и оппоненты. Среди них остановили внимание Шукшина К. Ваншенкин и В. Баранов.

К. Ваншенкин, разбирая "просчеты" фильма, подчеркивал "сентиментальность многих эпизодов", "банальность персонажей", "умозрительность концепций".

В. Баранов выражал недовольство по поводу "театральных эффектов", "мелодраматизма мотивировок", подчеркивая, что "сентиментально-умилительные интонации Егора Прокудина плохо вяжутся с подлинно крестьянским мироощущением человека - труженика на земле".

Ответ Шукшина не заставил долго себя ждать, появившись в журнале "Вопросы литературы" № 7, 1974 года. Называлась статья "Возражение по существу". Мне кажется, в этом творческом споре выиграл Шукшин:

Меня, конечно, встревожила оценка К. Ваншенкина, но не убила. Я остановился, подумал - не нашел, что здесь следует приходить в отчаянье. Допустим, упрек в сентиментальности и мелодраматизме. Я не имею права сказать, что Ваншенкин здесь ошибается, но я могу думать, что особенности нашего с ним жизненного опыта таковы, что позволяют нам шагать весьма и весьма параллельно, нигде не соприкасаясь, не догадываясь ни о чем сокровенном у другого. Тут ничего плохого нет, можно жить вполне мирно, и я сейчас очень осторожно выбираю слова, чтобы не показалось, что я обиделся или что хочу обидеть за "несправедливое" истолкование моей работы. Но все же мысленно я адресовался к другим людям.

Теперь истерика после сцены с матерью - мелодрама? Тут не знаю, что и говорить. Разве мелодрама? А как же, неужели не кричат и не плачут даже сильные, когда только криком и можно что-нибудь сделать, иначе сердце лопнет.

Маленькие справедливые нормы В. Баранова тут ни при чем. Вся драма жизни Прокудина в том и состоит, что он не хочет маленьких норм. Он, наголодавшись, настрадавшись в детстве, думал, что деньги - это и есть праздник души, но он же и понял, что это не так. А как - он не знает и так и не узнает. Но он требовал в жизни много - праздника, мира, покоя, за это кладут целые жизни. И это еще не все, но очень дорого, потому что обнаружить согласие свое с миром - это редкость, это или нормальная глупость, или большая мудрость. Мудрости Егору не достало, а глупым он не хотел быть. И думаю, что когда он увидел мать, то в эту-то минуту понял: не найти ему в жизни этого праздника - покоя, никак теперь не замолить свой грех перед матерью - вечно будет убивать совесть. Скажу еще более странное: полагаю, что он своей смерти искал сам.

От Пашки ("Классный водитель"), непутевого парня, до исповедально-трагической повести о судьбе Егора Прокудина, который кается и возвращается к человеческой жизни, прослеживается частично и путь самого Шукшина.

Мой дорогой читатель, предполагаю твой вопрос: что за аналогии вы проводите между художником и преступником? Не спешите с выводами. Ответ есть. И, надеюсь, убедительный. Ведь там, где существует духовное пространство, происходят порой невероятные события. Они скрыты от глаз мирских. Они запредельны, а значит, и не всем доступны.

Незадолго до смерти, участвуя в дискуссии вокруг "Калины красной", Шукшин так развивал свои мысли:

Меня больше интересует "история души", и ради ее выявления я сознательно и много опускаю из внешней жизни того человека, чья душа меня волнует.

Здесь невольная перекличка с формулировкой титана русской литературы Льва Толстого:

Искусство есть микроскоп, который наводит художник на тайны своей души и показывает эти общие всем тайны людям.

И вновь Шукшин:

Нет, литература - это все же жизнь души человеческой, никак не идеи, не соображения даже самого высокого нравственного порядка.

Область политики, в свое время сломавшая не одну судьбу своими идеями об устройстве рая на земле, ушла за пределы шукшинского внимания как явление временное. Он выбрал другое, из области вечного - культуру, ибо в переводе с санскрита это слово означает "нести свет"!

Василий Шукшин подводит нас к главному, что он берется в дальнейшем исследовать:

Три вещи надо знать о человеке: как он родился, как женился, как умер.

