- Хватит, - Кейн тряхнул его за плечи, - Да остановись же ты. Мне не нужен лишний труп рунна. Уже за полночь. Кажется, у нас получилось. Ложись, отдохни. На ногах вон едва стоишь. А я проверю, нашли ли они вашего перепончатокрылого. Не улыбается мне тебя к порталу на своей спине тащить. А потом - вас обоих.

Бьорн, шатаясь, подошел к столу и потянулся за стаканом воды. Мелодия все не хотела отпускать, только она имела смысл, все остальное было как в тумане.

- Точно получилось? - спросил он.

- Увидим. В любом случае, если она не услышала, то завтра уже не сможет услышать ничего. Или все-таки я полный дурак, ошибаюсь, и она в полной безопасности на Майроне. Посмотрим. Но если что - обещаю что доберусь до этого чокнутого Хранителя. И одной системой планетарной связи в этой галактике станет меньше. Такое нас утешит?

Раньше Бьорн сказал бы, что его вполне бы утешило исчезновение из галактики одного чокнутого хара и всей его родни, однако сейчас ему было не до этого. Он неопределенно кивнул, с трудом дотащился до кресла и, благосклонно разрешив Кейну позаботиться об организации "спасательной экспедиции", погрузился в забытие. Но даже во сне он ощущал, как странная мелодия зовет, тянет его неведомо куда. К счастью? К покою? Вот этого он не мог определить, да и не хотел.

Артефакты отказывали один за другим, не выдерживая напряжения, которого требовала от них хозяйка. Она с трудом заставляла себя каждую минуту вспоминать, кто она и куда идет. Порой ей казалось, что она опаздывает домой к приходу отца и теперь ей влетит за самовольную дальнюю отлучку. Она перебирала в затухающем сознании варианты оправданий и вслух умоляла Бан-Ши не докладывать об этом Тор ДґЭрону. Иногда она вспоминала, что торопится на встречу с юным Шерваном, ведь еще со вчерашнего дня было запланировано сделать вылазку в сад старого Деги за плодами чу и вкусным синим мхом. Запретное и притягательное удовольствие. Шерви молодец, все продумал, даже заготовил сонное зелье для сторожевых ящеров, так что все сойдет им с рук. Но почему она чувствует себя так, будто Деги уже изловил ее и от души отходил плетью до полусмерти? А теперь Деги сообщит деду или отцу и они добавят от себя за то, что попалась. Воин Харима не должен попадаться.

Она опять встала, или ей только показалось, что она встала и попыталась преодолеть еще несколько метров. Откуда столько света? На проклятом Хариме не должно быть столько света. Харим? Где это?

Раскаленный мир неуклонно выжигал из нее вместе с жизнью и кожей прошлое. Оно меркло и казалось призрачным миражом, не имевшим абсолютно никакого значения. Происходившее вечность назад, в жизни, которой не было… Осталось только одно - кака-то мелодия, пронзительный скрип в душе, не позволявший ей окунуться в прохладу равнодушного небытия. Поначалу жто злило Джилл, но постепенно она начала узнавать отдельные звуки. Словно глоток свежей воды - она всхлипнула и открыла глаза. Далекая игра на скрипке. Что-то родное, бесконечно дорогое… Как она могла забыть! Как посмела!

- Бьорн, - она не узнала своего голоса.

Джилл попыталась определить направление, откуда доносится мелодия, но звук был слишком слабым. Конечно, разве рунн в здравом уме пойдет в эту пустыню? Это всего лишь один из миражей. Жестокий обман. Но с этим обманом она не желает расставаться. Дрожащей рукой она сняла с пояса дудочку и закашлялась, не в силах набрать в легкие побольше раскаленного воздуха. Получилось только с шестой попытки. Да и то - музыкой тот писк, что она извлекала из инструмента, назвать было трудно. Но она не слышала того, что происходило здесь, на вершине песчаной дюны мертвого мира. Она играла, стоя на узкой улочке в городе под небом полным звезд. И на другом конце переулка Бьорн, ее Бьорн вторил ей, сплетая звуки в чудесный узор любви и надежды. Не выдержав, Джилл побежала ему на встречу.

