* Помимо общественного Всероссийского комитета помощи голодающим существовала еще и правительственная Комиссия помощи голодающим при ВЦИК под председательством М. И. Калинина. Комиссия координировала деятельность советских и общественных организаций. Существовала с июля 1921 года по сентябрь 1922 года.
** Почетным председателем Всероспомгола был избран В. Г. Короленко, принимавший активное участие в организации помощи во время голода 1891 года.
В какой-то мере именно успех общественного комитета предопределил его конец. Обреченность комитета понимали и некоторые "вхожие в Кремль" его члены, например М. Горький. В опубликованных в 1954 году в Нью-Йорке воспоминаниях о Максиме Горьком Е. Д. Кускова пишет:
"...Уже на третий день после "торжественного" открытия комитета позвонил мне Горький.
- Мне нужно вас видеть...
Приехав к нам, он все время озирался: нет ли кого в комнате? Он был вообще неузнаваем: потухший, серый, без своей обычной приветливой улыбки.
- Вы больны? - спросила я его прежде всего.
- Я здоров. Но - душа заболела. Она очень больна, Екатерина Дмитриевна...
- Представляю себе...
Он вдруг вспылил:
- Почему представляете? Думаете, Горький поставил карту не на ту лошадь?
- Что за язык, Алексей Максимович... Лично я, как вы знаете, не люблю в общественности выбирать лошадь, т. е. путь, как на скачках. Действую, как велит совесть и разум...
- Совесть... совесть... Извините, пожалуйста. События пожрали эту совесть у всех... Осталась лишь драка... Да, драка, драка...
Он повторял, закрыв глаза, это слово. А потом:
- Видите ли... Случайно мне удалось узнать из самого достоверного источника, что комитету грозит величайшая опасность...
- Но комитету всего несколько дней жизни! Разве он уже в чем-либо проявил себя преступно?
- Дело совсем не в преступлении...
- Так в чем же?
- Дело в декрете *. Этот декрет противоречит всему советскому строю...
- Зачем же на него согласились?
- Его дал Кремль... Но кроме Кремля есть еще и Лубянка. Лубянка заявляет прямо и определенно: мы не позволим этому учреждению жить..." 16.
Предрешенность судьбы Всероссийского комитета помощи голодающим и его непартийных членов подтверждается и письмом Максима Горького Е. Д. Кусковой, которое она получила уже в эмиграции, в Берлине. Горький в это время тоже был за границей.
"Дорогая Екатерина Дмитриевна!
Приездом вашим не удивлен, ибо еще в апреле знал, что всех членов комитета решено "выселить" из России..." 17.
Материалы, содержащиеся в сборнике "В. И. Ленин и ВЧК", свидетельствуют о том, что ВЧК вела активное наблюдение за членами Всероспомгола с целью выявления связи комитета с кадетами и эсерами.
В сентябре 1921 года заместитель председателя ВЧК И. С. Уншлихт в препроводительной записке В. И. Ленину относительно арестов членов комитета помощи голодающим писал:
"Вместе с тем с первых же дней возникновения комитета в ВЧК стали поступать сведения, указывающие на то, что группа членов комитета, не отказавшаяся на деле от своих активных политических задач, подошла к народному бедствию Поволжья как средству политической борьбы и заговора против Советской России, возложив все надежды на новую интервенцию заграничных капиталистов в новой форме. Эта группа устраивала ряд тайных собраний, заводила, пользуясь легальностью ВКПГ **, связи и т. п. Все эти данные заставили ВЧК произвести 27 августа сего года среди членов комитета и в его окружении ряд обысков и арестов, которые дали богатый материал, подтверждающий правильность предварительных данных" 18.
* Речь идет о подписанном М. Калининым декрете о создании Всероспомгола, предоставившем ему широкие полномочия.
** Всероссийский комитет помощи голодающим.
В этом же сборнике приводится текст проекта постановления Политбюро ЦК РКП(б), санкционирующего аресты членов ВКПГ: "Предписать Уншлихту сегодня же с максимальной быстротой арестовать Прокоповича и всех без изъятия членов (не коммунистов) Комитета помощи, - особенно не допускать собрания их в 4 часа".
