- Слышу знакомые интонации, значит, дело идет на поправку, - слабо улыбнулась Малинка. - И все же я прошу тебя, сжалься! Я только перемолвлюсь с ним двумя-тремя словами и... и все!

- Ох, верится с трудом! Хорошо, несчастненькая бедная принцессочка, будь по-твоему! Надеюсь, часам к девяти вечера, самое позднее, они возвратятся. А теперь, думаю, нам лучше всего постараться заснуть. Так... раздеваться "до" или не раздеваться? Платья уже безнадежно измяты...

- Они больше не понадобятся, ведь новых переговоров не предвидится. Наши вещи здесь, так что, когда встанем, сразу оденемся по-походному.

- Ни в коем случае! Нельзя! Домашние спальные халатики, только домашние халатики и ничего, кроме домашних халатиков! Пускай все видят, что мы мирно почивали...

- Вот и почивай... куда-куда ползешь?

- А дверочку кто запрет? Впрочем, и вправду необязательно, - сладко зевая, мадемуазель Ласкэ двинулась по-пластунски в обратном направлении, к подушке. - Моей чести уже ничто не угрожает, а силой покуситься на твою только буйному идиотику придет в голову. А таких тут нету, так что можешь тихонечко под одеялом снять свои шелковые и голубые... И помечтать о том, как...

- Заткнись! Закрой глаза!! Спи!!!

- Последнее действие вмещает в себя и два первых. Ладно, попробую... хррр, хр-рр... хр-рр... хр-рррр... Все-все, отключаюсь...

3. Трагический финал

...Когда Младшая Королевна проснулась, ее механические наручные часики показывали четверть восьмого вечера. Выглаженный, расписанный фантастическими драконами желтый халат уже висел на спинке кресла. Ольды в комнате не оказалось, и было неизвестно, когда она ушла. Разобранная постель ни о чем не говорила, ибо сразу ее заправлять мадемуазель Ласкэ всегда ленилась. Малинка встала, вздохнула и привела в порядок обе кровати. Увидев валявшуюся на столе свою изящную корону, девушка подумала, а затем медленно протянула к ней руку и сосредоточилась. Корона шевельнулась, словно живая, завертелась вокруг своей оси, покатилась по кругу и, будто отброшенная сильным невидимым толчком, с жалобным звоном отлетела в дальний угол комнаты. В том же направлении отъехал и покачнувшийся стол. Зацепившись за какой-то выступ на полу, он едва не опрокинулся. Малинка поспешила поставить его на место, подняла корону и тщательно ее вытерла извлеченным из кармана халата носовым платком со своей монограммой.

- Опять ничего не получается, - огорченно прошептала девушка, водружая обеими руками золотой ободок себе на голову. - И, наверное, никогда не получится... Однако, кажется, я выздоровела! Никакой боли при сосредоточении не было!

Повеселев, Младшая Королевна туго перетянула талию пояском, торопливыми движениями кое-как расчесала волосы и вышла в коридор. Там она немного постояла, прислушиваясь. На станции было так спокойно и тихо, будто все обитатели навсегда ее покинули. Малинка заглянула в центральный зал, в одиночестве дошла до синтезатора, заказала яблочный сок и тут вспомнила, что ей нечем расплачиваться - энергометр, данный на время Романом, остался в ее походной сумке. Девушка повернулась, чтобы сходить за ним, и в тот же миг наткнулась на чей-то "энергетический счетчик", валявшийся на полу. Это ее безмерно удивило, так как подобные вещи в цивилизованных мирах было не принято не только швырять, где попало, но и просто показывать без надобности. Совсем уже не верилось обнаружить прибор включенным и, тем не менее, это было так - горел отпечаток хозяйского пальца. Теперь воровским образом оплачивать заказы мог кто угодно. Малинка поколебалась немного, а потом, быстро оглянувшись по сторонам, использовала чужой энергометр по назначению. Получив свой напиток в запотевшем от холода высоком бокале, Младшая Королевна спрятала находку в карман и пошла на поиски владельца, чтобы вручить ему потерянное и заодно признаться в нехорошем поступке. Имелась небеспочвенная надежда, что за первое деяние простят второе.

