XLVIII

Абсолютной уверенности в том, что это она, не было; это было даже маловероятно. Среди них могла вполне оказаться какая-нибудь фанатичная амазонка и республиканка, и если это так, то порядочно ли бомбить женщину? Командор Картрайт начал задумчиво подкручивать свои усы после того, как Маунткэттен обрисовал ему обстановку: шесть матросов убито, двадцать пять ранено; что касается положительных результатов обстрела, то они были незначительны. Картрайт приказал прекратить огонь и отправить радиограмму, чтобы известить генерала Максвелла о присутствии женщины среди мятежников на набережной Эден и запросить дальнейших указаний.

XLIX

- Антракт, - объявил Кэллехер.

- Они успокоились, - сказал Маккормик.

- Непонятно, с чего бы это, - сказал Мэт Диллон.

- А нам передышка, - сказал Кэллинен. - Это нас немного взбодрит.

Кэллехер засуетился вокруг своего пулемета.

- А Кэффри? - спросил ОТРурки.

- Мне кажется, наверху здорово бабахнуло, - сказал Мэт Диллон.

- Дева Мария, Дева Мария, - зашептал Гэллегер, хватаясь руками за голову.

- Что с тобой?

Гэллегер, дрожа, как охотничья собака, жалобно заскулил.

Кэллехер, оставив свой "максим", похлопал его по спине.

- Ну что, старина, - участливо спросил он, - расклеился?

- Расскажи нам о Кэффри, - произнес Маккормик.

- Я же вам сказал, что там здорово бабахнуло, - объявил Диллон. - Пойду посмотрю.

Он пошел. Занеся ногу над первой ступенькой, он поднял голову и увидел Герти, которая наблюдала за ними и слушала, что они говорят. Стояла она прямо, смотрела неподвижно; ее смятое платье было окровавлено. Мэт Диллон очень испугался. Во рту у него все слиплось. Он с трудом произнес: "Она не убежала", остальные повернулись и посмотрели на нее. Гэллегер перестал плакать.

Она пошевелилась и начала спускаться по лестнице.

Диллон медленно отошел к сбившимся в кучку товарищам.

Она подошла к ним. Села.

И очень мягко сказала:

- Я бы поела омаров.

L

Она уселась перед ними и начала медленно есть. Доела и протянула Гэллегеру пустую консервную банку; тот принялся ее (консервную банку) задумчиво ощупывать. ОТРурки налил ей стаканчик виски, который она сразу же осушила.

- Вы прятались? - спросил Маккормик.

- Это допрос? - спросила Герти.

Она вернула ОТРурки пустой стаканчик.

- Он мертв, - сказала она. - Его голова - здесь (она махнула рукой), а тело - там (она махнула рукой в другую сторону). Какой ужас, - добавила она из приличия. - Снаряд разрушил часть стены. Я бы выпила еще стаканчик виски.

ОТРурки налил ей полный стаканчик виски, который она сразу же осушила.

- Вы прятались? - снова спросил Маккормик.

- Но Кэффри не мог не знать, - встревожился Диллон. - Он что, соврал? Где же вы были?

- Бедный Кэффри, - сказал Гэллегер и снова запричитал: - Бедный Кэффри!

- У него спросите, - ответила Герти и кивнула в сторону Гэллегера.

- Когда ты относил паек для Кэффри, ты ее видел?

- Какой ужас, Дева Мария! Какой ужас!

Маккормик бросил на Герти внезапно и неимоверно встревоженный взгляд.

- Что вы с ним сделали? Что вы нам рассказываете про какой-то там снаряд? Вы его убили? Вы его убили?

- Сходите и посмотрите.

Выглядела она очень спокойной, очень спокойной. Повстанцы держались от нее на расстоянии. Дежуривший у амбразуры Кэллинен постоянно оборачивался и смотрел на нее с удивлением. Она улыбнулась ему. После чего он уткнулся в бойницу и уже больше не оборачивался.

- Почему вы улыбаетесь? - спросил Маккормик.

Но она уже больше не улыбалась.

- Схожу посмотрю, - сказал Мэт Диллон.

Этот никогда не упускал возможности куда-нибудь сходить.

- Там крови по колено, - предупредила его Герти. - Какой ужас, - добавила она из приличия.

- Дева Мария! Дева Мария! - причитал Гэллегер.

Маккормик и ОТРурки его обматерили и как следует встряхнули. Гэллегер успокоился. Повернувшись спиной к Герти, он взял свою винтовку и подобрался к одному из забаррикадированных окон: на борту "Яростного", казалось, ничего не происходило.

- Как называется корабль, который нас обстреливает?

Все отметили нас, но ни один из караульных ей не ответил. ОТРурки сообщил ей, что речь идет о "Яростном", и затем спросил:

- Почему вы спрашиваете?

- У каждого корабля свое название.

"Она не очень любезна по отношению ко мне", - подумал он.

- Если, - продолжал Маккормик, - если, как бы это сказать, если вы невиновны в смерти Кэффри и Кэффри действительно мертв, мы сдадимся британцам.

Кэллинен и Гэллегер вздрогнули, повернулись и посмотрели на ОТРурки; тот даже не понял почему.

Герти сделала вид, что раздумывает, и ответила:

- Я не хочу.

- Так, значит, вы прятались? - в очередной раз спросил Маккормик, который никак не мог отвязаться от этой мысли.

- Да, - ответила она и сразу же добавила: - Кэффри знал об этом.

Гэллегер и Кэллинен отвели от нее взгляд и вернулись к наблюдению за по-прежнему спокойным "Яростным".

Маккормик чувствовал себя все более и более неловко.

- Кэффри, ах Кэффри, ах да! - недовольно пробурчал он и замолчал, посмотрев пугливо на Герти; он страшно боялся, что она может решиться внезапно и публично возобновить свои действия, неприличные до невообразимости, если не сказать до невероятности; действия, в греховности которых невозможно даже исповедоваться, ибо в катехизисе об этом не упоминается; впрочем, Маккормик не особенно хорошо себе представлял, в чем женщины способны исповедаться перед священником; он поймал на себе взгляд Герти, но ничего в нем прочесть не смог; командира бросило в дрожь. Он снова забурчал, но уже совершенно бессвязно: "Ах да, Кэффри... Кэффри...", потом вдруг решился. "Нужно принять решение", решил он и повел себя по-командирски решительно. Не дожидаясь, пока подчиненные отреагируют на его решение о принятии решения, он вскочил, схватил Герти за руку, подвел опешившую девушку к одному из маленьких кабинетов (именно к тому, в котором Гэллегер и Кэллехер складировали труп привратника), подтолкнул ее и запер за ней дверь на два оборота ключа, который почувствовал на себе всю решимость командирской хватки.