Одну из них летчики полка во главе с Павлом Ивановичем Павловым одержали в воздушном бою 16 сентября 1944 года. В том бою они сбили 15 ФВ-190 без потерь с нашей стороны. За всю войну это самый результативный в полку воздушный бой. Наши асы настигли врага немедленно после гибели Евгения Макарова в предыдущем вылете того же дня. Это был один из многих славных откликов на наказ Петра Дорохова бить врага крепче. Капитан Бурунов, старший лейтенант Емельяненко и лейтенант Антонов уничтожили тогда по два вражеских самолета. На память о том дне у меня, как и у многих однополчан (а также в зале боевой славы полка в 44-й школе Ждановского района Ленинграда), хранится фоторепродукция плаката, посвященного этому событию. Это - одна из наших дорогих реликвий военных лет.

Почти одновременно с пикировщиками В. И. Ракова в Паневежисе успешно включились в боевую работу и вновь прибывшие к нам в полк летчики-истребители старший лейтенант Николай Нагорный, лейтенанты Иван Готальский, Алексей Лебедев, Николай Ежов, Анатолий Низовкин, Михаил Сахно и другие. По оценкам командира полка Павлова, это была надежная и своевременная подмога. С врачебной точки зрения все они отличались безукоризненным состоянием здоровья.

Полеты на боевые задания дополнялись интенсивной учебой летного состава. Она складывалась из тренировочных полетов и наземной подготовки. Одной из форм боевой учебы летчиков на земле были летно-тактические игры под руководством начальника штаба и командира полка. На таких играх нередко бывал и я. Это была еще одна из форм моего общения с летчиками, помогавшая глубже постигать их "личный фактор". Летно-тактические игры для меня были полезны и в другом отношении. Они проводились на основе реальной боевой обстановки. Знать ее мне было важно. Исходя из обстановки, я имел возможность своевременно провести предполетный опрос или очередной осмотр летчиков, то или иное необходимое занятие с ними, проследить за организацией и режимом отдыха, питания и т. д. На тактических играх затрагивались и вопросы оказания помощи летчикам в особых условиях, в частности приводнившимся в открытом море.

В моих материалах, относящихся к концу 1944 года, сохранились сведения об одной из таких игр.

Игра проводилась с руководящим летным составом, до командира звена включительно. То было время (ноябрь - декабрь), когда кроме эпизодических на порт Либава совершались массированные налеты балтийской авиации: бомбардировщиков и штурмовиков под прикрытием истребителей. Каждый такой удар заранее тщательно и всесторонне готовился, до мелочей прорабатывался на земле.

Подполковник Павлов без всяких вступлений предоставил слово начальнику штаба. Майор Ю. В. Храмов подробно доложил обстановку на нашем участке фронта. Затем объявил задачу, поставленную нашему полку: блокировать аэродром в Либаве с целью обеспечения боевых действий бомбардировочной авиации в либавском порту. Каждый из участвующих летчиков играл сначала за командира полка. После того как решения каждым были приняты и некоторые заслушаны, итог подвел Павлов. Он указал на ошибки, отметил наиболее ценные соображения и дал окончательное свое решение. Оно было лишено каких бы то ни было условностей и потому воспринималось как настоящий боевой приказ. Руководствуясь им, летчики могли сию же минуту идти по самолетам и лететь громить фашистов на аэродроме и в воздухе, лишая их возможности помешать нашим бомбардировщикам нанести удар по кораблям и транспортам, скопившимся в порту.

- Полет на цель трехъярусным строем, - приказывал командир. - В каждом ярусе десять "яков" - первая десятка штурмует аэродром, вторая... - И т. д.

Объявленный командиром полка приказ надлежало довести до каждого летчика. И теперь каждый играл роль командира эскадрильи - ведущего той или иной десятки. Ему надлежало назвать конкретных участников, кто с кем в паре летит, разъяснить летчикам детали и особенности задачи, поставленной его группе. После того как приказ был доведен и понят всеми летчиками, слово опять начальнику штаба. Он задает контрольные вопросы.

- Товарищ старший лейтенант Уманский, ваш ведомый доложил по радио, что он подбит. Ваши действия?

- Прикажу возвращаться домой. Курс - сто восемьдесят градусов, я прикрою.

- Правильно. Вы увидели, что ведомый не дотянул до береговой черты, приводнился в пятнадцати километрах севернее П. и держится на спасательной капке (жилете).

