Воздушный таран - прием смелых летчиков. Он требует виртуозного владения самолетом, исключительной выдержки, железных нервов, огромного душевного порыва, дерзкого натиска. Мещеряков доказал, что обладает этими качествами.

Подвиг старшего лейтенанта стал достоянием всех летчиков Западного фронта. О нем писала армейская и фронтовая печать. Что же это за человек?

Он родился в 1908 году в крестьянской семье в станице Нижняя Добринка Волгоградской области. Здесь, в казачьей станице, прошли его детство и юность. В 1930 году Мещеряков был призван в ряды Красной Армии. Его направили в авиацию - в Харьковскую военную школу летчиков, которую окончил в 1932 году. IВ этом же году молодой пилот стал коммунистом. А затем служба в строевых авиационных частях, учеба, тренировки. С первых дней он участвует в Отечественной войне.

Вот характеристика, взятая из личного дела Ивана Ивановича:

"Решительный, смелый летчик-истребитель. Дерзко вступает в бой с превосходящими силами противника, своим личным примером увлекает подчиненных в бой".

В то же время он был самым общительным, душевным и никогда не унывающим товарищем, пользовался большим уважением всего личного состава. Однажды девятка истребителей, ведомая Мещеряковым, прикрывала передний край. На земле шел бой. До летчиков не долетали звуки выстрелов, но с высоты видны были им вспышки огня, дым от разрывов артиллерийских снарядов и мин. Каждый день они наносили на свои карты обстановку на фронте и знали, как трудно приходилось пехотинцам, танкистам, артиллеристам сдерживать врага.

Истребители занимали разные высоты. Первое звено шло на высоте двух тысяч метров, а тройка вместе с Иваном Ивановичем летела с превышением на пятьсот метров над вторым звеном.

Неожиданно командир группы заметил вражеские бомбардировщики. Коротконосые, тяжелые, медленно двигались Ю-88. Выше их, как осы, носились "мессершмитты". Восемнадцать бомбардировщиков и почти столько же истребителей.

Численное превосходство на стороне фашистов, но это не испугало наших летчиков.

Перед вылетом был проигран вариант возможного воздушного боя. Договорились, что шестерка первая атакует бомбардировщики, а командир со своими ведомыми свяжет истребители.

Рассмотрели как раз такой случай, который представился сейчас.

Мещеряков передал по радио:

- Бомберы, атакуйте!

Шестерка краснозвездных истребителей устремилась на бомбардировщика. Ме-109 пытались преградить им путь, но были атакованы сверху тройкой истребителей - те вовремя открыли заградительный огонь. Небо прошили красные нити трассирующих пуль.

Бой затянулся. Одна атака следовала за другой. Ведущий группы бомбардировщиков пытался пробиться к цели, увлекая за собой летчиков, но Мещеряков сбил его.

Строй бомбардировщиков рассыпался. Немецкие летчики стали поспешно сбрасывать бомбы, чтобы облегчить свои самолеты. Кинулись врассыпную. Наши нагоняли и атаковывали их.

Воздушный бой, начавшийся над линией фронта, скоро переместился в глубь вражеских войск. На земле там и здесь черными дымными кострами горели сбитые фашистские самолеты. Один, два, три, четыре!

Все девять истребителей Мещерякова вернулись на свой аэродром.

На другой день, патрулируя в составе шести ЛаГГ-3 в районе Ельни, группа Мещерякова встретила девять Ю-88, летевших в сторону столицы. Находясь в стороне и выше бомбардировщиков, Иван Иванович на большой скорости атаковал врага. Внезапность удара решила исход боя. Потеряв управление, противник стал беспорядочно отстреливаться, неприцельно сбрасывать бомбы, стараясь уйти от преследования. Воспользовавшись замешательством фашистских летчиков, наши истребители продолжали наносить удар за ударом и сбили два вражеских самолета, один из которых был уничтожен командиром группы.

В начале февралая 1942 года после выполнения боевого задания в районе Ржева командир эскадрильи Мещеряков не возвратился на свой аэродром. 5 мая 1942 года Иван Иванович Мещеряков был удостоен звания Героя Советского Союза.

