Последнее следует отметить особо, ибо я оказался первым русским биологом, избранным в состав этой академии. Крупнейшие генетики США Райт, Стертевант, Гласе, Ирвин, Добжанский, Оуэн, Нил - прислали мне общую, подписанную ими всеми телеграмму, содержащую горячие поздравления. Было получено много других поздравлений из-за рубежа и от советских ученых.

Редакция нашего журнала "Генетика" откликнулась на это событие короткими, но выразительными строчками: "В 1969 году поступило приятное известие. Почетным членом Национальной академии наук США избран академик Н. П. Дубинин. Избрание Н. П. Дубинина, одного из ведущих генетиков СССР, в состав Национальной академии наук США является признанием не только его персональных заслуг, но и признанием заслуг всей генетической науки в СССР, ее славной плеяды: Н. И. Вавилова, Н. К. Кольцова, Ю. А. Филипченко, М. А. Розановой, Г. Д. Карпеченко, А. С. Серебровского, С. С. Четверикова и др.".

Это приветствие редакции журнала "Генетика" доставило мне истинную радость. Мнение, что в моем лице признание получила вся генетическая наука СССР, является высшей оценкой всей моей деятельности.

В 1968 году в Токио мне пришлось выступить на заключительном пленарном заседании XII международного генетического конгресса. Это были тревожные дни. Только что контрреволюционные события, возникшие в Чехословакии, вынудили пять стран социализма оказать социалистической Чехословакии военную помощь. В эти дни за рубежом антикоммунистическая пропаганда достигла высот истерии. Это коснулось немалого числа членов конгресса. В кулуарах конгресса приходилось вступать в дискуссии и объяснять истинную сущность событий, когда иностранные члены конгресса обращались ко мне за разъяснениями. В этих условиях казалось, что мое выступление перед двухтысячной аудиторией будет трудным.

Председательствующий представил меня аудитории, указав, что в истории генетики мне принадлежит ряд открытий и что в СССР я представляю развитие современной генетики. Чтобы дойти до кафедры, надо было пройти вдоль большой сцены на глазах всей аудитории. Я поднялся со своего места и пошел. Зал замер в мертвом молчании, что-то толкнуло меня в сердце, и я энергично вошел на трибуну и со скрытым вызовом пошел к кафедре. Овация лавиной взорвалась в огромном зале, и я шел сквозь водопад аплодисментов, которые неистовствовали в своем приветственном гуле и грохоте. Подняв руку, стоя за кафедрой, я просил тишины. Она наступила, и я взволнованным голосом начал свой доклад. В разрезе теоретических принципов о феномене потенциальных изменений генов и хромосом я рассказал о большой серии экспериментальных работ, проведенных в Институте общей генетики в Москве. Когда я кончил, вновь обрушился грохот оваций, он длился, пока я шел по трибуне, казалось этот грохот достиг своей вершины, но он все-таки ещё усилился, когда при выходе с трибуны меня встретил президент конгресса - знаменитый японский генетик Кихара и, тряся мою руку, поздравил и поблагодарил за доклад.

Все утренние японские газеты 28 августа 1968 года сообщили об итогах работы международного конгресса по генетике, заявив, что конгресс закрылся докладом Н. П. Дубинина, представителя СССР. Среди самых важных событий на конгрессе отмечалась также работа симпозиума по космической генетике, где встретились представители СССР из Института общей генетики и США из Оакриджского центра и другие.

Кроме этих работ ряд докладов советских генетиков был прочитан на секциях конгресса, некоторыми из секций руководили советские ученые. Мировая генетика после тридцатишестилетнего перерыва встретилась с представителями СССР и отдала должное их успехам. Это был крупный успех генетики СССР.

Десять дней мы прожили в Токио, как в гигантском муравейнике. Вечерами с Л. Г. Дубининой, И. М. Ахунзаде, Э. Н. Ваулиной и другими товарищами ходили по звенящей от света и от гулкой толпы главной торговой артерии и месту ночных развлечений Гинза-лайн. Много раз пешком, пересекая город, возвращались с заседания конгресса вместе с В. Д. Тимаковым. В беседах на улицах, которые, казалось, сами безумно неслись мимо нас, я ближе узнал этого замечательного человека, который обладает широтой взглядов ученого и государственного деятеля.

