Пока Карл раскладывал кресло так, чтобы ему удобнее было пилить, Шаби вопил во всю глотку. Пытаясь вырваться, он вертелся всем своим нагим телом, налегал на ремни. Если бы ремни не были обшиты изнутри каким-то мягким материалом, он ободрал бы себе всю кожу.

— Пожалуйста! Пожалуйста! — умолял он. — Что вы хотите еще знать? Я рассказал вам все, все. Чего вы хотите еще? Я сделаю все, что вы скажете. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

Карл обошел вокруг.кресла, прислонил заточенное лезвие к животу Шаби, а затем к его пенису и сказал:

— Я хочу, чтобы ты еще раз описал этого Брэда, и смотри не упусти ни одной подробности.

Шаби говорил в течение нескольких минут. Он уже описывал Брэда один раз. И теперь опять описал его одежду и походку, даже упомянул, что его излюбленное выражение: «никаких проблем».

— Я уже говорил, — сказал Карл, — что я человек честный. Я должен обо всем подумать, прежде чем мы решим, что с тобой делать… Пошли, обратился он к Карлосу.

— Потрясающе, — воскликнул Карлос, когда они поднялись наверх. — Сколько времени он здесь?

— Около двадцати часов, но он думает, что гораздо дольше. У нас есть там небольшой фонарь, который то светит ярче, то гаснет. Он создает иллюзию дневного света, поэтому допрашиваемый думает, что может сосчитать дни. На самом же деле мы ускоряем смену «дня и ночи», сейчас «день» тянется четыре часа. Сегодня я хочу вывести его оттуда, чтоб он мог создать фоторобот этого Брэда.

— А кто он?

— Разведчик Моссад, куратор нашего друга Шаби. Тот, о котором я тебе говорил. Шаби, повидимому, передал этому человеку какую-то информацию, которая может поставить под угрозу меня самого, мою работу и моего осведомителя в Моссад.

Карл расхохотался.

—Хотел бы я видеть их лица, когда они получат состряпанную мной информацию…

Карлос широко раскрыл глаза. Его лицо расплылось в улыбке.

— У тебя есть свой осведомитель в Моссад?

— Да. И уже давно. Больше чем десять лет.

— Иисус Христос. Десять лет, и ты только теперь сообщаешь мне об этом!

— Я бы и теперь не сообщил, если бы мог этого избежать, но мне требуется твоя помощь. Я хочу, чтобы ты вместе со мной участвовал в операции против Моссад. И поверь мне, таких операций будет еще немало.

— О чем ты говоришь?

— Эта операция только начало, Карлоc, постараемся угодить нашим заказчикам. После этого у нас будут окончательно развязаны руки. Видишь ли, у меня есть связи от Пентагона до Бундестага, но мне нужны крупные суммы денег, чтоб поставить работу на широкую ногу. И еще мне нужна база, откуда мы могли бы действовать.

— Ну что ж, я с тобой. Надеюсь, ты понимаешь, что со временем эта страна перестанет быть для тебя гостеприимным приютом. Она постепенно начинает сбли жаться с американцами, да и куда ей еще податься?

— Скоро мы переедем в Ливию. Мы сможем вести нашу работу из Европы и даже Соединенных Штатов. Но пока займемся неотложными делами. Я хочу устроить так, чтоб они заподозрили, будто этот Брэд и есть тот самый «крот», за которым они гоняются. В этом случае они не смогут обнаружить моего человека.

— Каким образом тебе удалось посадить туда своего осведомителя? Я слышал, что Моссад регулярно проверяет всех своих сотрудников на детекторе лжи.

— И тем не менее, мой друг, у меня есть там свой источник информации.

Карлос хихикнул.

— Принесука я вина, — сказал Карл.

Через несколько мгновений он вернулся с бутылкой охлажденного мозельского. Он подробно объяснил Карлосу, чего именно от него хочет. В данный момент он не может оставить Сирию и сам провести операцию. Но Карлос долгое время был вне игры, и поэтому риск, что его могут узнать, сведен до минимума. К тому же он сделал несколько отличных пластических операций. Карл знал, что может доверять Карлосу, хотя бы потому, что в их положении было много схожего. Оба они были изгоями общественных систем, переставших функционировать.