— Это хорошо, — сказала она, наконец. — А как вы себя чувствуете?

— Превосходно. Если бы не ваша забота… Я пока болел, мне все время сон один снился. Будто тону, а ваши руки тянутся ко мне. Марта, как мне вас благодарить!

— Самая большая радость для нас всех, что вы выжили, — мягко сказала девушка. — И потом, знаете, мы с Леоном столько всего узнали по медицине за это время!

— В замке очень мало лекарств, — заметил Крис. — Я разберусь с Трибуналом и поправлю это.

Упоминание о Трибунале пробудило в Марте тревожные воспоминания.

— Крис, мне надо съездить в одно место. Вы не составите мне компанию?

— С удовольствием! — отозвался принц. — Куда вы хотите попасть?

— В монастырь святой Клариссы.

Крис перестал чистить картошку:

— Зачем вам туда?

Что-то в вопросе заставило девушку обернуться. Она с тревогой уставилась на принца.

— Монастырь закрыт, — пояснил Крис. — Его обитатели переведены в другие монастыри. Настоятельница казнена по обвинению Трибунала Нравственности. Настоящее имя этой женщины оказалось Калерия Дорнвилль. Она…

Дальше Марта знала все. Княжна продолжала мыть посуду, но спина ее была сгорблена словно под непосильной тяжестью.

Крис подошел к девушке:

— Простите, я не знаю, почему все время приношу вам дурные вести…

— Дело не в вас, — очень медленно сказала Марта. — Но это моя бабушка…

И тут Марта принялась безудержно рыдать, всхлипывая и задыхаясь. Она закрывала ладонями рот, который мучительно кривился, пока она говорила.

— Крис, я не умею жить! Не успеваю сказать: «Прощай!», не успеваю сказать: «Люблю!» Я какой-то уродец!

Крис бережно развернул девушку к себе, но это была ошибка.

— Не трогайте меня! — заорала Марта. — Никогда не трогайте меня!!!

Княжна с силой оттолкнула принца и вылетела из кухни.

Но не добежала она до своей комнаты, как раскаялась в этой выходке:

— Ты, действительно, какая-то недоделанная! Теперь Крис или умрет, или ты в него влюбишься! И ты опять опоздаешь…

43.

Из записок княжны Марты:

«…И все-таки неразделенная любовь - это удивительно полезный опыт! В какой-то момент тебя разворачивает на окружающих и ты начинаешь ценить, что кто-то тебя все-таки любит. Но кто-нибудь любит меня? Есть ли вообще, за что меня любить?…»

44.

Перед сном Марта пошла смотреть, как живут малыши. К ее удивлению, здесь уже был Крис. Он сидел в маленьком детском креслице, смешно вытянув длинные ноги и читал вслух «Сказания про Мага Синея». Распахнутые глаза детей светились восторгом. Увидев, Марту Крис попытался встать, но княжна сама опустилась неподалеку от него.

— «Однажды преподобный Маг Синей захотел нарисовать портреты всех жителей мира, — читал Кристофер. — У него было много учеников, а у тех учеников тоже были ученики, у которых, в свою очередь, были свои. И вот собрал он их всех и говорит:

— Разделим мир на равные части, и пусть каждый выберет себе уголок по душе и пойдет туда с холстами и красками-. Через три года соберемся здесь и посмотрим, что получилось.

Отправились художники по всему миру. И три года без устали рисовали стариков и детей, женщин и мужчин, купцов и бедняков, ученых и актеров.

А потом в назначенный день явились к магу. Глядят, а лица у всех одинаковые нарисованы. Только в разных одеждах и разного пола, возраста, состояния здоровья.

Спрашивает Синей:

— Как же так получилось? Или вы далеко не ходили?

Отвечают ему художники:

— Нет, Великий Маг и Волшебник, Преподобный Синей, были мы во всех уголках нашего прекрасного мира. И казалось нам, что встречаем мы новых людей и рисовали мы их. Но мир наш так гармоничен, что все мы похожи на Единого.

И сказал Синей:

— Рисуйте и дальше. И как только увидите человека, не похожего на остальных, сразу дайте мне знать. Ибо это будет знак, что мир наш в опасности.

