Я пнул его ногой, демонстрирую эту самую грубую силу. Он дернулся и еще больше сжался в комок.

- Вы меня не убъете, - произнес он, - пока я Вам не расскажу того, что знаю. А я не буду рассказывать, вот и все. Скоро нас найдут, и я буду нужен Вам живой уже только для того, чтобы быть заложником, чтобы мою жизнь Вы смогли поменять на собственную и жизнь ваших спутников. Я помогу Вам остаться в живых. И Вы увидите, что этого вполне достаточно, - теперь он глядел на меня тверже.

- Ну нет, - ответил я. - Заложников набрать я еще успею. А тебя я сейчас буду убивать. До утра - долго и старательно убивать. И к утру смерть тебе покажется таким блаженством, что ты будешь о ней молить и расскажешь мне все тайны только за то, чтобы я отпустил тебя на тот свет.

У меня получилось так убедительно, что даже Торна пробрала дрожь. Глаза Ноэля опять наполнились страхом. Он смотрел на меня как затравленный зверь. Я изобразил взгляд, который видел у телесадистов в сериалах на Земле. Ноэль струхнул окончательно. Тогда я медленно стал засовывать за пояс парализатор, а потом также медленно закатывать рукава своего серого мундира, не сводя с Ноэля кровожадных глаз. Он стал хватать рукой траву, ну лице его изобразился отчаянный страх, и оно стало иссиня-красным. Я улыбнулся жестокой улыбочкой и оскалил зубы. Похоже, мэтру не приходилось встречаться с насилием, кроме как в телесериалах, и на него все это произвело крутое впечатление.

Наконец, я сделал шаг вперед и занес над ним ногу. Нервы у бедняги, наконец, сдали.

- Постойте, постойте, - заверещал он. - Я расскажу, я собирался рассказывать!

Я пару раз пнул его, как бы еще не отойдя от запала, и произнес:

- Расскажешь, но сначала будет воспитательное мероприятие. А то ты очень много болтал не по делу.

- Нет, постойте, нет! Я боюсь, что если Вы меня изобьете, я буду не в состоянии все рассказывать, я могу потерять память!

- Остановитесь, Тони, - произнес Торн.

Я отступил на шаг, изображая видимое нежелание.

- Сейчас я все расскажу, - продолжал бормотать Ноэль.

- Где находится система защитного поля, быстро?!

- На третьей станции, не на главной.

- Отвечай правду, ведь я тебя возьму с собой и ты мучительно подохнешь, если солгал!

- Я сказал правду. Там еще несколько секретных лабораторий, даже не все члены Совета Центра знают, кто и чем там занимается. Я, например, не знаю.

- Ты бывал там?

- Да, но только трижды, у профессора Карпински. Я даже не знаю географии базы, меня проводили от КПП к третьему блоку, где его лаборатория.

- В каком блоке находится центр управления внешним полем?

- Не знаю.

- Откуда же известно, что он на этой станции?

- Кое-что я знаю, как член Совета...

- Где третья станция?

- Около Регентбуржа, пятьдесят километров к югу.

- Ах, так это - третья станция? - вмешался Торн.

- Откуда Вы о ней-то знаете?

- Неважно, неважно, Ноэль.

- Как туда пробраться? - продолжаю я допрос.

- Не знаю. Каждый раз при поездке туда я получал специальные кейкарды. Пароли меняются четырежды в день. Это - не здешние паршивые смитовские лаборатории.

- Как управляется поле?

- Не знаю. Не представляю даже, на каких принципах оно действует. Я не физик, я социолог.

- Но что-то Вам известно про структуру охраны, про расположение? Любые сведения!

- Я сказал все, что знаю, клянусь. Могу добавить, что третий блок находится справа от КПП метрах в трехстах.

- Там есть серые?

- Нет, охраняют наши и, в основном, спецтехника.

- Роботы?

- Да.

- Автономные?

- Да. Хотя есть координационная связь через суперсервер.

Это плохо. Если он не врет, а он явно не врет, то прорваться на эту их станцию практически невозможно. А узнать что-либо про их вооружение можно только там. В любом случае прорываться мне придется. И чем скорее тем лучше.

- Там есть посадочная площадка?

- Две - внешняя, у КПП, и на самой станции. Но туда разрешается садиться очень не многим.

- А если сесть неожиданно?

