- Феликс, - встревоженно окликнул его Иоганн, - иди сюда, послушай ее! Она отказывается выходить из дому. Она хочет остаться. Вот что она твердит, - он в отчаянии воздел руки и вскочил из-за стола, за которым сидел напротив Анны. - Попробуй ты уговорить её, - сказал он и отошел к окну.

Заунер с недоумением посмотрел на Анну. Ее лицо казалось безжизненной белой маской - ни слез, ни стонов... Она смотрела в пустоту, стиснув сложенные на столе руки.

- Анна, - осторожно начал Феликс, гадая, слышит ли она его.

- Я никуда не поеду. Я останусь здесь.

- Это глупо. Поверь мне. Пожалуйста...

- Я останусь здесь, - её голос звучал глухо, но решительно.

Заунер подошел к Иоганну.

- Заставь её уехать. И вызови доктора. Он даст ей успокоительное, и она проспит всю ночь. Я должен немедленно ехать, - он взглянул на часы и выругался. - Ты сможешь все устроить так, чтобы она не осталась здесь одна?

Иоганн кивнул.

Заунер заколебался, потом снова подошел к Анне:

- Мне так жаль, Анна. Мне ужасно жаль. Анна...

- Пожалуйста, оставьте меня одну.

Заунер отступил.

- Ты должен убедить её, - почти сердито буркнул он Иоганну, открывая дверь черного хода. - Сделай это половчее, чем ты сообщил о гибели Брайанта.

- Мне не пришлось ничего говорить - она все поняла, как только взглянула на меня, - дверь захлопнулась прежде, чем он договорил.

- Несчастный случай, - медленно произнесла Анна и покачала головой.

- Мы пока не знаем - ничего не знаем. Я поеду в Унтервальд. Я узнаю для тебя правду, Анна, клянусь тебе.

- И пообещай мне... - она пошевелила губами, словно вспоминая, что именно должен он пообещать. После долгой паузы она продолжила:

- То, о чем мы говорили с тобой этим утром... Иоганн, никому ни слова - пообещай мне это.

Он стал рядом с ней так, чтобы смотреть ей в глаза.

- Почему, Анна?

- Дик сказал - никому ни слова. Я пообещала за нас обоих.

У Иоганна не было выбора:

- Даю тебе слово. Я тебя не подведу, - он поцеловал её в щеку. - Но почему он не хотел никому...

- Ради безопасности, - быстро перебила она. Ради безопасности ящика с документами... Ее руки взметнулись к лицу, и она тихонько заплакала.

Ради её безопасности, подумал Иоганн. Да, Дик был прав. Каждый, кому известно столько, сколько Анне, может оказаться в серьезной опасности, если что-то где-то всплывет. Иоганн в состоянии о себе позаботиться, но Анна?

- Я позвоню Фриде Дитрих. Они с мужем побудут с тобой до моего возвращения. Ты согласишься побыть с ними?

Не дожидаясь ответа, спасаясь от её сдавленных рыданий, он поспешил к телефону.

6

После долгого пересчета временных поясов и консультации с портье, Мэтисону удалось дозвониться до Джеймса Ньюхарта в половине десятого утра (по нью-йоркскому времени). Вернее, его встретил заградительный бастион ледяной голос секретарши Ньюхарта.

- Привет, Линда, - сказал Мэтисон. - Пожалуйста, избавьте меня от болтовни насчет важных совещаний. По понедельникам до одиннадцати часов ничего серьезного не происходит, а этот звонок обойдется шефу по шиллингу секунда. Я звоню из Зальцбурга.

Это вступление, вероятно, заставило её перейти на рысь, и Мэтисон едва успел устроить с телефоном в кресле напотив большого окна, как в трубке загремел голос Ньюхарта.

- Умерьте свой баритон, Джимми.

- Это все проклятые бульдозеры под окном, - Ньюхарт понизил голос до нормального. - Вы-то хоть меня слышите?

- Вполне отчетливо.

- Почему вы в Зальцбурге?

- Потому что в Цюрихе вытянул пустышку.

- Я звонил Йетсу, чтобы он дождался вас. Он не хочет помогать?

- Он где-то в Германии. Собирается подарить вам парочку новых авторов.

Голос Ньюхарта потерял напор.

- А его архив? И секретарша?

- Ничего и ничего. Так что я попытался распутать ниточку с другого конца. Думаю, загадка решилась, хотя и не самым приятным образом. Судя по всему, Брайанта попросту обвели вокруг пальца.

- Что?