Обращает на себя внимание, что и постановление ЦК РКП(б), и аресты приходятся на один и тот же день. Совершенно очевидно, что арест значительного числа людей, проведение обыска, изучение изъятых при обыске документов и принятие решения при нормальном юридическом процессе требовали более длительного времени. Создается впечатление, что решение ЦК об аресте членов комитета было принято до того, как были проведены обыски и аресты, "которые дали богатый материал, подтверждающий правильность предварительных данных".
Решение, таким образом, было политическим. На ВЧК же была возложена задача "дать богатый материал".
Дополнительный свет на реальные причины быстрого разгона Всероссийского комитета помощи голодающим 19 проливает доклад ВЧК об использовании помощи голодающим русскими эмигрантскими кругами. Отдельные элементы этого доклада приводятся в сборнике "В. И. Ленин и ВЧК".
В докладе, по сути дела, признается, что "левые кадеты и эсеры, и меньшевики отвергают "спекуляцию на голоде". Они полагают, что нужно добросовестно стремиться исключительно к помощи голодающим, хотя вместе с тем считают, что эта помощь сама по себе благоприятно отразится на политическом положении России". В докладе отмечалось, что желание эмиграции внести вклад в помощь голодающим мотивируется тем, что сотрудничество советской власти с бывшей буржуазной общественностью позволит в какой-то степени смягчить левый экстремизм, проявившийся в политике "военного коммунизма".
Было бы, разумеется, наивным полагать, что бывшие общественные деятели России, принявшие активное участие в борьбе с голодом, отвергая, как отмечает доклад ВЧК, спекуляцию на голоде, не имели хотя бы скромных политических целей в этой связи. Ректор Московского зоотехнического института профессор М. М. Щепкин, арестованный ВЧК в числе других членов комитета помощи голодающим по обвинению в контрреволюционной деятельности, на следствии признал, что "отдельные члены комитета в неофициальной обстановке высказывались о возможности падения советской власти из-за голода и разрухи" 20. Другой вопрос, можно ли было такие неофициальные разговоры квалифицировать как контрреволюционную деятельность. Нетрудно догадаться, что такого рода разговоры велись тогда по всей голодной России, а не только в Москве. В. И. Ленин, взывая к международной помощи голодающим, тоже исходил из опасности голода для советской власти. Осознанием этой опасности был, в сущности, продиктован и нэп. Вероятно, понимая "натяжку" в обвинении, В. И. Ленин проявляет озабоченность в связи с арестами и обысками у ряда московских профессоров, сотрудничавших с ВКПГ. 10 сентября он просит И. С. Уншлихта рассмотреть возможность освобождения профессора Щепкина.
"Политические помыслы" у деятелей Всероспомгола имелись. В докладе ВЧК о возможных "политических результатах", на которые могли надеяться эмиграция и члены общественного комитета, содержится несколько предположений на этот счет.
Участвуя в борьбе с голодом, "антибольшевистские элементы" рассчитывали получить некоторый доступ к власти. Борьба с голодом открывала легальные возможности для организации общественных сил, находившихся вне притяжения большевистской идеологии. "Когда назреет переворот, - подчеркивается в докладе ВЧК, - окажутся, таким образом, налицо руководители и руководящие центры" 21.
При аресте небольшевистских членов Всероссийского комитета помощи голодающим исключение было сделано для Максима Горького и Веры Фигнер, известной революционерки, участницы подготовки покушения на Александра II, проведшей 20 лет в Шлиссельбургской крепости. В опубликованном в газетах сообщении ВЧК арест объяснялся раскрытием связи между руководителями "антоновского мятежа" и кадетами, входящими в комитет помощи голодающим, в частности с Н. М. Кишкиным. Из объяснительной записки Уншлихта Ленину по поводу арестов членов ВКПГ, хранящейся в партийном архиве, вместе с тем явствует, что связь Н. М. Кишкина с "антоновщиной" не доказана, так как представители Антонова "вследствие ареста не успели лично с ним связаться".