- Не будьте ребенком, вас сожгут прежде, чем Вы туда приблизитесь!

- Думайте, как проникнуть на базу!

- Это невозможно. Не такие головы как у меня, а тем более у Вас продумали защиту от всех неожиданностей!

Да, это малоприятное заключение. Но, похоже, что он говорит искренне. Хотя, даже самую неплохую защиту можно преодолеть. Эх, жаль нельзя связаться с ребятами с корабля! Но рейнджер-скаут - самостоятельная боевая единица, и должен уметь решать проблемы в одиночку. Если защиту нельзя преодолеть в лоб, надо уметь обмануть. В конце концов, если один человек что-то придумал, другой всегда может это что-то обмануть.

Я принимаю решение:

- Сейчас мы направляемся на третью станцию. Вы полетите со мной, мэтр Ноэль. По ходу дела у меня могут возникнуть вопросы.

- Я протестую! - вновь заверещал Ноэль. - Я военнопленный, и требую, чтобы со мной обращались, как с военнопленным!

- Империя ни с кем не воевала. Никогда. Статус военнопленного пережиток давних времен, которые Вы хотите возродить. А Вы - просто мятежник и государственный преступник. Я вполне имею право объявить Вас вне закона и делать с Вами все, что угодно. Именно так я и поступлю.

Ноэль сник. Понял, что крыть ему нечем и ни на каком нарушении закона он меня не поймает. Когда планетка пропала, чрезвычайное положение объявили во всем секторе, а здесь оно действует тем более. Так что я могу действовать и действую в рамках чрезвычайного положения.

Впрочем, мне сейчас надо обдумать совсем не правовую сторону своих действий, а сами действия. Как же все-таки проникнуть на эту чертову третью станцию?

Я оставил Ноэля и подошел к Лейле. Она стояла на краю поляны, прислонившись к дереву, и о чем-то раздумывала. Может, обо мне?

Лейла подняла голову и наши глаза встретились. В темноте нам было не разглядеть лиц друг друга, но мы ощутили, как наши взгляды соприкоснулись, и между нами натянулась какая-то невидимая нить. Я понял, что она улыбается какой-то тихой застенчивой улыбкой и тоже улыбнулся.

Я сделал шаг вперед и коснулся рукой ее волос. Она наклонила голову, прижав мою ладонь к своему плечу, и потерлась об нее щекой. Я боялся сделать какое-то лишнее движение, чтобы не спугнуть это возникшее ощущение близости. Она уловила мою нерешительность и стремительным движением приблизилась ко мне, положив руки на плечи. Тогда я дал рукам волю и крепко прижал ее к себе.

Мы стояли минуту, затаив дыхание, и я ощущал как гулко бьется ее сердечко. Ее руки касались моего лица, спускались мне на плечи, а я все прижимал ее к себе, медленно спуская руки вниз, к талии. Я задыхался от ее близости, это было как в самый первый раз. Ее близость сводила с ума, заставляла забыть обо всем вокруг.

- Какой ты сильный, Тони, - шептала она. - Какой ты красивый, ловкий, сильный! Я люблю тебя, люблю. Ты настоящий парень, Тони, я наверное всю жизнь искала тебя...

Она глядела на меня сверху вниз и тянулась ко мне. Наши губы встретились, и меня охватила волна какой-то непередаваемой приятной лихорадки, которая отодвинула все вокруг. Остались только мы - я и она - и темнота вокруг. У меня кружилась голова от какого-то непостижимого восторга.

Я не знаю, сколько длился наш поцелуй. Это было вне времени.

- Лейла, я люблю тебя. Правда, люблю. Ты мне понравилась еще при первой всрече. А теперь - люблю.

Наши губы снова встретились и слов уже было не нужно. Они остались там, вовне, в пожранном темнотой мире. Мы стояли прижавшись друг к другу и боялись пошевелиться. Потому что оба знали: дальше у нас сегодня ничего быть не может, дальше - расставание. И мы оба боялись этого расставания, и оба знали, что расставание обязательно будет. И очень скоро.

Я чувствовал, что Лейле больше всего на свете хочется прошептать мне сейчас "Не покидай!", но слова эти замерли у нее на губах и она только прижималась головой к моей груди. А я жадно вбирал ощущение ее тепла, запах ее волос, прелестное дрожание ее легкого тела. Вбирал, чтобы это как можно дольше оставалось со мной.