570 Слово другое скажу, и к сердцу прими это слово.

Утро приходит теперь злоимянное, дом Одиссея

С ним мне придется покинуть. Хочу состязанье назначить.

В зале своем Одиссей топоры расставлял друг за другом,

Как корабельные ребра, двенадцать числом. Отступивши

575 Очень далеко назад, он простреливал все их стрелою.

Нынче хочу предложить женихам состязание это.

Тот, кто на лук тетиву с наименьшим наденет усильем

И топоров все двенадцать своею стрелою прострелит,

Следом за тем я пойду, этот дом за спиною оставив, -

580 Мужа милого дом, прекрасный такой и богатый!

Думаю, будет он мне хоть во сне иногда вспоминаться!"

Ей отвечая на это, сказал Одиссей многоумный:

"О достойная чести супруга сына Лаэрта!

Не отлагай ни за что состязания этого в доме!

585 В доме своем Одиссей многоумный появится прежде,

Нежели эти коснутся рукою до гладкого лука

И, натянув тетиву, седое прострелят железо".

Мудрая так Пенелопа на это ему отвечала:

"Если б ты, странник, меня пожелал тут своею беседой 590 Радовать, сон никогда бы на веки мои не спустился.

Людям, однако, всегда оставаться без сна невозможно.

Это – воля богов. Во всем на земле многодарной

Меру свою положили для смертных бессмертные боги.

Наверх к себе поднимусь я в спальню отсюда. И там я

595 Лягу в постель, для меня источником ставшую стонов.

Я непрерывно ее орошаю слезами с тех пор, как

В злой Илион поехал супруг мой, в тот город ужасный!

Там я легла бы. А ты в нашем доме устройся. Себе ты

Иль на земле постели, иль кровать тебе можно поставить".

600 Кончивши, наверх в покой свой блестящий пошла Пенелопа,

Но не одна. За нею прислужницы шли остальные.

Наверх поднявшись к себе со служанками, долго царица

Об Одиссее, любимом супруге, рыдала, покуда

Век ей сладостным сном не покрыла богиня Афина.

Гомер. Одиссея. Песнь двадцатая.