Предсказание К. Снелла, сделанное 6 (17) мая 1783 г., сбылось уже очень скоро. 1 (12) июня в Рижском порту бросил якорь 500-тонный американский корабль (капитан Даниел Макнейл), прибывший из Лиссабона с грузом соли, сахара, риса и брэнди. Сообщая Макнейлу о специальных льготах в отношении привезенных им товаров, Дейна выражал убеждение, что русское правительство расположено предоставить "американским гражданам любое разумное поощрение"25. В том же году в Риге, а затем в С.-Петербурге побывал предприимчивый бостонский купец Джеремия Аллен, отправивший на родину ценный груз русского полотна, пеньки, морских снастей и железа на корабле "Кингстон" под командованием капитана Норвуда (официально этот корабль был приписан к С.-Петербургскому порту и плавал под русским флагом). Вернувшись в декабре 1783 г. в США, Аллен рекламировал на страницах "Бостон газетт" привезенные им товары, а также обещал сообщить заинтересованным лицам дополнительные сведения о русском рынке26.
В результате в следующем, 1784 г. в С.-Петербургский порт прибыло уже не менее пяти американских кораблей, среди которых находились "Бюканиер" и "Коммерс", принадлежавшие Джорджу Каботу, "Лайт Хорс", владельцем которого был Илайес Хэскет Дерби, и др. Инструктируя капитана брига "Лайт Хорс" Н. Баффингтона, Дерби (глава крупной коммерческой фирмы в г. Сейлеме) рекомендовал вести дела через торговый дом "Крамп и Казалет", "если по своей {165} репутации он не уступает любой другой фирме". При этом Дерби рассчитывал закупить в С.-Петербурге "100 т. железных болванок, главным образом малого размера, удобного в корабельном деле, русский холст и равендук, мыло и свечи, некоторое количество простынного полотна.., но так, чтобы осталось место для пеньки"27. Бриг совершил успешное плавание в С.-Петербург и благополучно вернулся в Сейлем в октябре 1784 г. В дальнейшем Дерби вновь посылал этот бриг в С.-Петербург в 1785 и 1786 гг. Путь к новому рынку был открыт, причем ведущая роль в его освоении принадлежала торговцам и мореплавателям Массачусетса 28.
Стремясь к расширению торговых связей молодой республики, Континентальный конгресс принял 15 апреля 1784 г. резолюцию о желательности заключения договоров о дружбе и торговле с Россией, Австрией, Пруссией и другими европейскими странами. Дж. Адамсу, Б. Франклину и Т. Джефферсону были даны полномочия начать соответствующие переговоры 29. 22 сентября американские представители направили И. С. Барятинскому письмо, в котором сообщали, что американский конгресс, считая, что торговля между подданными России и гражданами США, "основанная на принципах равенства, взаимности и дружбы, может служить ко взаимной пользе обеих стран", 12 мая 1784 г. уполномочил их начать переговоры и заключить договор о дружбе и торговле с соответствующим русским представителем, если ему будут даны для этого полномочия от императрицы 30.
В тот же день секретарь американской "комиссии" для заключения договоров о дружбе и торговле с иностранными державами м-р Хамфри попросил встречи с русским посланником в Париже И. С. Барятинским для передачи письма от американских уполномоченных 31. Встреча состоялась 26 сентября. Однако, поскольку "американский негоцион-секретарь" с "великой трудностью изъяснялся по-французски", а русский посланник английского языка "не разумел", разговор их "не мог быть пространен". Приняв письмо, Барятинский ограничился обещанием переслать его в С.-Петербург, а м-р Хамфри дал ему "разуметь", что американские уполномоченные "ласкаются", что Екатерина II "соизволит удостоить их ответом"32.
Насколько можно судить по просмотренной мною {166} переписке с Парижем за 1784-1785 гг., Екатерина II не "соизволила" дать какого-либо ответа, хотя донесение Барятинского вместе с приложенной документацией было исправно получено 9 (20) октября 1784 г. Спустя два года, 29 августа 1786 г., секретарь по иностранным делам Дж. Джей заявил в конгрессе, что договоры США с "Францией, Соединенными Нидерландами, Швецией, Россией и др." предусматривают для каждой из сторон "право наиболее благоприятствуемой нации"33. Дж. Хилдт полагает, что Дж. Джей подразумевал Пруссию, с которой такой договор действительно был заключен 10 сентября 1785 г. На практике же торговые связи России с новой республикой после войны за независимость развивались вполне нормально, без каких-либо специальных ограничений как с русской, так и с американской стороны.