Предельно просто, как все гениальное.

Откуда фамилия Байкаловы?

Шукшин счастлив был после разговора по телефону с писателем Сергеем Залыгиным, который сказал, что фильм отражает процесс отчуждения личности от общества и попытку это преодолеть, но и "все мировое искусство сейчас обеспокоено тем же".

Как писал Виктор Серебряков в журнале "Алтай" № 1, 1989 г.:

Что удивляться - некоторые из "других хороших писателей" даже после "Калины красной", за три месяца до смерти Шукшина, не могли понять того, что понял тогда С. Залыгин:

"Нам пора уже отдать себе отчет в том, что в лице Шукшина мы встречаемся с уникальным явлением нашего искусства".

Нельзя не привести в этой связи и воспоминаний артиста Ивана Рыжова, которого Василий Макарович ценил и глубоко уважал, и более того - любил. Что и говорить, Иван Рыжов являл собой талант проникновенный, добрый, с национальной характерностью! Поэтому я нахожу уместным воспроизвести его высказывание после одного просмотра фильма "Калина красная", когда картина уже вышла на широкий экран:

- Небывалый успех "Калины красной" ошеломил Шукшина. Временами он казался мне счастливым. В кинотеатре "Мир" был устроен просмотр нашей картины для работников дипломатического корпуса. Перед началом сеанса зрители приветствовали нашу делегацию. Потом началась демонстрация, погас свет, и все ушли. Из съемочной группы остался посмотреть картину еще раз только я один. А потом, как на грех, собрался выходить в ту же дверь, через которую выпускали публику. Никогда в жизни мне не довелось испытывать таких бурных восторгов. Меня хлопали по плечу, целовали, чуть не рвали на мне рубашку, которая вся оказалась в губной помаде. Слава Богу, что там не было Шукшина, трудно себе представить, что бы они с ним сделали!..

Это, по-моему, и есть главный ответ на все закавыки мелких завистников и недальнозорких оппонентов. Есть закон искусства - настоящий талант другой талант не унизит, увидев его совершенство, а возрадуется и понесет эту весть другим!

Авторские фильмы Шукшина стали неповторимым явлением русской мысли для зарубежной аудитории. "Калина красная", получив первые дипломы и призы многих международных кинофестивалей, известной, например, скандинавскому зрителю стала только в 1975-1977 годах. Увы, после смерти Василия Макаровича.

"Благодаря этой картине и развернувшейся вслед за ее выходом дискуссией, Шукшин получил наивысшее признание",- отмечал финский критик Ханну Томмола.

Сегодня можно твердо сказать - фильм "Калина красная" приобрел, по существу, мировую славу! Благодаря ему узнали и оценили Шукшина не только отечественные, но и зарубежные профессионалы кино и литературы.

Помню и я, как мы сбегали с работниками культурного отдела ВДНХ СССР с работы, чтобы просмотреть этот фильм, зачарованные магнетизмом, проистекающим из недр происходящих событий, сопереживая героям, негодуя и плача.

Весной 1976 года на Международном фестивале в итальянском городе Авелино "Калина красная" Шукшина и фильм Микаэляна "Премия" получат по золотому диплому. Но это случится после смерти Василия Макаровича.

Любопытная деталь - за рубежом "Калину красную" назовут "фильмом о раскаявшемся гангстере". Узнав эту пикантную подробность, я представила, как бы Шукшин веселился по поводу "гангстера Егора Прокудина".

Помнятся слова известного московского критика Льва Аннинского, сказавшего некогда летучую фразу, что Шукшин не вошел в мир кино, а буквально вломился! Емко и впечатляюще.

Драматическая история Егора Прокудина с ее нравственным кризисом воспринималась в типичном для Запада аспекте - не в философском звучании, как в Болгарии, Венгрии, Польше, Чехословакии, а сюжетно-событийно, как фильм о раскаявшемся уголовнике. Например, в Швеции фильм появился даже под названием "Возвращение рецидивиста", что полностью игнорировало романтический и поэтический замысел автора.