Высоко поднял знамя Онуфриенко. Губы его твердо сжаты. Меховой шлем застегнут, кожаный реглан обтянул плотную фигуру, на ногах унты. Справа от него - командир полка Юрий Михайлович Беркаль, слева - комиссар полка Василий Александрович Зайцев и начальник штаба Дмитрий Алексеевич Русанов. В затылок комиссару стоит старший политрук Анатолий Соколов. Это он открыл в полку счет сбитых фашистских самолетов в первый день войны.
Рядом с ним Иван Мещеряков, привыкший делать все не спеша, без суеты, но добротно. Тут же майор Василий Ефремов и капитан Александр Кондратюк, Павел Песков, Иван Лавейкин, Федор Дахов, Григорий Инякин, Дмитрий Штоколов, Николай Макаренко, Борис Журин и Алексей Истомин и другие. И, конечно, техники. Все они влюблены в свое дело до самозабвения. Раздалась команда: Под знамя...
Григорий Онуфриенко медленно пронес гвардейское знамя вдоль замершего строя. Вслед ему дружно прогремело многоголосое "ура".
О многом передумали, многое вспомнили гвардейцы в тот январский день.
Утром на аэродроме тишина. Лишь поскрипывает снег. Далеко слышен каждый звук. На рассвете техники прогрели моторы самолетов и теперь ожидают команду, поглядывая в сторону КП полка.
Телефонный звонок. С наземной станции наведения передали тревожный сигнал: замечена большая группа фашистских бомбардировщиков. Несколько девяток уже пересекли линию фронта.
Гвардии майор Василий Зайцев сосредоточенно смотрел на карту. Ему хотелось предугадать, куда направились фашистские бомбардировщики. Ясно только одно: обнаружили завидную цель. Надо помешать им осуществить черный замысел.
Девятка истребителей вырулила на сверкающую белизной гладь летного поля. Белый флажок дежурного по старту не виден на снегу. Взмах вытянутой руки.
Василий Зайцев взлетел первым. К нему подстроились остальные летчики. Внизу под снегом поля, леса. На деревьях снеговые шапки. Белым-бело. Но стоит присмотреться и сразу определишь: снег не всюду одинакового цвета, дороги темные. Так же темны заезды в лес где отдыхают войска, спрятана техника, сосредоточены склады боеприпасов.
Василий Зайцев настороженно посматривал в небо. Фашистских бомбардировщиков не видно. Их надо обязательно отыскать, не дать им возможности бомбить наши войска. Задача как будто проста, но ее трудно выполнить. Линия фронта большая, как заранее сказать, на что нацелились фашисты? Решили бомбить железнодорожный мост? Или станцию? Или эшелоны в пути?
Неожиданно ведущий обратил внимание на темную дорогу. Она выбегала из леса, как и другие. Но те вчера были, а эту он что-то не замечал.
Широкие следы с темными подтеками масла и горючего. Так, так... Вот и колонна автомашин. Может, танков?
Колонна двигалась от леса несколько часов, а летчикам потребовались какие-то минуты, чтобы догнать ее.
Яркое солнце ослепляло ведущего, поэтому он не сразу заметил большую группу фашистских бомбардировщиков. Они уже, как видно, сделали первый заход - на снегу черные воронки от взорвавшихся авиабомб.
- "Маленькие", атакуем! - передал Зайцев по радио.
Стремительная атака, пушечные очереди. Первый Ю-87 сорвался в штопор.
Ведущий повторил атаку. Ему надо расстроить боевой порядок фашистских летчиков, сбить с них спесь. Дружно бросились на Ю-87 остальные летчики. Короткие прицельные очереди.
Выводя свой самолет из пикирования, Василий успел рассмотреть внизу, на дороге, наши танки, старательно побеленные известкой.
Первая группа фашистских бомбардировщиков обращена в бегство. Но на подходе вторая. И снова бой.
Колонна танков уходила от фашистских бомбардировщиков. Истекло время на прикрытие, опустели баки с горючим, расстрелян весь боекомплект. На смену одной группе истребителей пришла вторая, чтобы так же надежно прикрывать на марше танковую колонну.
Быстро заправили истребители на аэродроме. Снова группа Зайцева в воздухе. И опять бой с Ю-87.
