Небольшая, но обжигающе сильная статья. Те же мысли, чувства, что и в предшествовавшей ей статье "Выстоять!".

"Народ не ребенок. Народ муж. Он смело смотрит правде в глаза. Настали дни испытаний. Красная Армия заслоняет собой сердце страны. Дети Волги и Дона, Днепра и Енисея отражают атаки врага. Каждый боец знает: позади Москва...

С востока идут новые части. Свежие полки вступают в бой: это - как волны на море, за одной другая. Не вычерпать моря ковшом, не одолеть немцам России!..

Участь столицы решат не только танки, ее решит стойкость каждого бойца. Малодушие раскрывает горные перевалы. Отвага делает неприступным крохотный ручеек. Сердце каждого бойца должно стать крепостью..."

Подлинно пламенная публицистика! Недаром защитники Москвы писали Илье Григорьевичу: "...думаем - как вас назвать? Одни из нас предлагали назвать вас бесстрашным минером, другие - отважным танкистом, третьи героем-летчиком, истребителем, так как Ваши статьи так же грозны для фашистов, как все эти бойцы".

Рядом со статьей Эренбурга - стихи Екатерины Шевелевой "Будь бесстрашен!". Это уже второе ее выступление у нас. Первое стихотворение было опубликовано в середине сентября.

Юной поэтессе, по ее собственному признанию, редакция "Красной звезды" представлялась тогда неким святилищем. Неважно, что темновато было в узеньких редакционных коридорчиках. Она прошла по ним в почтительном восторге. Еще бы! Здесь же бывают Толстой, Шолохов, Эренбург... Их печатают в "Красной звезде". А посчастливится ли ей?..

Соловейчик привел ее ко мне:

- Вот, Шевелева Катя, принесла стихи...

Я стоял у своей конторки, вычитывал полосы. Повернулся, вижу светловолосая девушка с еще не успевшими угаснуть летними веснушками, рассыпанными по всему лицу. Усомнился: что она может написать о войне? Стихи ее назывались "Комбат Воеводин". Где-то прочитала, как этот комбат таранил своим танком немецкий танк, и вот написала о нем. Это был по сути своей стихотворный репортаж - не самое лучшее даже из тогдашних сочинений Шевелевой. Но такой репортаж нужен был в то время, и мы его напечатали. Вслед за тем принесла Катя другие стихи - публицистические. Еще более нужные газете. Они заканчивались так:

С той поры Шевелева стала, можно сказать, постоянной сотрудницей "Красной звезды". Даже ездила по заданиям редакции на фронт.

В первую фронтовую командировку поехала со мной. И так случилось, что мы попали под артиллерийский обстрел. Для нее это было в новинку. Понаслышке она знала, что, когда вблизи рвутся снаряды, надо прижиматься к земле. И легла прямо возле "эмки", а затем поползла под машину. Хоть и мне и другим моим спутникам тоже было тогда отнюдь не весело, мы рассмеялись. Смущенная девушка выбралась из-под "эмки", пристроилась к нам и в последующие минуты артобстрела держалась с большим достоинством.

При нечастых наших встречах после войны Екатерина Васильевна не раз с улыбкой напоминала:

- А помните, как я залезла под "эмку"?..

* * *

Еще кровоточили воспоминания об окружении наших армий в районе Вязьмы. У всех, от взводного до командарма, одна мысль: не допустить повторения той трагедии. Долг повелевал "Красной звезде" выступить с передовой на эту тему. Суть ее выражена в заголовке: "В любых условиях сражаться стойко!" В тексте этот призыв расшифровывается так:

"Не бояться окружения, а стойко, до последней капли крови сражаться на указанных командованием рубежах - вот что требуется сейчас от каждого воина, от каждой роты, полка, от всех наших частей и соединений... Главное - не теряться, не рассыпаться, а держаться вместе, боец к бойцу, рота к роте батальон к батальону".

Были в передовой очень крутые формулировки:

"Командиры и комиссары обязаны железной рукой поддерживать порядок в своей части и непрерывное управление боем. Они отвечают за то, чтобы при нажиме со стороны противника их части не впадали в панику, не бросали оружия, не разбегались в лесные чащи, не кричали "мы окружены", а организованно отвечали ударом на удар противника, жестоко обуздывали паникеров, беспощадно расправлялись с трусами и дезертирами, обеспечивали тем самым дисциплину и организованность своих частей.

