- Можно, я их всех заваляю и съем? - предложил мне шестилапый друг, с отвращением глядя на веселящихся стражей.
- Их больше, - покачал головой я. - Если даже ты успеешь слопать одного, тут же на каждой твоей ноге повиснет двадцать человек, и еще пятьдесят усядутся на хвост. Стоит ли стараться?
Пару-тройку человек, пристававших к Матильде, Штуша все-таки придавил, да и сама сестрица терпеть долго не стала - несколько стражников покинули темницу, охая и ругаясь на чем свет стоит, держась за распухшие щеки, горящие уши и разбитые носы.
Дверь подвала со скрежетом захлопнулась, и мы остались коротать ночь в тюремной камере. Остальные узники, видимо, привыкли к подобным вливаниям в свои ряды: никто из них даже не проснулся. В камере стоял многоголосый храп, сип и стон. Сразу стало тоскливо и захотелось завыть, да видно, кто-то прочел мои мысли и дико завыл во сне сам.
В углу завозились, послышался хлесткий удар, и вой смолк. Вслед за этим из угла же раздался хриплый женский голос:
- Кто там ходит? Кто там бродит? Топают, хлопают... Такое родное что-то... Тильда, ты что ли?
- Хруня?!!
- Ну!
- А!!!
- Ура!!!
И сестры, гремя цепями, полезли целоваться.
- Эй! - крикнул я в темноту. - Я тоже здесь! И рад тебя видеть!
Тут же кто-то из близлежащих бородачей больно сунул мне кулаком в спину.
- Рот закрой, - просипел он. - Рад он видеть! А я не рад! Утром наболтаетесь, спать не дают...
- Утром как раз не успеем, - горько сказал я и процитировал на память: - "Как осенние листочки на сыром дрожат ветру, так и жить не дольше ночки - нас повесят поутру".
- Надо же, поэт, - сипло сказал бородатый. - У меня вот тоже дома сын остался - поэт, чтоб его... Нет бы, чтоб нацепить меч вострый, да оседлать коня доброго, да отправиться папку спасать-выручать...
- Так он и отправился, - сообщил я. - Нацепил, оседлал и поехал. И вот на тебе - сиди и смертушки ожидай, наследник Фараморский...
- Что-о-о? - воздвигся мой сосед, гремя цепями. - Это какой-такой наследник?
И он сграбастал меня в охапку.
- Да! - пищал я, стараясь отлягаться от настырного бородача. Наследник! И сейчас ты будешь повержен, проклятый гунн!
- Дожили, - сказал бородатый пленник, опуская меня на землю. - Родного папу гунном называют!
- Папила! - И я, в свою очередь, налетел на соседа. - Я тебя нашел! И уже даже почти спас!
- Какая радость, - сказал папа без всякой, впрочем, радости в голосе.
- Папа, привет! - высунулась из-за меня Тильда.
- Так, - печально отозвался отец. - Чувствую, еще несколько лет - и весь Фарамор будет в сборе. Если и Лео припрется - будет полная темница наследников.
- Мало того, - открыл я рот, дабы сообщить о ждущем его возвращения малютке Фенрире, но получил от Тильды здоровенный щипок. И правда - пусть потом будет ему приятный сюрприз.
- Что вы орете, что вы орете, кругом люди спят, - проворчал Мерлин, шелестя соломой и извлекая из пальца огонь. Завидя нашу дружную семью, он похрустел шеей и бодро сказал: - Ну так и что, любезные мои? Выбираться будете или тут останетесь? Рекомендую выбраться - пользы будет больше.
- Как? - откликнулся папа. - Железку не расшатаешь, а во время похода в туалет... Я пробовал - чуть без зубов не остался. Э-эх!
- ... А вот кого освобождать! А вот кому цепочки отмыкать! Всего за одну душу с носа! - В окошко под потолком влетел... влетела... в общем, черт.
- Ну уж нет, - сказал он при виде наших радостных лиц. - Я вас уже три раза вытаскивал, четвертый нельзя. И так шпинату обожрался.
- А с нами еще папа и сестра, - вкрадчиво сообщила Тиль. - Состав наш изменился, они тоже могут гадать!
Черт принялся бегать по телам узников, ругаться и рвать из хвоста волоски. Обладатели горящих злобных глазок разбежались по всему его телу, и черт стал напоминать усеянную огоньками новогоднюю елку.