- Передам в эфир: "По флоту! В пятнадцати километрах севернее П. приводнился летчик, окажите помощь!" Назову свой позывной. Так повторю несколько раз, барражируя над местом приводнения, пока не подберут катера или обстановка не заставит прекратить наблюдение.

- Правильно. Товарищ старший лейтенант Казакевич, вы - ведущий штурмующей десятки. Увидели на аэродроме истребители противника с запущенными моторами. Они готовы к немедленному взлету. Одновременно вы заметили пару Ме-109, идущих вам в лоб. Они от вас на расстоянии двух тысяч метров. Ваши действия?

- Буду немедленно штурмовать, чтобы сорвать взлет проклятых фашистов, уверенно отвечает Казакевич.

- Что еще? - спрашивает Храмов, немного выждав.

- Бить гадов, и все тут, что же еще, - подтверждает свой ответ летчик.

- Неправильно! - заключает Храмов, интригующе улыбаясь, хорошо зная, как исчерпывающе верно умеет Казакевич действовать в бою и что сейчас он просто не замечает допущенной в ответе неточности. Но на нее начальник штаба не может не обратить внимания всех.

Л. П. Казакевич - один из блестящих летчиков кавалер четырех орденов Красного Знамени и ордена Отечественной войны I степени. Отличный воздушный разведчик. Часто находившийся в личном распоряжении командующего ВВС КБФ. Его разведданные всегда предельно точны, постоянно обеспечивали бомбардировщикам возможность безошибочного выхода на цель и ее уничтожение. Сейчас Леонид Павлович стоял неожиданно смущенным, в недоумении глядя на Храмова.

- Неправильно, - повторил Юрий Васильевич сохраняя хитроватую улыбку. Надо, кроме того, немедленно передать по радио о замеченном воздушном противнике и предупредить товарищей, - серьезно резюмировал Храмов.

- Так точно! - спохватился Казакевич, принимая замечание как нечто само собой разумеющееся. - В действительности я не забуду. Там (Казакевич показал пальцем в небо) незаметно рука тянется к гашеткам и одновременно толкаешь в эфир нужную речь, - добавил Казакевич при общем оживлении присутствующих, сделав ударение на словах "незаметно" и "одновременно".

"Разные условия обстановки и соответственно разные реакции опытного летчика на одну и ту же, казалось бы, задачу", - отметил я про себя, думая о физиологических основах неточности ответа Казакевича. Дело в том, что крайняя напряженность и скоротечность воздушного боя вызывают предельно возможную для организма летчика мобилизацию нервно-эмоциональных процессов. Отсюда не только быстрота, четкость и слитность мысли и действия, достигающие скорости рефлекса. Но отсюда же и то, что в воздушном бою ничего не упускается из того, что требует обстановка и чем располагает хорошо подготовленный летчик, каким был Л. П. Казакевич.

Совсем другое дело - спокойный разбор задачи на земле. Здесь нет всего того мобилизующего, что отличает обстановку реального воздушного боя, и потому организм позволяет себе расслабиться. При этом автоматизм выключен. Все упования на память. А она не всегда надежна. Память иногда подводит. Подвела она и Казакевича. В итоге он упустил на занятиях то, чего никогда не упускал в воздушном бою.

Л. П. Казакевич умер 23 мая 1983 года в Вильнюсе.

Год 1944-й подходил к концу. Это был год новых выдающихся успехов советских людей на фронтах и в тылу. Радостно было сознавать их. Государственная граница СССР была восстановлена на всем протяжении, кроме Курляндии. Боевые действия частично переносились на территорию фашистской Германии и восточноевропейских государств.

Успешно заканчивал 1944 год и наш полк. По данным наградного листа подполковника Павлова, с 1 ноября 1943 года, со дня его вступления в командование полком, по 9 сентября 1944 года, когда был подписан документ командиром дивизии гвардии полковником М. А. Курочкиным, летчики полка произвели 2533 боевых вылета, из них - 654 на разведку, фотографирование кораблей, ВМБ и сухопутных целей противника. Добытые в разведывательных полетах сведения о противнике имели важное значение для успешных действий пикировщиков и торпедоносцев. В остальных вылетах наши истребители прикрывали их меткие удары по врагу. За этот период летчики полка сбили 97 самолетов противника различных типов.