Рыжий гость перестал чесаться. Теперь он задумчиво вращал глазами, словно прислушиваясь к быстрой циркуляции внутренних соков своего необычного организма.

Очень скоро недолгая задумчивость была прервана еще одной прозаической просьбой.

Гость попросил хлебушка.

Закусив кусочком бородинского, с которого предварительно обтряс весь тмин, Карлик Юрик, теперь уже без сомнения - Керосинин, продолжил свой монолог.

- Так вот, возвращаясь к мудрости в металле. Нибелунги добывали не просто золото. Дракон Фафни был смертельно ранен в бою с Зигфридом. Истекая кровью, он все-таки смог немного пролететь. А капли его волшебной крови падали на землю и впитывались почвой... Впоследствии из них образовались слитки драгоценного металла, способного аккумулировать творческую энергию... Вот его-то мы и добывали. Потом, для пробы свойств, из небольшой части волшебного золота было отлито знаменитое кольцо...

- Так это все была правда? Они существовали? Зигфрид, Фафни, кольцо нибелунгов и золото Рейна? - удивился Мотляр и задал вопрос, который интересовал его с тех самых пор, когда он впервые в семнадцатилетнем возрасте прочитал саги.

- А валькирии тоже были? Вот бы увидеть хоть одну!

В свое время художник начал пить именно из-за валькирий.

Несколько лет подряд он пытался нарисовать деву-воительницу. Пробовал разные техники: и офорт, и гравюру, и свинцовый карандаш, и пастель, и масло, и даже ненавистную еще со студенческих лет акварель, но удовлетворяющего собственный вкус варианта так и не создал.

Необходима была истинная, неподдельная валькирия.

Чужие протообразы и суррогаты творческой фантазии не годились - слишком высока была планка, намеченная для себя Мотляром.

Только настоящая натура, как казалось портретисту, могла бы помочь.

Но, конечно же, натуру взять было неоткуда.

Наступил кризис, мир распался на множество несопоставимых кусков, в каждом из которых Мотляр тщетно искал деву-воительницу.

Справляться же с давлением каждого жизненного осколка, в конце концов, без дополнительной энергии стало очень трудно, и он жестоко запил на несколько лет.

А что было делать? Лишь туманная алкогольная завеса могла закрыть мозаичный мир, такой пустой без валькирий...

Потом художник долго лечился методом кодирования и вроде бы забылся. Да и временная соразмеренность жизни, обусловленная работой в комбинате, приглушила желание нарисовать истинную валькирию.

Но вот: странный визит непонятного карлика - разговор о сагах, - Мотляр почувствовал, как его опять охватывает полузабытая страсть к недоступной цели и сопутствующая ей вселенская тоска...

- Не торопись. До валькирий мы с тобой еще доберемся... Голова что-то побаливает. Все-таки скипидар пожестче будет, чем старый добрый керосин... Карлик Юрик потер виски.

- Знаешь, Мотляр, самый лучший керосин я пил у братьев Райт в американском городке Дейтон. Тогда, в 1903 году, они готовили к запуску первый самолет с двигателем внутреннего сгорания и испытывали разные типы горючего. Я как раз у них в мастерской материализовался из чертежа... Эх, какой очистки керосин был у них! Прелесть! Ни головной боли, ни ломоты в суставах! И ровно через пятнадцать секунд ни одной вши, я время засекал!... Братья Райт славные ребята оказались, а сестра их такая стерва! Приняла меня за древнего индейского духа и весь бок чечевичной похлебкой ошпарила!

- При чем здесь братья Райт? Что ты там делал? - Художника немного раздражало постоянное отвлечение рассказчика на сопутствующие темы.

- Оберегал я, понимаешь? Оберегал потомков валькирий! Ничего бы братья Райт не придумали, если бы родословная их семьи не восходила к способной летать Брунхильде! - Юрик наклонился, обхватил обеими руками голову и стал раскачиваться.

- Как мне все надоело! Тысячелетия подряд встревать в жизнь людей! Удивлять и пугать их, наталкиваться на полное непонимание, тупость и серость! Испытывать невыносимые вечные чесоточные муки! Ведь керосин всего-то ничего тому назад появился, гораздо позже насекомых... Эх, если бы не долг перед Совокупным Бо всех нибелунгов...

