Ночь гораздо короче дня, особенно когда ждешь, что палач придет на рассвете. Ожидание смерти - хуже самой смерти. Что ее боятся? Когда мы живы - ее еже нет. Когда она приходит - нас уже нет. Ну, а если и что-то есть после смерти, то что-то такое, явно не укладывающееся в описанияада или рая мудрецами. Скорее всего, там мы останемся с тем, что принесли с собой, с теми воспоминаниями, опытом, которые, в конце концов, и будут определять наши "страдания".

Дубовая, окованная железными полосами (такую бы только самому Шайтану, да и то несподручно выбить) скрипнула и медленно отворилась. Махмуд сжался в ожидании… но в камеру входит не гонец верной смерти, а в темной рясе глава Ордена.

– Махмуд ибн Сарджелл, перед лицом смерти готов ли ты отречься от своего учения?

– Учения? (довольно лестно!), какой же из меня учитель!?

– Не богохульствуй…ты смертник, и вернуться к Нему ты должен… покайся грешный брат мой, земная жизнь - всего лишь иллюзия, прелюдия жизни вечной! Очистив свою душу, ты предстанешь перед Ним и получишь ответы на все свои вопросы!

– Почему же Тот, чье имя нельзя произносить, допускает возможность моих грехов? Кто же ответственен за то дело, по которому я здесь сижу?

– Ты еще молод, и потому тебе простительны заблуждения. Но упорство твое явно имеет дьявольское происхождение. Разве не должны мы подчиняться в своей жизни Ему, подобно тому, как верные слуги чтят своего добронравного господина, а великий защитник веры и правитель Суфии проявляет отеческую заботу о нас, многогрешных и недостойных.

– Есть жизнь в других местах, где люди не связаны чужой волей, а если и принимают некие правила и нормы, то только в силу своей высокой морали и необходимости совместного существования!

– Не кощунствуй…смрад, кал и гной есть твои миры, пристанища Иблиса, населенные богомерзкими созданиями, чей вид противен Ему и что заслуживают полного истребления. Нигде нет более пособников Воли Его! Вся Вселенная держится благодаря мужеству и заступничеству в молитвах святых отцов Суфии. Иначе она давно бы вверглась в коллапс и самоуничтожение по воле Создателя! Каждая душа на Суфии достойна благодати Его. И ты, о малодушный!

– Блаженство рая я оставлю для нищих - у нищих духом должен быть царь и бог, да и на небе я, пожалуй, буду лишний, к Иблису вечность, какой в ней прок, если жизнь как в монастыре! К чему покаяние, если смерти не миновать!

– Глубоко проник дух зла в разум твой, брат! Не выжечь его ни каленым железом, ни молитвами твоих наставников! Я скорблю об очередной победе Шайтана, о потерянной душе! Будь по твоему…но у тебя еще есть время раскаяться в своих заблуждениях, своим примером отвратить души сомневающихся от истинного пути… твое покаяние нужно не тебе и не мне, но народу Кирбалы, что в единодушном порыве со святыми отцами жаждет того момента, когда огнем и мечом мы пройдем по мирам, выжигая скверну и нечестивых!

Махмуд, за время заключения, казалось, повзрослевший на десяток лет отвернулся на своем соломенном ложе и со стоическим видом стал рассматривать луч утренней зари, что пробивался сквозь решетку и смрадный воздух подземелья.

Зачем нужна религия? - Ради морали и нравственности? Но кто из таких соображений готов увечить и убивать не только ближних своих, но и существ неведомых, которые к делу никакого отношения не имеют? Махмуд с горечью вспомнил свои годы зубрежки священных текстов - кому все это нужно? Как кому, власти, тем кто ее жаждет: королю, куфирам, мулемам, всем тем кто живет не своим трудом и предпочитает держать народ во тьме невежества и суеверий ради собственного благополучия!

Виктор Ефремов… Homo…15 декабря 7.40.

На фоне сверкающего диска Кирбалы "Воля Империи", броненосец береговой обороны линейных космических сил представлял при подлете величественное зрелище. Эскадренные миноносцы, чей вид дотоле внушал уважение любому "наземнику" выглядели несерьезными при сравнении с подобной громадой.