Много лет рисовали художники жителей мира, и все портреты по-прежнему выходили у них одинаковыми. И перестали они ходить по горам и долам, и создавали работы в своих мастерских. Тяжело заболел Синей и даже преподобный Эсвер не мог его вылечить. И решил тогда Маг созвать своих дорогих учеников и учеников тех учеников и их учеников для последних указаний. Собрались они в его прекрасных покоях. А Синей посмотрел на всех и заплакал:

— Горе нам! Случилось самое страшное! Вы сами на свои портреты уже не похожи. Пропустили мы конец нашего мира…

И бросились тогда художники рисовать людей. И не один потрет не выходил у них одинаковым. У кого нос крючковатый, у кого — прямой, у кого — приплюснутый; у кого волосы вьются, у кого — прямо стелятся, у кого — вообще на растут.

И явился именно в тот год на землю сын Божий Ильвелин…»

На этом месте Крис остановился. Малыши стали просить продолжения. Но эсверец сказал, что завтра это сделает Марта, а сейчас пора спать, и дети, на удивление, легко с ним согласились. Зазевали, заворочились, поудобнее устраиваясь в своих кроватках. Пожелав каждому спокойной ночи, Крис и Марта вышли из детской.

45.

Они шли молча. Потом Крис сказал:

— Марта простите, я должен уехать, чтобы спасти отца и королевство…

— Вам нельзя уезжать просто так. Пойдемте со мной, — Марта сделала знак следовать за ней.

Они поднялись на пятый этаж. Здесь княжна отперла дверь в стене, перегораживающей коридор на две части. Пройдя до конца, Марта открыла еще одну дверь, ведущую в Западную башню. Было видно, что она идет привычной дорогой и совершает привычные манипуляции. В ее руках оказалась зажженная свеча. Скоро девушка отперла еще одну дверь — в неверном свете заблестело оружие.

Княжна двинулась вдоль стены, зажигая новые и новые светильники. Крис понял, что это самое сердце Грет-Лоттского замка. Прямо перед ним на стене висел княжеский герб. Он был разделен на две половины, белую и зеленую, по которым уже зеленым и белым было выведено два женских профиля. Через герб проходила граница, от которой стены были выкрашены все в те же локальные цвета. На зеленой части было развешено оружие, предназначавшееся Грете, на белой — Лотте.

— Кристофер, возьмите отсюда все, что вам необходимо.

Ни к чему не прикасаясь, принц стал разглядывать музейные ценности: великолепные мечи с богатой инкрустацией, щиты из панцирей вымерших животных, кольчуги, выполненные давно забытым плетением.

— Выбирайте!

Крис покачал головой:

— Марта, я не смею воспользоваться вашим щедрым предложением.

— Почему? — княжна в упор смотрела на опального принца.

— Как можно разрушить это место! Я представляю, что оно значит для всех потомков Греты и Лотты…

— Я и мой отец — их единственные потомки…

— Но ваш отец ничего не взял отсюда, когда уходил на войну, — мягко возразил Крис.

— Оружие нужно для того, чтобы сражаться. Книги для того, чтобы читать. Картины для того, чтобы любоваться ими. А то это как Синейская Галерея Искусств, которую никто не видел!

Крис не двигался, и тогда девушка сама за него стала все выбирать.

— Возьмите это! — девушка указала на щит из панциря древней черепахи, который был самым прочным и падежным щитом на Свете.

— А вот меч! — теперь Марта была уже у другой стены и снимала великолепный двуручный меч. — Возьмите его!

Девушка по свойски протянула меч принцу. Он встал на колени и склонил голову. Марта занервничала, но торжественный ритуал был начат. И княжна положила острие меча на плечо молодому человеку:

— Вручаю тебе, Кристофер Ив, принц Эсверский этот меч. Да послужит он в твоих руках делам Справедливости и Добра! Да будет сопутствовать тебе удача!

Крис отвечал:

— Клянусь быть достойным оказанной мне чести! И да будут все мои благие дела посвящены той, что спасла мне жизнь и вручила этот меч!

Марта сама выбрала кольчугу, латы, кинжалы — всякий раз угадывая то, что, действительно, больше всего нравилось Крису.