— С сестрами и служанками.

— И что, все поместятся?

— Карета большая.

— А вы вообще любите балы?

— Обожаю.

— Много часов подряд можете танцевать?

— С вечера до утра.

— А замок, в который вы поедете, красивый?

— Просто великолепный!

— А фонтаны там есть?

— Есть.

— А цветы?

— Розы всех цветов.

— Что, и черные?

— Темно-синие.

— А что еще украшает замок?

— Прямо по залам ходят павлины. Белые.

Пуня даже сразу не поняла, что случилось. А все замерли, понимая, что в следующую секунду просто умрут от смеха. И только когда грянул взрыв хохота, Пуня поняла, что проиграла. Губы девочки стали кривиться, и она, заревев, побежала на огород. Карина сама смеялась до слез. А когда собралась идти за расстроившейся крохой, увидела, что та торопливо возвращается сама.

15.

— Там какой-то дяденька! — глаза Пунечки были круглыми и испуганными.

С огорода по направлению к дому, действительно, шел мужчина. Карина вышла вперед. Человек подошел совсем близко. Вид у него был вполне мирный.

— Простите, я, наверно, напугал вас, юная фрейлейн, — обратился незнакомец к Пуне.

Голос у него был приятный:

— Дело в том, что я заблудился. Много дней плутаю на болотах.

Участок, действительно, был самым крайним.

— Шел, шел, гляжу дачи. И одна из калиток открыта.

Девочки переглянулись — вчера они без спросу ходили за крупной садовой малиной, переползшей за пределы огорода и, наверно, забыли запереть калитку.

— Скажите, пожалуйста, а где я вообще нахожусь? — несколько неожиданно попросил незнакомец.

— Это дом короля Гьергичии, — с достоинством произнесла Шуша.

— А, ну, значит, рыбак рыбака… — флегматично подытожил молодой человек. — Дело в том, что я тоже король. Позвольте представиться. Франк Оливер король Цегенвейский.

Карина взвизгнула и бросилась ему на шею.

— Что вы? Кто вы? — Франк еще пытался отбиваться.

— Мы думали, вы погибли! — вопила Карина. — А вы живы! Срочно возвращайтесь домой!!!

За этой сценой уже некоторое время с крыльца дома наблюдали король Гьергичии и король Эсверии.

— Это — король Цегенвеи! — закричала королева Долесонии.

— Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались, — без тени иронии ответствовал Кристофер, спускаясь с крыльца, чтобы пожать руку Франку.

Он был странно мрачен, а Карина, наоборот, вся так и сияла. Делая понятным свой восторг, она раскрыла подлинную суть их Путешествия. И вот уже все пьют чай с яблочным пирогом и обсуждают грядущие события.

— Я ждал вас, — неожиданно сказал король Гьергичии. — Я дружу с королем кира-матиасцев. И он рассказал мне про двух странников, созывающих королей на Битву. Но вы молчали, и мне оставалось только ждать. Наверно, вы не доверяли такой некоролевской обстановке?

Алик обвел рукой стены, обитые лакированной вагонкой и украшенные бумажными картинками.

— Да-да, я понимаю, что все это очень серьезно, — это уже Франк реагировал на идею объединения. — Безусловно, я поведу свой народ на Битву… Вы говорите — она должна состояться третьего марта следующего года… Ну, значит, я успею… Сейчас у меня другие дела…

Говорил он отрывисто, что-то прикидывая прямо по ходу.

— Франк, вам нужно ехать домой! — настаивала Карина.

— Нет-нет, я не могу, — отвечал король цегенвейцев.

Карину так и подмывало все расспросить и все рассказать, но за столом сидели дети.

— Дух захватывает от перспектив, которые открывает объединение, — говорил Алик. — Оно может поставить театр во главе всех искусств, наук и ремесел. Представляете, кирейцы, как профессиональные литераторы, работают над пьесами. Матиасцы-математики и цегенвейцы-физики отвечают за спецэффекты. Ворликийцы-химики — за грим…

Карина и Крис вздрогнули и переглянулись.

— …Синейцы-художники создают декорации и открывают новую эпоху в оформлении сцены. Драдуанцы сочиняют музыку. Хестилотцы дают новую плеяду актеров — ух, хотел бы я их поучить! Гугнеатцы дополнят Систему новыми психологическими методами воздействия на аудиторию. Эсверцы создают препараты, облегчающие переход в измененное состояние сознания — без этого классная игра не возможна…

Посмотрев на вытянувшиеся лица слушателей, Алик засмеялся:

— Не думайте, что я сумасшедший. Просто у меня было время подумать. Я понимаю: всем кажется, что именно их мир окажется главным после объединения, и что суть объединения совсем не в этом. Но… как заманчиво!

Король гьергивичей так непосредственно сказал последнюю фразу, что все засмеялись.

— Правда, может статься, что объединение не даст нам ничего, — продолжал Алик. — Актерство — совершенно особый вид искусства. Художник нарисовал — осталась картина. Музыкант сочинил — остались ноты. Писатель записал — осталась книга. А от сыгранного спектакля ничего не остается!

— Но память… — предположила Карина.

— Память жива, пока живы зрители… Рецензии живут несколько дольше, но они никому не интересны.

— И все равно, из века в век вы ставите новые спектакли, — Карина пыталась понять, к чему клонит король гьергивичей.

Тот вскочил с места:

— Это наше предназначение — чертить знаки на песке! Мы не можем сохранять создаваемое в приемлемых формах. Книги горят только по несчастью, а спектакли «горят» по ходу исполнения. Единственное, что мы можем, — это ставить памятники отыгранным спектаклям как надгробия людям, которых уже никогда не будет.

— Но ведь можно записывать спектакли на видео, — подал голос король Франк.

— Не понимаю, — сказал король Алик, и все уставились на цегенвейца.

Франк охотно принялся рассказывать про особенности видеозаписи, цифровой формат, компьютерную графику. Гьергивичи даже рты раскрыли от изумления, и тут стало видно, как они схожи между собой.

Наконец, король Алик не выдержал:

— А вы позволите, не дожидаясь объединения, поехать в Цегенвею? Видеокамера не решит проблемы театрального искусства, но, вероятно, приведет к созданию нового. Запись сюжета можно вести не за один раз… Проводить съемки в разных уголках страны… Произвольно управлять вниманием зрителя… Монтировать только лучшие кадры…

Скоро все было решено. Франк написал сопроводительное письмо королю Алику и вложил в него весточку родным — возвращаться в Цегенвею он пока не собирался.

— Франк, езжайте домой! — в который раз повторяла Карина, но цегенвеец смотрел на нее уже с досадой.

Вечером того же дня Карина, Кристофер и Франк уезжали из гостеприимного дома правителей Гьергичии.

— Как?! — вдруг переполошился король. — Неужели вы так и не посмотрите на игру великого Алика Манковича? А я уже послал известие, чтобы ждали королевских гостей на следующем представлении!

— К сожалению, нам надо спешить, — извинился Кристофер.

— Но королевские гости, я думаю, все равно могут быть, — заметила Карина, поглядывая на замерших принцесс. Те, смешно вылупив глаза, с трудом сдерживали зарождавшийся вопль.

— Да вы же смотрели этот спектакль восемь раз! — не понимал Алик внучек. — Но если хотите…

— А-а-а!!! — и три девочки повисли на плечах деда.