Скалли прищурилась. Молдер выглядел не лучшим образом: его слегка перекосило на сторону, на поцарапанной и опухшей морде лежал толстый слой грима.

– Возможно, призовут в ответу. А начальство не любит неудачников... – пояснил он смущенно.

– Как ты себя чувствуешь?

– Ну... В следующий раз буду пользоваться подземными переходами. Впрочем, мой сотовый чувствует себя хуже.

На столе лежало то, что осталось от трубки. Да, это выглядело неважно...

– От этого дела с самого начала так воняло... – сморщилась Скалли. – Честно говоря, если бы можно было, я бы отказалась от расследования...

– Скалли, ну что ты такое говоришь, – расстроился Молдер. – Ведь мы можем раскопать помойку общенационального масштаба! Если наш друг из ЦРУ прав, то дело прежде всего пахнет небывалой сенсацией!..

– Наш друг из ЦРУ так же фальшив, как рассказанная им история, – фыркнула Скалли. – Неужели ты поверил хоть одному его слову?

– Да, а что?

– И где же твой принцип: «Не верь никому»?

– А я его поменял. Теперь у меня принцип «Верь всем!»

– Как же с тобой трудно..

– Что касается Амброза Чапела, то я запросил его досье, и вот, – он протянул Скалли тоненькую папку. – Семнадцать лет безупречной службы, допуск категории «Е», занимался проблематикой, несколько схожей с нашей...

– Какого черта такому опытному работнику просить у нас помощи? Почему человек, за которым он гнался, так легко от него ушел? И вообще – ушел ли? И – почему он бросился бежать? Молдер, я уверена – док убегал не от нас. Он обрадовался, когда нас увидел. Он убегал от агента Чапела.

– У тебя паранойя, Скалли.

– А у тебя сотрясение мозга. Что, если именно агент Чапел убил нашего товарища в Сиракузах?

– Мне что, так и написать в отчете?

– Я бы написала.

– Еще бы – отчитываться-то мне! Ты переходишь всякие границы...

– Да это не я – это ты переходишь...

– Давай считать по пальцам. Три абсолютно идентичных человека пропадают или погибают – так? Четвертый просит помощи, но потом убегает и скрывается – причем делает это несколько необычным способом, ты не находишь? И после этого ты говоришь, что у меня мозги наберень. Где логика, Скалли? Где разум?

– Агент ФБР погиб из-за того, что мы стали заниматься этим делом...

– Мне жаль. Но мы все рискуем. Работа такая – связанная с риском. Сами выбирали, никто не заставлял – ведь так?

Скалли молча прошла до прихожей, где оставила пластиковый пакет, вернулась. Достала из него итальянскую туфельку с неровой дырой в подошве.

– Вот посмотри. Вчера я во что-то влипла. Может быть, у меня и паранойя, но у обуви-то наверняка все в порядке с мозгам. И влипла я точно в том самом месте, где этот тип Чапел сказал мне, что док от него удрал. Я хочу сказать... ведь трупов-то не было нигде, так? Может быть... – она почему-то смешалась.

Молдер задумчиво поковырял в дыре авторучкой, потом посмотрел на свет.

– Отдай это нашим лабораторным крысам, вдруг они выцарапают что-нибудь из этой красивой дырочки... У меня к тебе просьба, Скалли: давай сходим в морг.

– Зачем?

– Видишь ли... наши патанатомы не могут определить причину смерти агента Вайса. Здорово, правда? Тот, кто убил агента, был таким умным, что не оставил никаких следов воздействия...