Глядя на собеседника, Мотляр почувствовал, что раздражение сменяется жалостью к несчастному маленькому мужчинке, выполнявшему, очевидно, какую-то нужную и ответственную работу.

Ведь не глюк! Ведь не зря же он появился здесь! Опять же, про валькирий много знает...

Художник решил чем-нибудь подбодрить гостя.

- Слушай, достанем авиационный керосин. Сверхчистый, для военных самолетов. Я генерала из авиачасти рисовал, он не откажет. У меня есть полулитровая фляжка, нальем туда, будешь все время с собой носить. Гляди, вон она стоит за коробкой с красками. Пока фляжка пустая, но сегодня завтра ее наполним первоклассным керосином. Чуть что - приложишься - буль-буль - и горя нет!

- Правда-правда? - Карлик Юрик Керосинин положил руки на колени, поднял голову и часто-часто заморгал.

- Конечно. Ты лучше успокойся и расскажи все по порядку.

- Добрейшей ты души человек, Мотляр! Авиационный керосин - это вещь! Карлик достал кусок ветхой клетчатой шотландки и вытер лицо.

Затем, привстав, он открыл сундучок и аккуратно вынул оттуда двурогий золотой шлем.

После того, как головной убор плотно охватил рыжую шевелюру, сходство гостя с миниатюрным викингом увеличилось.

- Да, Мотляр, все было в стародавние времена... Зигфрид сражался с Фафни, Брунхильда спорила с Кримхильдой, в тенистых лесах можно было встретить праздных эльфов, в пещерах и рудниках нибелунги совершенствовали мастерство... Позже люди приукрасили истинные события вымышленными деталями, добавили кое-что от себя, и появились саги. Эх, саги, саги! Сколько в вас пустой породы, сколько шлаков неправды!... Я не буду вдаваться в подробности, важно лишь то, что после неудачного опыта с волшебным кольцом основная часть золота Фафни не исчезла в водах могучего Рейна. Досужие домыслы, плод человеческой фантазии, сказки, воспетые поэтами! На самом деле нибелунги в строжайшей тайне переправили драгоценные слитки на северо-восток, в глухие озерные края. Там, на лесистом острове, из него был отлит Ледовый Цеппелин, составлена мудрая формула, облеченная Главным Мастером Йоком в простые слова, и наложено заклятие.

- Цеппелин? Дирижабль, что ли?

- Ха-ха-ха! Да, это опять очередное языковое совпадение! Как с моим именем... Хотя, с виду он и вправду отдаленно напоминает небольшой дирижабль, или, скорее, большое яйцо, которое стоит на остром конце. Холодное на ощупь, потому что поглощает... Видишь ли, Мотляр, сфера Металла - чувствительный проводник, тонко связанный с творческой энергией человека. А в Ледовый Цеппелин мы вложили самоорганизующее начало тварной силы всех искусств. Он стал как бы мостиком-провожатым из предвечного в вечное. Музыка, живопись, литература и даже техника - в общем, все прекрасное, созданное человечеством, было сотворено с участием Ледового Цеппелина. В пространстве и времени он сам находит место, где должно родиться нечто стоящее, настраивается на энергетические волны, и, моментально оценив будущность, в случае высокой вероятности ценности создаваемого, начинает поглощать хаотическое начало любого произведения, так часто мешающее создателю. Тем самым, подправляя руку автора, предостерегая от растворения творческого замысла в первозданной пустоте, колыбели Тьмы и сил Зла, Ледовый Цеппелин переводит и проводит итог творчества в Высшие Сферы, в разряд шедевров... Перед тем, как срок существования нибелунгов истек, наш последний подарок людям был спрятан в шахте. Укрытый от нескромных взглядов, он все время безостановочно работал. В цивилизациях Востока, Древней Греции и Рима, во времена Ренессанса и в Новое Время рождались произведения, вошедшие в Вечность. Их разноплеменные авторы и представить не могли, что помимо собственного таланта, им незримо помогал Ледовый Цеппелин, сделанный из холодящего золота Фафни. И беда настанет, когда Цеппелин начнет греться...