Смог - удушливый туман от сотен тысяч труб и от выхлопных газов висит над одиннадцатимиллионным Токио. Энергия и труд японских рабочих и интеллигенции создали этот города в котором сочетались очарование старой Японии и ее неудержимый порыв к современным высотам техники и цивилизаций.

Вылетев из Токио утром, через 10 часов, пролетев необозримые просторы Советской Родины, вечером ТУ-114 опустился в Москве. Спокойная, могучая уверенность этого великого города потрясает контрастом с мятущимся Токио. Москва как олицетворение всей нашей страны идет вперед непреоборимо, по новым, неведомым ранее человечеству дорогам.

Серьезным признанием успехов новой генетики в СССР явилось предложение, сделанное в 1969 году мне и Д. М. Гольдфарбу, который заведует отделом молекулярной генетики в Институте общей генетики АН СССР, выехать в Индию в качестве экспертов ЮНЕСКО - организации по науке и культуре при Организации Объединенных Наций. Мы должны были изучить дело преподавания генетики в университетах и уровень развития исследовательской работы по генетике в Индии, чтобы затем дать свои рекомендации.

Втроем, Л. Г. Дубинина, Д. М. Гольдфарб и я, мы пробыли в Индии около двух месяцев, объехали ряд ее центров - Дели, Бомбей, Мадрас, Хайдарабад, Калькутта,- где знакомились с университетами и научными учреждениями и выступали с лекциями о новейших достижениях генетики. Побывали в знаменитом заповеднике в Текеди (штат Керала).

Индия поражает своими контрастами. Неисчислимы богатства и красота ее природы. Сказочны берега и воды Индийского океана под Тривандрумом, столицей штата Керала. Пальмовые леса, домашние слоны, укрощенные змеи, дикие звери заповедников и джунглей, крики неведомых птиц. Новые города с их небоскребами и с бесчисленными хижинами. Люди, живущие в дворцах, и люди, семьями живущие в хибарах или прямо на тротуарах городов, зажигая на них по ночам свечи. Храмы, дивные памятники прошлого и реклама. Кока-кола; черные "кадиллаки" и рикши с лицами, застывшими от усталости, от перенапряжения, влекущие в гору свои тележки с седоками; небоскребы, воткнувшиеся в небо, и хижины как раздавленные кучи серого мусора; толпы нищих - все это сплеталось в Калькутте как многоликое, сложное, смятенное лицо Индии.

Когда машина остановилась неподалеку от начала заповедника Текеди, нас, как и везде, мгновенно окружила толпа смуглых, яркоглазых милых детей.

- Далеко ли до Текеди? - спросил я у них.

- Нет, уже близко, - на английском языке ответила тоненькая девочка лет двенадцати.

- Хорошо ли в Текеди? Ты была там?

- Нет,- грустно ответила девочка, - нет, я бедная девочка, у меня совсем нет денег, и я не могу посмотреть Текеди.

В этом словно бы заключен символ всей Индии. Вот она прекрасная страна, но богатства ее еще за семью замками для народа. Коммунисты, руководящие правительством штата Керала, уже много сделали. На людях этого штата, и особенно на стайках чистых и веселых школьников, уже видны результаты этой работы. Однако и в этом штате и перед страной в целом еще длинная, большая и трудная дорога к прекрасному будущему.

Во время нашего путешествия президенты штатов, а по возвращении в Дели и министр культуры Индии очень интересовались нашими впечатлениями. На заключительной пресс-конференции мы высказали свое мнение об успехах и недостатках работ по генетике в Индии. На нас большое впечатление произвел центр по молекулярной генетике в Бомбее, работы коллективов генетиков в Калькутте, в Хайдарабаде и работы, выполненные в Дели под руководством генетика М. Сваминатана. Работы генетиков в Дели привели к пшеничной революции в Индии. В этом случае использование генетических методов обеспечило удвоение урожая пшеницы в стране. На очереди стоит такая же революция в урожайности риса. Эти работы высоко оценены правительством Индии, которое выпустило почтовую марку, где два колоса новой пшеницы изображены на фоне здания института, которым руководит М. Сваминатан.