По кольцевому коридору было удобно обойти все комнаты, однако обнаружить в них никого не удалось. Машинально сделав еще один круг, Малинка уже в который раз за этот день поднялась этажом выше. Генераторская оказалась и безлюдной, и тщательно прибранной - ни целых кресел, ни кресел поломанных и вообще ни пылинки. Почему-то потянуло подойти к единственному круглому окошку, открыть его и выглянуть наружу. Желание получилось идеальным по своевременности - как раз в эту самую секунду из-за ближайших деревьев показался один конь, потом второй, третий... Узнав в четвертом всаднике целого и невредимого сына Командора, девушка вся вспыхнула от радости и волнения и бегом бросилась к главному входу. Однако уже касаясь пальцем кнопки запора, она вдруг сообразила, что увидела меньшее число людей, чем их выехало утром. Поняв, что произошло какое-то несчастье, Малинка посерьезнела и, устыдившись своего веселенького аляповатого одеяния, бросилась к себе поспешно переодеваться. Помня о запрете Ольды на походное облачение, она остановилась на последнем своем платье темного цвета - достаточно узком, но вполне пристойном, лишь самую чуточку выше колен. К тому же однотонным пояском от халата можно было все-таки выделить талию...

Нескольких долгих минут возни с одеждой и стояния перед зеркалом хватило для понимания, что выскакивать, сломя голову, навстречу Роману не стоит и что лучше всего подождать его в столовой. Младшая Королевна так и поступила, но начала сомневаться в правильности своего решения уже после того, как секундная стрелка обежала свой первый круг. Еще через пять оборотов девушка не выдержала и, крадучись, стала пробираться к выходу.

...Во дворе ее поразило, что лошади прибывших бродили усталые и не расседланные, а самих мужчин нигде не было видно. Она подошла к одному из коней, протянула руку - тот резко отпрянул назад с тревожным заливистым ржанием. Почувствовав, что происходят нехорошие события, Малинка заметалась взглядами по сторонам, и вдруг ей послышались отдаленные голоса. Она побежала в этом направлении; у опушки леса на миг остановилась, оглянулась на станцию и сразу поняла, что за ней во время разговора с Ольдой следили именно отсюда. Младшая Королевна внимательно оглядела кусты, примятую траву и, вызвав "истинную силу", осторожно двинулась дальше.

Скорее всего, голоса ей почудились, ибо люди, находившиеся на небольшой полянке, окруженной, как завесами, густыми плакучими ивами, хранили тяжелое упорное молчание. За деревцами, на одинаковом расстоянии друг от друга стояли вооруженные десантники с Гуннаром Озолсом во главе. Он оглянулся и, коротко посторонившись, впустил оробевшую Младшую Королевну в избранное общество. К нему принадлежали кучка бледных, как смерть, работников Базы, обособившийся от них мрачный Иоганн Ладвин и расположившаяся на пеньке испуганная мадемуазель Ласкэ в ярко-синем кричащем халате, на котором застыли в грациозном танце стройные аисты. Поодаль высокая трава скрывала невозмутимых витязей, которые сидели примерно в тех же позах, что и весь день возле станции - казалось, их просто перенесла сюда какая-то неведомая сила. Исключение составлял лишь Вадим Стэплтон - ссутулившийся, с заложенными в карманы куртки руками, он едва заметно приближался к напряженному Мстиславу. Тот словно чуял расстояние спиной и, когда между ним и его подчиненным осталось не больше трети метра, слегка повернул голову и почти неслышно обронил:

- Ну как?

- Минус два, - сквозь зубы отозвался Вадим.

- Это нормально, лишние покойники не нужны. А остальные?

- Едва в штаны не наложили. Впрочем, я тоже мог бы оскандалиться. Надо было инструктировать более тщательно.

- Большего я не знал и сам, - (Мстислав недовольно шевельнул плечом, а потом будто случайно мимолетно оглянулся). - Подходи и становись рядом, Командору сейчас не до нас. Как он, ничего?

- Сам видишь, - кивнул Вадим, - цел и здоров. Но отдыхать ему, кажется, не придется. Так... кого шлепнули - я вижу. Кто?

- Спроси что-нибудь полегче. Чья-то резкая импровизация. До пяти часов все было тип-топ и вот...