– Голова не болит? - участливо поинтересовался он.

Я помотала означенной головой и поглубже вжала ее в плечи.

– Понятно, организм молодой, излишествами не испорченный, - констатировал Давлетьяров. - Есть чему позавидовать.

– Не издевайтесь… - выдавила я. - Я же не специально…

– На моей памяти ты ничего не сделала "специально", Чернова, - заметил Давлетьяров, подходя к окну и раздергивая шторы. Утро (хотя, скорее, было уже ближе к полудню) стояло морозное и ослепительно солнечное. - Но твое "не специально" сопоставимо по масштабу последствий со стихийным бедствием.

Я подавленно молчала. Отлично встретила Новый год! Просто замечательно! Лучше бы и правда к родителям поехала или хотя бы в общежитии с соседями отпраздновала, там хоть наутро никто нотаций читать не будет…

– Мой тебе совет на будущее, Чернова, - произнес Давлетьяров, - хотя, скорее всего, ты пропустишь его мимо ушей, как все предыдущие.

Я выдавила жалкое подобие улыбки и изобразила неподдельный интерес.

– Не умеешь пить - не пей вовсе, - сухо сказал Игорь Георгиевич. Я проглотила утверждение, что пить как раз умею. Вчерашние события поколебали мою уверенность в этом факте. - Подумай хотя бы о том, что на моем месте мог оказаться кто-то другой, моложе и беспринципнее. И даже не один. В том же твоем общежитии, к примеру.

Я почувствовала, что сейчас окончательно сгорю со стыда, потом до меня дошло, на что намекает Давлетьяров со свойственным ему тактом, и я невольно поежилась.

– Осознала? - участливо поинтересовался Давлетьяров. - Тогда встань и иди умойся, ты похожа на пугало. Мне, в принципе, все равно, но кто-нибудь, будучи с похмелья, может и испугаться.

Поплескав в лицо холодной водой, я слегка успокоилась и решила, что пора ретироваться. Этот Новый год я и так запомню надолго! А дело, ради которого я и явилась сюда в канун праздников, отложу на потом…

Но, очевидно, судьба еще недостаточно надо мной поиздевалась, потому что, вернувшись в комнату, я обнаружила в руках в Давлетьярова некие листочки, которые он весьма вдумчиво изучал, и которые я как раз сегодня ему показывать раздумала.

– Что это такое, Чернова? - осведомился он, а я, вместо того, чтобы поинтересоваться, не учили ли его, что заглядывать в чужие бумаги, даже если они случайно выпали из пакета, когда я доставала бутылки, невежливо, ответила:

– Темы дипломов.

– И для чего ты притащила их с собой? - вскинул брови Давлетьяров. - Впрочем, можешь не отвечать, я сам догадаюсь…

– Просто хотела с вами посоветоваться, - буркнула я.

– Не знаешь, что выбрать? - Давлетьяров, похоже, слегка заинтересовался, и я решила - была не была!

– В общем-то, знаю… - сказала я, глядя в пол. - Там обведено, на последней странице… Три темы, более-менее похожие, только я уже посмотрела, с материалом беда. Вот я и подумала, может, вы что-нибудь подскажете…

Давлетьяров отмахнулся от меня, вытащил из тощенькой стопки последний листок, пробежал его глазами и нахмурился. Потом поднял на меня взгляд, и я невольно поежилась. Так Игорь Георгиевич смотрел, только когда был очень и очень рассержен, а значит, на мою несчастную голову сию минуту должны были обрушиться громы и молнии.

– Значит, все-таки боевая магия, Чернова? - поинтересовался он вполне будничным тоном, в котором, тем не менее, звучали опасные нотки.

– Ну а вы чего хотели? - неожиданно обозлилась я. - На что другое я гожусь, скажите мне, пожалуйста? Вы же и так знаете, что меня просто так из ГМУ не выпустят, после всего этого… - Я мотнула головой, невольно припомнив свое участие в эксперименте. - И что мне, ногами отбиваться прикажете? Все равно же придется!.. Так лучше я сама заранее разберусь, что к чему…

На этот раз Давлетьяров, против ожидания, не стал издеваться над изысканностью выражения мною своих мыслей.

– Если тебе угодно заниматься этим, Чернова, занимайся, - произнес он холодно и сухо. - Это твое дело. А теперь забери свои бумажки - и вон отсюда. Немедленно.

Я онемела. Таких слов, да еще в подобном тоне я от Давлетьярова не слышала никогда. Я была готова выдержать град насмешек, оскорблений, язвительных замечаний, касающихся моих умственных способностей, но… он просто не пожелал со мной разговаривать! Более того, указал на дверь! А как еще прикажете понимать эти его слова?

– Ну и ладно, - буркнула я, сгребая в охапку куртку, шарф и сумку. - Без вас обойдусь. Счастливо оставаться…

Через пять минут я уже шагала к воротам, даже не ощущая холода от злости. Попросила совета, называется! Да разве я бы обратилась к Давлетьярову, будь на то моя воля? Но руководитель дипломного проекта мне попался, мягко говоря, бестолковый. Павел Иванович Соколов, в просторечии Пал Иваныч, совершенно не горел желанием помогать мне в работе над дипломом. Все, на что его хватило, так это прозрачно намекнуть мне, что тему следует выбрать из последней части списка, из раздела боевой и охранной магии. Я сильно подозревала, что такой никчемушный руководитель - а преподавал он то ли все ту же пресловутую историю магии, то ли еще что-то прикладное, я толком и не знала, - мне достался не случайно. Думаю, руководство просто хотело посмотреть, на что я способна в принципе. Именно поэтому мне позарез хотелось написать диплом так, чтобы не просто защититься, а защититься блестяще. Наполеоновские планы для моих более чем скромных способностей (я не имею в виду способности магические), но как иначе? Я метила в аспирантуру, тогда я смогу зацепиться в ГМУ покрепче и, глядишь, чего-нибудь в жизни и достигну. А что боевая и охранная магия… чем она хуже той же ветеринарии? Хороший боевой маг - большая редкость и такая же большая ценность. Возможно, и мои опасные способности удастся применить на благо обществу…

Так вот, без помощи мне было определенно не справиться, как я уже сказала, материала по облюбованным мною темам было мало, и по большей части в весьма неудобоваримом виде. Впрочем, разыскать информацию не было особенной проблемой, главное, нужно было понять, в какую сторону копать. Вот в этом как раз Пал Иваныч мне помочь не мог, а занявшись этим самостоятельно, я рисковала угробить прорву времени и не достичь при этом никакого результата. Вот я и понадеялась на Давлетьярова. В конце концов, он был магом не из последних, и наверняка был в курсе последних разработок по боевой магии. Но отчего-то он мне помогать не захотел… Должно быть, после полигона ему и думать о боевой магии было противно, тут я его понять могла. Но неужто нельзя было сказать об этом повежливее!?