Внезапно музыка прекратилась. Джилл в отчаянии огляделась. Не было города под небом, полным звезд, не было скрипки рунна. Была только пустыня. Но и это уже не имело значения - перед ней на возвышенности с массивными каменными ступенями древних сиял портал…

Джилл победно усмехнулась, не обращая внимания на струйку крови из обожженной губы и медленно поднялась по ступеням к вершине. Ни время, ни неведомая катастрофа не смогли разрушить то, что неразрушимо…

Она осторожно достала из кармана пирамидку руннийского портала. Бьорн приучил ее всегда таскать с собой их запас на всякий случай, и, видимо, был прав. Установив пирамидку рядом с Вратами, Джилл шагнула вперед. Терять ей было нечего, а любая новая неприятнсть, которая могла ждать ее по ту сторону врат, вряд ли была хуже этого чужого злого солнца…

- Людей не бывает, - убежденно качнул головой Льюк, - Это все выдумки священников,- он отхлебнул еще чаю и уставился на высокого ракша, мирно покачивавшего на коленях маленького сына Льюка.

- Но ведь остались города… Дома в них - явно для высоких созданий. Кто-то ведь их построил? Летуны в таких домах не живут, у них каменные гнезда, в которые их набивается до полусотни.

- Древние гноллы. Или Ракша. Или Орсу. Или все они.

- Тогда почему нет древних памятников культуры нивов? Получается, нивы жили в дикости в те времена, когда ракша уже строили города? И начали развиваться относительно недавно.

Нив рассерженно засопел. Вот так всегда - товарищ пусть и ненамеренно указывал ему на превосходство своей расы.

- Может быть ракша разрушили наши памятники! - решил не сдаваться Льюк, - Или нивы тогда были выше.

Ракша от души рассмеялся, представив себе высокого нива.

- Все-таки что-то в этих сказках про человека есть, - проговорил он, пряча улыбку. Иначе - много нестыковок.

- Тебе виднее,- проворчал все еще обиженый Льюк, - Это ты у нас ученый! А я кто? Простой дезертир, скрашивающий в этой глуши жизнь сумасшедшего отшельника.

- Так сумасшедшего или ученого? - уточнил ракша.

- Сумашедшего ученого, - улыбнулся наконец нив, довольный сменой темы, - Сколько лет ты уже возишься с этой штукой на холме, Тэн? И что? Хоть что-нибудь узнал, кроме того, что она светится, и в ней дохнут жабы?

- Вчера мне удалось вынуть жабу почти живой, - возразил Тэн, - И я не уверен в том, что они дохнут от прикосновения "штуковины". Мы вытаскиваем их разорванными, высушеными и обожженными. Когда я привязываю к веревке не жаб, а камни, я вытаскиваю их горячими… Значит, внутри очень жарко и что-то движется. Но когда я подхожу близко, я не чувствую особого жара. И еще иногда оттуда сыплется песок… Вот этого я понять не могу. Откуда песок, почему становятся невидимыми брошеные камни и жабы, что там внутри греется и для чего эту штуку построили. Как-нибудь я привяжусь за веревку, обмотаюсь мокрыми тряпками и войду в эту штуку - посмотреть на все своими глазами.

- Не дури! Ясно же - этот столб стоит там для освещения. Может, когда-то здесь был маяк! А греется там то, что светит, а жаб не видно потому что свет яркий.

- Здесь не было моря. Я раскопал остатки зданий в округе. Здесь когда-то был поселок.

- Тем более! Представляешь - посреди поселка, на главной площади - громадная светящаяся колонна!

- В других более целых городах таких колонн нет. Почему?

- А это и есть остатки памятников нивов, - победно стукнул кружкой о стол Льюк, - Только у нас такие колонны были! Или ты все еще хочешь приписывать каждое непонятное явление людям? Их нет! Ты когда-нибудь видел человека?

В этот момент дверь с шумом распахнулась и жена Льюка, хозяйничавшая у печи, пронзительно завизёала от ужаса.

На пороге, согнувшись и вцепившись в притолоку стояло обгоревшее и иссохшее существо с вылезшей, сохранившейся только на голове шерстью. Полуслепые безумные глаза отчаяно шарили по помещению.

- Вода есть? - прохрипело существо, - И сообщите в Санкар.

- Оно не заразное? - испуганно прошептал Льюк, - Тэн, сделай что-нибудь!