- Я напишу для вас полный отчет, со всеми подробностями, которые мне не хотелось бы обсуждать по телефону, но вот самое существенное. Брайант сохранил всю свою переписку с Йетсом. У него сохранилась даже фотокопия чека, полученного, через Йетса, предположительно от издательства "Ньюхарта и Моррис". Триста долларов аванса, полученных от...

- Аванса - за что? - перебил Ньюхарт.

- За альбом с фотографиями австрийских озер.

- Билл, вы шутите!

- К сожалению, нет. Фотографии и впрямь отличные, вполне стоят публикации. Это самое печальное.

- И Брайант получил три сотни наших денег... - в голосе Ньюхарта послышалась новая тревога:

- Что за контракт у него?

- Ему до сих пор не вернули его экземпляр контракта. И я пока не знаю, чьи именно три сотни он получил. Предполагается, что чек отправлен вами, но подписан он неким Эмилем Берчем. Банк - Первый Морской банк Нью-Йорка, Сорок третья улица.

После долгой паузы Ньюхарт медленно произнес:

- Минутку, я должен все это переварить. Эмиль Берч?

- Б - как баран, е - как енот, р - как разбойник, ч - как четки. У вас будет копия чека и прочих документов, как только я проявлю и отпечатаю свои пленки. Да, я кое-что сфотографировал сам.

- Значит, Брайант готов пойти нам навстречу? - с облегчением уточнил Ньюхарт.

- Его не было вовсе. Но миссис Брайант оказалась очень любезна.

- Вы объяснили ей, что все это - недоразумение?

- Нет. И вы бы тоже не рискнули, если б увидели, как она разволновалась.

- Когда-нибудь придется им сказать.

- Это уже не входит в мои обязанности, - вот уж избави Господь, подумал Мэтисон. - Кроме того, прежде всего мы должны поговорить с Йетсом. Как вы посоветуете мне поступить? Вернуться в Цюрих и подождать его возвращения в среду? Но я бы предпочел, по правде говоря, чтобы вы прислали кого-нибудь из вашего штата, а я уж постою у него за спиной и при необходимости дам толковый юридический совет. Вам ведь придется принимать какие-то меры к Йетсу, не так ли? Я этого сделать не могу, как вы понимаете.

- Тут не может быть какой-то ошибки?

- Когда вы получите мой отчет и фотографии, у вас не останется ни малейших сомнений.

- Но Йетс зарекомендовал себя надежным работником, такой толковый и разумный...

- Понимаю, понимаю.

- И он ничего не сказал вам?

- Мы успели переброситься парой слов. Он считает, что мы напрасно приняли Брайанта всерьез. Он сказал, что этот человек - патологический лжец, который не рискнет сопротивляться, если прижать его и уличить во лжи.

- Йетс считает, что управится с ним сам?

- Так я понял. И должен признаться, что поверил ему. Пока не выяснил, что он вообще не пытается с ним справиться. И я приехал в Зальцбург. И увидел чек. Он существует, этот чек. Кто такой Эмиль Берч?

- Мы выясняем это в данную минуту. Линда по другой линии соединяет меня с управляющим Первого Морского.

- Как мне быть: остаться в Зальцбурге и встретиться с Брайантом? Или вернуться в Цюрих и поробовать нажать там?

- Думаю, в Цюрих торопиться не стоит, пока вы не втсретитесь с Брайантом, - Ньюхарт помедлил. - К сожалению, мне придется сейчас закончить этот разговор, Билл. Я заставляю всех участников совещания ждать себя. Я перезвоню вам позже. По правде говоря, у меня сегодня сплошные совещания одно за другим. Давайте, я позвоню вам... в конце дня. Около семи вас устроит?

- По вашему времени?

- Ах да... У вас будет уже полночь. Ничего?

- Ну, я собирался устроить ужин с шампанским и девочками в заведении Осси Штайнмахера, но к этому времени уже вернусь, - раздался смешок, и Мэтисон подумал, что это серьзная победа - для утра понедельника. - Мой отель - "Зальцбургер Хоф". И ни одного бульдозера в поле зрения. До свидания, Джимми.

- До свидания и спасибо вам, Билл.

Мэтисон поставил телефон на пол, закурил сигарету и уставился в окно, на Старый Город. Не поторопился ли он, обвинив во всем Йетса? Является ли Ричард Брайант безусловно пострадавшей стороной? Способен ли он сговориться с неким Эмилем Берчем, сфабриковать контракт, подделать короткие записки Йетса?