Победа

Для Жанны наступило время активных действий. Она вернулась в Шинон, а затем ее привезли в Тур, где король приказал сделать ей доспехи, изготовленные по ее меркам. Сама Жанна заказала себе знамя и флажок на копье, за изготовление которых художник получил двадцать пять турских ливров, в то время как за доспехи было уплачено сто ливров. По просьбе юной воительницы на знамени был изображен Спаситель во тьме небесной. Рядом был ангел с цветком лилии в руках. Кроме того, Жанна приказала изготовить хоругвь с изображением распятого Господа. Ее должны были нести священники, сопровождавшие армию.

Когда речь зашла о мече, Жанна попросила, чтобы за мечом отправились в Фьербуа, где она останавливалась по дороге в Шинон.

- Я знаю, что меч зарыт в землю, он проржавел, и на нем выгравировано пять крестов.

Теперь у Жанны, как и полагалось военачальнику, был собственный интендант, он же начальник штаба, и два пажа-ординарца. Сопровождали ее два герольда, которые исполняли обязанности парламентеров, по обычаям того времени герольды были неприкосновенны.

Королевские войска должны были собраться в Блуа, расположенном на берегах Луары, примерно на полдороге между Туром и Орлеаном. Блуа был суетливым городком с множеством повозок и телег, груженных зерном и прочим продовольствием, стадами быков и баранов. Именно в Блуа Жанна заказала хоругвь, и ее духовник был растроган видом ее отряда, напоминавшим о временах крестовых походов. Когда армия покидала Блуа, Жанна попросила собрать всех священников вокруг этой хоругви, и священники шли впереди армии.

* * *

Три дня войска шли к Орлеану. В наши дни то, чем Жанна занималась на марше, назвали бы политико-воспи-тательной работой. Она приказала солдатам исповедаться и получить святое причастие, прогнала всех девиц легкого поведения, следовавших за солдатами, строго запретила грабить, сквернословить и богохульничать.

Герцог Алансонский записал в своем дневнике: "Жанна сильно гневалась, когда слышала, что солдаты сквернословят, и очень их ругала, и меня также, когда я бранился. При ней я сдерживал себя".

Когда отряд подошел к Луаре и Жанна узнала, что Орлеан остался позади, она была ошеломлена, поэтому их встреча с Орлеанским Бастардом прошла очень бурно.

- Вы Орлеанский Бастард? - спросила она у сеньора, подходившего к ней для приветствия.

- Да, это я, и я радуюсь вашему приезду, - спокойно ответил Жан, которому доводилось беседовать и с более агрессивными барышнями.

- И это вы посоветовали, чтобы я пришла сюда с этой стороны реки, а не направились прямо туда, где находятся Талбот и англичане? - не унималась Жанна.

- Я и другие, более мудрые люди дали этот совет. Так будет лучше и вернее.

- Советы Господа Бога нашего являются более мудрыми и верными, нежели ваши. Вы думали обмануть меня, а обманули сами себя. Я несу вам помощь, лучше которой не оказывал ни один воин, ни один город: это помощь Царя Небесного. И эта помощь идет не из любви Бога ко мне, но от того, что Бог внял просьбам Людовика Святого и святого Карла Великого, и сжалился над Орлеаном, и не захотел допустить того, чтобы враги овладели и телом господина Орлеана и его городом.

Жанна была страшно разгневана. И дело тут было не в том, что Бастард поступил вопреки ее воле, он поступил вопреки Богу. Жанна очень боялась, что из-за одной ошибки какого-то дурака ее знамения потеряют всякий смысл и вес.

Однако то, что случилось сразу после их разговора, обезоружило Бастарда. Командира орлеанского гарнизона беспокоила судьба обоза с продовольствием. Он знал, что обоз находился на уровне Блуа и что придется поднять его по Луаре против течения. Но в момент его встречи с Жанной изменилось направление ветра, который мешал кораблям с продовольствием плыть вверх по течению. С этой минуты Бастард поверил в Жанну.

* * *

Вечером 29 апреля 1429 года Жанна вступила в Орлеан. По левую руку на прекрасной лошади ехал Орлеанский Бастард, позади них - благородные сеньоры, конюшие и капитаны. Горожане Орлеана с факелами в руках радовались, словно сам Господь снизошел к ним.

Первую ночь Жанна провела в доме Жака Буше. Город был полон слухов. С утра 30 апреля Жанна отправилась осмотреть позиции англичан - в некоторых местах они были в пределах досягаемости голоса.

- Во имя Бога уходите! Иначе я изгоню вас! - обращается Жанна с крепостной стены.

- Не хочешь ли ты, чтобы мы сдались женщине, да еще и приведшей с собой этих нечестивых сводников французов!

Далее в ее адрес понеслись такие проклятия и грубости, что Жанна отказалась от мысли продолжать разговор. Когда стемнело, она совершает вылазку и по Орлеанскому мосту едет до укреплений, расположенных на Луаре.

- Сдавайтесь и уцелеете! - вновь обращается она к врагам.

- Уноси ноги, коровница! А не то поймаем тебя, проверим, какая ты Дева, а уж потом сожжем на костре! - по-прежнему отвечают англичане и прибавляют еще целый поток ругательств, многие из которых Жанна слышит впервые. Обещанию насчет костра она тогда не придала значения.

Следующий день был воскресеньем, а по воскресеньям Жанна всегда старалась соблюдать воскресное перемирие. Но жители Орлеана чуть не сломали ее дверь - так им хотелось видеть свою спасительницу. Жанне пришлось сесть на лошадь и проехать по городу. На улицы Орлеана вышло столько народу, что она с трудом пробиралась через толпу горожан, которые никак не могли на нее наглядеться. Всем казалось великим чудом, что она так хорошо держалась в седле. Она и вправду была величественна и выглядела не хуже любого воина, с молодых лет участвующего в сражениях.

Прошло еще два томительных дня - понедельник и вторник. Во вторник по городу прошла большая религиозная процессия. Весь день жители города и солдаты молили Бога об освобождении города. Наконец 4 мая объявили о прибытии подкрепления от короля. При этом известии Жанна воскликнула:

- Бастард, именем Божьим повелеваю тебе сразу же сообщить мне, как только ты получишь известие о приходе помощи англичанам, и, если она прибудет, а я об этом не буду знать, обещаю тебе, что не сносить тебе головы! - В ее словах слышалась радость, и Бастард поразился этому.