Виктор во время обучения на слайдах голопроектора, правда, видел и большие корабли. Но рассматривать нечто подобное вблизи ему не приходилось. При небольшом цифровом увеличении "Воля Империи", построенная по старинным чертежам, казалась гигантским наконечником стрелы длиной в восемьдесят километров и массой в миллиарды тонн. Увеличив мощность окуляров, он заметил ряды палубных надстроек и приземистых орудийных башен. Во всем облике серо-стального гиганта чувствовалась плохо скрываемая мощь, готовая сотнями тяжелых снарядов обрушиться на любой не к месту оказавшийся поблизости объект и разнести его на атомы.

Светлыми огоньками между кораблем и миноносцами сновали десантные и грузовые транспорты, совсем неподалеку от "Энигмы" пронеслась пара аэрокосмических истребителей.

Обзорная палуба транспорта была набита до отказа. Экипаж и пассажиры, которым до смерти надоела каждодневно смотрящая в иллюминаторы тоска беспредельного космоса, жадно вглядывались в диск Кирбалы.

Сросшиеся ребра почти не болели, и Виктор резво сгруппировался, когда "Энигма" включила вспомогательные двигатели, останавливаясь в пяти корпусах от броненосца. Обычно, когда кораблем управляли автоматы, при наличии гравитационных компенсаторов, смена вектора тяги происходила почти незаметно. Но тут, видимо, на радостях за штурвал напросился один из младших пилотов.

– … в доску! Угробить нас хотите! - резкий маневр породил неразбериху на палубе.

– Вот и все, а то признаться, я и Дитер совсем осатанели от этих обучающих программ и твоего долбаного Душмана! - подошедший Искандер был при параде, даже усы не забыл посеребрить. В воцарившейся из-за неудачного маневра суматохе он, как и любой сиам продолжал вести себя невозмутимо и с достоинством.

– Зато теперь с местными есть, о чем потолковать! Вон кстати и напарничек!

В отличие от сиама Дитер был далеко не в форме, поскольку все последние сутки, пока "Энигма" пробиралась сквозь астероидный пояс Суфии, не мог сомкнуть глаз, наверное, считал минуты до того как ступит на твердую землю.

– Вещи готовы? Мой Кощей еще день назад положенный по Уставу центнер упаковал.

– Да все, вроде бы. Когда сходим?

– Да не торопись ты, нам еще на "Волю" заглянуть надо, отметиться.

Десятью минутами позже небольшой транспортный шаттл медленно заплыл в отгороженный полем проем одного из боковых ангаров броненосца.

– Ух ты, ну и огромная штука! - Дитер, как и всякий наземник, испытывал нечто вроде шока после довольно тесных, загроможденных грузами переборок "Энигмы". - Думал всю жизнь по поверхности ковылять буду!

– Да, не дергайся ты, сейчас причалим, черкнем пару строк и вниз смотаемся!

Гравитация на броненосце была стандартной, так что после "половины g" на транспорте компания с трудом переставляла ноги.

– А народу здесь маловато! - редко какой флотский проходил по коридору, прибывшие вместе с Виктором уже давно разбрелись по вахтенным офицерам. Только автоматы мерно сновали по своим неотложным электронным делам. - "Путевка" у тебя, что там написано?

– Помещение А147-53, уровень 56, сектор ЧЗ-15.

– Если память не изменяет - это же контрольная палуба, офицерской отделение.

– Бери больше, капитанский мостик, - уточнил Искандер.

Десятки километров, отделявшие приемный ангар от контрольной рубки, надо было как-то преодолеть.

– Э-э-э, милейший! - Виктор остановил ближайшего робота, ромбовидную платформу с множеством манипуляторов - не подскажете ли, где здесь есть какой-нибудь транспорт.

В ответ раздалось только смущенное бибканье.

– Да он ни черта не понимает… и встречу никто не организовал!

– Невелика честь!

Тем не менее, после получасового блуждания им удалось найти нечто вроде аппарели скоростного лифта.

– Вводи код и пристегивайся.