Стойкие части, не теряющие организованности и управления, переходящие в контратаки, несут и в окружении гораздо меньше потерь, чем те, которые поддаются панике. Упорство и стойкость - всюду и везде - вот наш закон".

Этот тезис подкрепляется фактами из боевой жизни стрелковой дивизии полковника Миронова. Ей посвящен очерк Петра Павленко.

Петр Андреевич возвратился с Северо-Западного фронта. Он привез с собой документы о зверствах фашистов над пленными. Каждая строка его статьи предупреждала, что ждет советского воина, попавшего в лапы гитлеровцев, напоминала, что плен - это не только позор, но и нечеловеческие муки и гибель. Она как бы рассматривала еще одну грань поведения нашего бойца в окружении, призывала сражаться до последнего дыхания.

В тот же день Павленко выехал на Западный фронт. Он всегда остро чувствовал веление времени, умел выбрать самые жгучие темы для своих выступлений в газете. Так было и в этой поездке. Первый его очерк с этого фронта назывался "Дивизия, не боящаяся окружений". Она как раз, как бы сейчас сказали, удачно состыковалась с передовой.

Это было повествование о дивизии полковника Миронова, о ее полках, которыми командовали два прославленных командира Батраков и Некрасов, ставшие недавно Героями Советского Союза. Эта дивизия, состоявшая из сибиряков и алтайцев, - народ "сильный и кряжистый, быстрый в движениях и ловкий на слове", - не только не давала себя окружать, но даже сама окружала немецкие части и уничтожала их.

Павленко рассказал о таком эпизоде. Когда однажды на участке стрелкового полка Некрасова повел наступление усиленный немецкий батальон, многие были удивлены, услышав приказ командира:

- Двум ротам, обороняющим центр, отойти на километр!..

На глазах у противника две роты стали отходить. Немцы ринулись за отходящими. Гитлеровцы бежали густыми цепями, во весь рост, забыв об осторожности, думая, что легкая победа уже в их руках. Когда немцы втянулись в мешок, их взяли в клещи, две отходившие роты с ходу ударили в штыки, а с флангов противнику закрыли путь к отступлению. Враг оставил на поле боя сотни трупов.

Очень важная и нужная статья.

* * *

Вернулся из партизанского края Сергей Лоскутов.

Не так-то просто он добирался к нам через линию фронта и даже по нашей земле. Прибыл он на КП Северо-Западного фронта. Начальник корреспондентской группы "Красной звезды" Викентий Дерман достал для него самолет "ПО-2" и вместе со спецкорами других центральных газет отправился на аэродром провожать своего товарища-героя. Было светлое, солнечное октябрьское утро. Высокие перистые облака, казалось, застыли в синеве неба. Такая погода, да еще в осеннюю пору, радует сердце человека. Здесь же, на фронте, она воспринималась по-другому. В воздухе господствовала немецкая авиация.

- Лететь будем над вершинами деревьев, - сказал пилот, - в случае чего, садимся на шоссе.

Когда самолет уже был в воздухе, тревожная весть дошла до Дермана: утром фашисты прорвались к Калинину, а у этого города была намечена дозаправка самолета. Лоскутов теперь вместе с самолетом попадает в руки гитлеровцев. Надо спасать товарища. Но как? Дерман сразу же связался с командующим ВВС фронта, попросил послать наперехват истребитель. Подсчитали время. Не успеть. Позвонили зенитчикам - пусть используют все средства, вплоть до заградительного огня, чтобы заставить летчика совершить посадку.

Совершить посадку заставил огонь немецкого истребителя. Самолет Лоскутова был подбит "мессершмиттом" и чудом приземлился возле Калинина. Здесь он был еще раз обстрелян и загорелся. Летчика ранило в руку. С трудом дотащились до ближайшего медпункта. Оставив там раненого, Лоскутов на попутной машине добрался до Клина, а оттуда поездом в Москву.