Командир хорошо знал своих летчиков. Не выпускал их из поля зрения, вовремя приходил на помощь. Боевой порыв Зайцева передавался его ведомым. Вот меткой очередью поджег фашистский самолет Григорий Онуфриенко.
- Молодец! - похвалил Зайцев.
Словно услышав его похвалу, по одному вражескому самолету сбили Лавейкин, Дмитриев и Городничев. А в другой стороне смело атаковали противника Истомин и Дахов.
Устремился на самолет Пескова фашистский истребитель. Еще секунда - и командир меткой очередью снял врага.
Короток зимний день. В три часа уже начало смеркаться. Танковая колонна сумела проскочить открытое поле и рассредоточилась в лесах, чтобы ночью снова двигаться к линии фронта.
А летчики вернулись на свой аэродром. Они сбили за один день одиннадцать вражеских самолетов. Возбужденные жаркой схваткой, забросив планшеты через плечи, в меховых комбинезонах, с пистолетами ТТ у пояса, шутя и переговариваясь друг с другом, направились на командный пункт полка.
Прошел еще один фронтовой день.
Поздно вечером 12 декабря по радио звучал знакомый голос диктора. Левитан торжественно читал очередную сводку Советского информбюро:
"В последний час... Провал немецкого плана окружения и взятия Москвы... Поражение немецких войск на подступах к Москве... Одержана крупная победа над зарвавшимися фашистскими захватчиками.
Гитлеровский план окружения, взятия и уничтожения нашей столицы провалился! Впервые во второй мировой войне гитлеровские войска потерпели крупное поражение. Легенда о непобедимости немецкой армии и авиации развеялась."
Все последующие дни декабря полк наносил беспрерывные штурмовые удары по отходящим колоннам войск противника на дорогах, прикрывал наступающие войска 30-й и 31-й наземных армий, переправы через Волгу.
К тринадцати часам 16 декабря город Калинин был полностью очищен от фашистских захватчиков. А 20 декабря восемь ЛаГГ-3 в составе летчиков Зайцева, Онуфриенко, Дмитриева, Журина, Дахова, Пескова и Мещерякова во главе с командиром полка майором Беркалем вылетели на штурмовку противника, отступающего по дороге Калинин - Ржев.
Растянувшуюся на несколько километров колонну машин с немецкими солдатами, артиллерией, боеприпасами гвардейцы застигли в десяти километрах восточнее Старицы. Голову колонны атаковала четверка ЛаГГ-3 майора Беркаля. Полетели вниз осколочные бомбы. Потом истребители развернулись, стали штурмовать дорогу. Расстреливали из пушек и пулеметов технику и живую силу.
Майор Зайцев сразу понял замысел командира полка. Он со своей четверкой ударил по хвосту колонны. Бомбы были сброшены точно, на дороге начались пожары. Видимо, одна из бомб разбила бензовоз. Горящий бензин сжигал одну за другой автомашины и сани.
Образовав таким образом с двух сторон пробки на дороге, гвардейцы замкнули круг в воздухе и то с пикирования, то на бреющем полете продолжали уничтожать скучившиеся войска иноземных захватчиков. С высоты хорошо было видно, как суетно бегали фашисты, горели автомашины, рвались боеприпасы.
Восемь истребителей штурмовали вражескую колонну до тех пор, пока не израсходовали все боеприпасы. Затем летчики подтянулись к командиру, построились, как на параде, и, чуть не задевая винтами за макушки деревьев, вихрем пронеслись над землей. Вскоре все, кто учавствовал в этом вылете, получили благодарность от командующего ВВС Калининского фронта.
Пять против тридцати
Ранним весенним утром 21 марта 1942 года ведущий группы Василий Ефремов получил боевой приказ прикрыть наступление наземных частей 30-й армии Калининского фронта.
Привычным движением гвардии капитан вынул из-за голенища сапога помятую карту и стал делать какие-то ему одному понятные отметки. Лететь предстояло в район Гладово - Тарутино. Подошло время, и пятерка истребителей направилась к линии фронта.
Сейчас, как никогда, особенно заметной уходила на запад дорога. Разрушенные колхозные постройки, поваленные телеграфные столбы, уродливые скелеты разбитых немецких машин. Привычные фронтовые картины. С каждым днем их становилось все больше и больше. Промелькнули сожженные деревни, черные печные трубы, обезображенные леса.