- Ласвегас, - сказала волшебное слово сестра, и черт остановился.
- Что это? - с подозрением спросил он. - Уже имя угадываешь?
- Нет, просто слово красивое. Само на ум пришло. А что это по тебе бегает?
- Черепячки, - неохотно сказал черт, сгоняя корявым пальцем свою живность в одно, строго определенное место.
- А кто они?
- Черепашек знаешь? А черепочки себе представляешь? Вот они - нечто серое и нечто среднее.
- Подари одного, - попросил Ланс. - Я его при свете рассмотрю как следует.
- Нельзя, - коротко сказал черт. - На свету они разлагаются с вонью преотвратной. А еще они у меня все посчитаны. Одной не хватит - лопать мне шпинат...
- Слушай, а что, у вас там наказания другого нет?
- Есть, - кивнул черт. - Только они еще хуже. Например, кинза. Или горшок левкоев. Или - самое гадкое - черная икра!
Мы облизнулись. Черт поглядел на нас с омерзением.
- Да, вы еще хуже, чем я думал, - вынес решение он. - Так чего? Будете гадать сразу? Или немножко подумаете?
- А чего тут думать? - выставил бороду Мерлин. - Зовут тебя Пурцинингеле, и можешь валить на все четыре стороны. Без тебя обойдемся.
Черт потоптался немного, покрутил носом, укусил себя за хвост и поплелся к окну. У самой решетки он повернулся и робко спросил:
- Точно освобождать не надо?
- Не надо, - махнул Мерлин. - Сами разберемся. А что?
- Да я уже как-то к вам привязался, - вздохнул косматый. - Э-эх!
И он искоркой блеснул и пропал в черном небе.
- Может, пускай бы освободил? - нерешительно спросил отец, почесывая бороду.
- А я на что? - оскорбился маг. - Это свинство, в конце концов, прибегать к помощи нечистой силы, когда под рукой есть куда более чистая! Зачем вам какой-то черт, когда есть я?!!
В мгновение ока железный штырь лопнул, кандалы чудесным образом свалились с рук и ног всех пленников, а посреди камеры возникла груда мечей, луков и прочего самого разнообразного оружия.
- Эге! Да это же мой Фердинанд!
- А вот и мой Байярд! - послышались радостные крики узников.
- Батюшки! Свербыгуз!
В мгновение ока оружие было расхватано.
- Вы свободны! - ликующе вскричал волшебник. - Ура! Дадим отпор губителям всех пламенных идей! Насильникам, грабителям, мучи... телям... людей.
Перед нами стояла горстка измученных, больных, голодных и заросших пленников.
- М-да, - потрепал бороду маг. - Потрудиться придется несколько больше, чем я ожидал. Но надо.
Он закатал рукава, поплевал на ладони и принялся за работу, то есть начал с невероятной скоростью щелкать пальцами, выстраивая весь щелк в какую-то изумительную мелодию. При этом он вовсю махал бровями и рявкал какие-то мистические команды, в то время как команда невидимых его помощников стригла, брила, мыла, сушила, лечила и кормила обалдевших узников. Постепенно заключенные стали понимать, чего от них хотят, и потихоньку сильнели духом. И телом.
Вскоре все были готовы к штурму замка. Все, кроме, разумеется, меня.
- Мне меча не хватило! - сказал виновато я.
- Не беда, - сказал Мерлин, но я так на него посмотрел, что маг смутился и замолк.
- Возьми лук, последний остался, - предложила сестрица Хрун, с легкостью вращая двумя пальцами огромный двуручный меч.
- У меня с глазомером неважно, - сердито отозвался я. - Когда я стреляю по чучелам, такое ощущение, что даже они надо мной смеются!
- Во-первых, в замке сейчас ночь, - просветил меня волшебник. - Все спят. Ночной стражи немного, и она нас не ждет. Добраться до меча...
- Который ты мне обещал?
- ...не составит труда, - закончил Мерлин и свирепо посмотрел на меня.
Я же был сама кротость.
- Вперед! - скомандовал шепотом маг.
Дверь темницы бесшумно отворилась, и толпа вооруженных рыцарей хлынула в коридор. Ну и мы вместе с ними, понятное дело.
ГЛАВА 5
Противостояние - это когда одна враждующая сторона стоит и ломает
голову, что делать со второй враждующей стороной. И наоборот.