Всего, по подсчетам Филлипса, с 1784 по 1790 г. включительно в балтийские порты из Сейлема было совершено по крайней мере 19 рейсов. Некоторые из них были прямые, а некоторые - с заходом для получения грузов в южные штаты или Вест-Индию 34. Более полные, хотя и не систематические, данные можно найти в русских источниках - "кронштадтских рапортах", содержащих сведения о приходе иностранных кораблей в С.-Петербургский порт 35. К сожалению, за многие годы все рапорты до нас не дошли, а некоторые сохранившиеся материалы имеют пропуски. Так, существенные проблемы оказались в рапортах за 1781-1784 гг., и в результате в них удалось обнаружить только одну запись о приходе американского корабля в С.-Петербург 7 (18) мая 1784 г. 36 Зато среди кронштадтских рапортов были обнаружены общие ведомости о русской торговле за подписью президента коммерц-коллегии А. Р. Воронцова, относящиеся к середине 80-х годов. Так, из ведомости за 1785 г. видно, что во все русские порты прибыло за год 2145 судов: из них английских - 640, российских - 100, французских - 18, испанских - 9, американских - 6, а также много голландских, датских, шведских и других кораблей 37. В следующем, 1786 г. из общего числа 2155 судов английских прибыло 705, российских - 107, французских - 14, испанских - 4 и американских - 10 38.
Внешняя торговля России в то время в основном производилась через Санкт-Петербургский порт, на до-{167}лю которого приходилось более 60 % морской торговли страны 39. Существенное значение имели и другие балтийские порты (Рига, Ревель, Нарва). Из общего числа 803 кораблей, прибывших в 1787 г. в Санкт-Петербургский порт, английских было 400, русских- 64, французских - 17, испанских - 5 и американских - 11 40. В 1790 г. прибыло 932 корабля, среди которых "было одних британских 517, датских - 98, американских - 22" и т. д. 41
Эти же данные приводит А. Р. Воронцов в письме к статс-секретарю Екатерины II П. И. Турчанинову от 23 апреля (4 мая) 1791 г., который, кроме того, сообщает, что 9 из прибывших кораблей отправились в Бостон, 5 - в Америку и оставшиеся 8 - "в Зунд"42. Среди вывозившихся в США товаров указывалось железо, полотно, пенька, веревка, рогожи, пшеница, "мягкая рухлядь", лен и домашняя посуда. Что касается привезенных на американских судах товаров, то среди них обычно преобладали различные колониальные товары - чай, сахар, кофе, фрукты, краски. В большинстве своем эти суда приходили не прямо из США, а из различных европейских портов - Лондона, Лиссабона, Копенгагена и некоторых других. Многие прибывали с балластом, рассчитывая, очевидно, приобрести в России необходимые для них товары. Неудивительно поэтому, что занимавшийся торговлей с Соединенными Штатами петербургский купец Э. Ф. Тиринк писал судовладельцу и торговцу К. Чемплину из Ньюпорта в октябре 1787 г.: "Поскольку вы находитесь столь близко от Вест-Индии, то ваши суда можно было бы использовать в зимнее время, загрузив их там товарами, пользующимися спросом на здешнем рынке, что, как мне говорят, вполне осуществимо, и не только будет обеспечен фрахт в оба конца, но и торговля эта станет для вас доходной в некоторых других отношениях, ибо это был бы прямой ввоз, тогда как до сего времени все товары из Вест-Индии поступают сюда через вторые руки". Хорошо осведомленный в положении на русском рынке петербургский купец продолжал: "Самые подходящие товары оттуда, имеющие спрос на здешнем рынке, это сахар из Санто-Доминго, как очищенный, так и рафинированный, пользующийся здесь значительным спросом, а также кофе в мелких зернах и лучшие сорта индиго из Санто-Доминго, которое здесь быстро расходится; я не прочь распла-{168}титься за все это прямыми поставками русских товаров"43.