Да что ж они, суки, не едут? Сколько мне еще ждать?

Ладно, еще чашку кофе. Нет, пива не надо, я за рулем. Ну и что, что они тоже за рулем? Я за другим рулем. И получите сразу. Не сбегу, но может так случиться, что очень быстро уйду.

Сколько-сколько?! Я тут что, свадьбу заказывал? А, обычные немецкие цены. Тогда другое дело. Ладно, сдачи не

надо. И вам филь данке.

Эта настоящая прусская пивная задумывалась явно с реваншистскими целями. Попытка коварных немцев перекроить в свою пользу границы послевоенной Европы. Оттягали у россиян сто квадратных метров родины с помощью обычных немецких цен и обрадовались. Рано радовались, господа ползучие реваншисты. Когда речь идет о хорошем пиве и возможности без пальбы и мордобития оттянуться...

Из холла в зал ворвались человек пять омоновцев в "ночках" и с десантными "калашами" под предводительством милицейского капитана с открытым забралом и ПМ в руке.

-- Всем оставаться на местах! -- приказал капитан. -- Проверка документов!

Наконец-то.

По-моему, ребятишки в углу почувствовали себя неуютно. Но на этот раз им ничего не грозило.

-- Чей автомобиль марки "фольксваген-пассат" номер такой-то? --вопросил капитан. Я поднял руку, как школьник, и сказал:

-- Мой.

И уже через пару секунд лежал на дубовой столешнице с заломленными за спину руками. Мордой в кофе. Правым ухом, точнее. А лик мой оказался обращенным в сторону углового стола, так что я имел возможность видеть ошарашенные физиономии местных братков. Один из них изумленно сказал:

-- Ну, облом! За говенный "пассат", а? Не, ты вникни! А если б у него был "мерин" или "чероки"?

Браслетки. Шмон с головы до ног. Прямо скажу, не слишком деликатный. Потом меня рванули вверх, в прорезях "ночки" я увидел чьи-то бешеные глаза, хриплый голос спросил:

-- Где пушка?

-- Не понимаю, о чем вы, -- вежливо ответил я и тут же схлопотал по левой скуле автоматной ложей. Наотмашь. От всей души. Была когда-то такая передача на ЦТ. Так можно и челюсть сломать. Ну ладно хоть плашмя, а не торцом. И на том спасибо.

-- Где пушка, сука? -- повторила "ночка", дыша мне в лицо смесью водки, табака и жвачки "стиморол", слегка профильтрованной черной шерстяной тканью.

-- Снял бы "ночку"-то, жарко, -- посочувствовал я ему и понял, что сейчас еще раз схлопочу. И, возможно, уже торцом приклада. Но тут вмешался капитан:

-- Погоди, лейтенант. Может, не он?

-- Чего годить, чего годить?! Тачка его, номер тот, мужик у дома твердо сказал! И по приметам он! Где пушка, пидор?!

-- Отставить! -- приказал капитан. -- В машину! В горотделе разберемся!

Меня сняли со стола и почти понесли к выходу. Гардеробщик вежливо остановил процессию:

-- Момент, господа! Ваш плащ.

Он набросил на меня плащ и мягко укорил:

-- Я же вас предупреждал! -- И, подумав, добавил: -- Приходите к нам снова.

Омоновцы загоготали:

-- Ага! Придет! Лет через десять!

В отделении меня сначала сунули в обезьянник, выкинув оттуда пару бомжей. Но не успел я как следует ощупать языком распухающие щеку и губу и порадоваться, что хоть зубы целы, снова выдернули и привели в кабинет, где я увидел давешнего капитана, пожилого милицейского майора и красного кандидата

Льва Анатольевича Антонюка. Майор сидел за письменным столом, перед ним лежал бумажник с моими документами.

Капитан жестом показал Антонюку на меня:

-- Он?

Антонюк подтвердил:

-- Он. -- И поинтересовался у меня: -- Ну что? Доигрался, красавец?

-- Так... Пастухов... Женат, дочь... Прописан в деревне Затопино Зарайского района Московской области... Судимостей, судя по отметкам в паспорте, не имел. Ну, это надо проверить.

Майор еще полистал мой паспорт и бросил его на стол.

-- Пастухов? -- переспросил Антонюк. -- Почему-то мне знакома эта фамилия.

-- Ничего удивительного, -- ответил майор. -- Не Иванов, но и не Вайсмахер. Давай, Пастухов, сразу к делу. Где оружие, которым ты угрожал гражданину Антонюку?

"Ночка" снова дохнула мне в ухо сложным парфюмом:

-- Колись, падла! Сразу колись, а то хуже будет!

Майор недовольно поморщился:

-- Отставить, лейтенант. И снимите с задержанного наручники.

-- Стоит ли, товарищ майор? А вдруг он какое-нибудь кун-фу? Возись потом.

-- Выполняйте.

Браслетки слетели с моих запястий, первым делом я потрогал щеку и покачал зубы. Вроде бы не шатались.

-- Свободны, -- кивнул майор. Омоновцы вышли, брякая автоматами.

-- Садись, Пастухов. Еще раз спрашиваю: где пистолет, которым ты угрожал господину Антонюку?

-- Я не угрожал господину Антонюку пистолетом. Подтвердите, Лев Анатольевич.

-- Вот как? -- искренне удивился он. -- А что же вы делали?

-- Вы спросили, из чего я мог бы вас застрелить. Я показал. Разве не так?

-- Не валяй дурака, Пастухов, -- посоветовал майор. -- Мы здесь и не таких видели.

-- Послушайте, господин майор. Я понимаю, ребята были в запарке, горячее дело и все такое. Но, может, кто-нибудь все-таки обыщет меня как следует?

Для убедительности я встал и расставил в стороны руки.

-- Обыщи, -- кивнул майор капитану. Тот ощупал меня со всех боков.

-- Чисто. Чего искать-то?

-- В джинсах. В правом заднем кармане, -- подсказал я.

Капитан послушно склонился к моей заднице. Из-под его кителя выглянула кобура с ручкой табельного ПМ.

Я балдею от этих ребят. Бери "макарку" и клади всех на пол. Или мочи. И никакого кун-фу не надо. А ведь предупреждал их лейтенант в "ночке"! Все-таки к оперативникам, которые работают на земле в гуще народных масс, стоит прислушиваться. Очень мне хотелось об этом сказать, ноя промолчал. Могут неправильно

понять. Да и не мое это дело воспитывать командный милицейский состав.

Капитан извлек из тесного кармана моих джинсов книжицу с тиснением "КПРФ" на обложке и раскрыл ее. После чего впал в некоторую задумчивость.

-- Что там такое? -- нетерпеливо спросил майор. Капитан положил перед ним удостоверение.

Майор внимательно ознакомился с содержанием и тоже впал в задумчивость.

-- Ничего не понимаю! -- признался наконец он и показал книжицу Антонюку. -- Здесь сказано, что он начальник вашей охраны. Вы что-нибудь понимаете? Это ваша подпись?