"Где, в какой стране мог родиться такой прием атаки, как таран? - писал трижды Герой Советского Союза А. И. Покрышкин. - Только у нас, в среде летчиков, которые безгранично преданы своей Родине, которые ставили ее честь, независимость и свободу превыше всего, превыше собственной жизни".

Он не мог не вернуться

Командир первой эскадрильи Григорий Онуфриенко, заменив комэска Коваца, пользовался заслуженным авторитетом среди однополчан.

Отец старшего лейтенанта работал слесарем в Луганске. Во время гражданской войны погиб. Его имя высечено на памятнике, воздвигнутом на центральной площади в Ворошиловграде.

Пришло время, и на защиту Родины встал сын. Был он коренаст, вынослив, обладал незаурядной физической силой. Взгляд острый. Какое-то мгновение глядит на человека, а приметит все, до малейших деталей.

Самолетом МиГ-3 Онуфриенко владел в совершенстве. Всего 25 лет, а за плечами 110 боевых вылетов, 33 воздушных боя, в которых сбито 9 фашистских самолетов.

Командование поручало ему самые сложные и ответственные задания. Особенно восхищались мастерством летчика ведущие групп штурмовиков - он надежно прикрывал "илы" над полем боя. Они не раз наблюдали, как дерзко бросался на врага Григорий, защищая Ил-2 от истребителей противника. Когда на командный пункт приезжал командир дивизии полковник Толстиков, он обязательно вызывал к себе старшего лейтенанта Онуфриенко и передавал слова благодарности от экипажей "ильюшиных".

2 октября. Погода по-осеннему хмурилась. Небо прикрывали свинцовые облака. Было прохладно. Дул легкий ветерок.

Дежурное звено находилось в первой готовности. Остальные летчики в ожидании боевой работы, пристроившись поудобнее, кто как мог, "добирали", как выражались в авиации. В одиннадцать часов на командный пункт полка поступило боевое задание: выслать несколько групп истребителей на прикрытие наземных войск в район Ярцево. Там шел ожесточенный танковый бой. Первым должен был лететь Онуфриенко со своей группой. Точно в назначенное время четыре МиГ-3 поднялись в воздух и взяли курс на запад. За этой четверкой взлетели еще две. Все на аэродроме напряженно ждали возвращения летчиков. А они почему-то задерживались. Техники уже с беспокойством поглядывали то на ручные часы, то на западную сторону аэродрома. И вот наконец на бреющем полете показались два самолета. Но где же еще пара?

Тем временем прилетевшие сели - это вернулись Николай Городничев со своим ведомым. Григория Онуфриенко с его напарником не было. Комдив убежденно заявил: "Должны вернуться. Должны..."

День подходил к концу, вместе с ним гасли и последние надежды на возвращение летчиков. Пронизывающий осенний ветер гнал по аэродрому желтые опавшие листья, шевелились ветки уже оголенных берез. Было холодно и неуютно.

Прошли сутки, другие. Мрачнее всех ходил капитан Городничев. Он ругал себя за то, что в пылу боя потерял из виду ведущего группы...

Между тем фашисты, бросив все резервы, кое-где прорвали нашу оборону и опять начали продвигаться вперед. Над полем боя появились вражеские группы бомбардировщиков и истребителей. Дни настали для нашей авиации трудные. То и дело в воздух поднимались "илы", "миги", "лагги", развернувшись, уходили туда, где грохотал бой. В непрестанном рокоте моторов мало кто обратил внимание на приземлившийся У-2 - такие самолеты часто доставляли документы в штаб дивизии. Когда "кукурузник" подрулил ближе к стоянке, из второй кабины вылез Григорий Онуфриенко. Шея и голова его были забинтованы.

А случилось вот что. Едва наши истребители подошли к линии фронта, как Онуфриенко заметил вдали большую группу "мессеров". Подсчитал. Их было 12. Дальше раздумывать было некогда. В подобных случаях нет лучшей защиты, чем нападение. Это знали все наши летчики.

За первые месяцы войны они привыкли к боям с превосходящим по численности противником. Онуфриенко даже нравились такие поединки. Может быть, из-за неунывающего характера и веры в себя. Всегда первый в пилотаже и стрельбе по воздушным целям, он искал случая помериться силами с противником, проверить свое мастерство. Товарищи завидовали его задору и охотно шли с ним в полет.