Да, все, что приведено выше, Ленин говорил или писал. Но странное дело, почему, как обычно у благоговеющей перед цитатами Морозовой, тут нет ссылок на тома и страницы, почему не указано хотя бы время? А очень просто. Все это говорилось и писалось в разные годы, в разной обстановке, по разным поводам, перед разными аудиториями. Она же сама пишет «в другой раз» и, однако же, пытается создать впечатление, будто Ленин в своем всеобъемлющем гуманизме одновременно, одномоментно выражал высокую и равную озабоченность о спасении и рабочих, и крестьян, и буржуазных спецов. А на самом деле в жизни действительно порой возникают такие ситуации, что приходится делать жестокий выбор, «решать в первую голову самую неотложную, самую „больную“ задачу», в том числе иногда и ту, кого или что спасать прежде всего. Если горит дом или землетрясение, или наводнение, то ясно, что прежде надо спасать детей и стариков, но это не значит, что женщины и мужчины зрелых лет будут брошены на произвол судьбы. В Египетском походе Наполеона при его войсках находились ученые-египтологи. И вот однажды в сражении с мамлюками возникла такая опасная обстановка, что он приказал: «Ослов и ученых — в середину!», т. е. в самое защищенное место. В том положении это было самое ценное: ослы — как средство транспорта, без них армия просто погибла бы в пустыне, а ученые — видимо, это были не такие ученые, как соломенный академик Яковлев. Так вот, в мае 1919 года Ленин считал, что для спасения страны, общества, социализма надо прежде всего спасать не крестьян (они как-то могли прокормиться на земле), не «буржуазных спецов», у которых, надо полагать, имелись деньжата, а именно рабочих, не имеющих ни земли, ни запасов продовольствия, ни денег. Но это еще не все. Леди опять манипулирует понятиями. Ведь когда Ленин говорил о рабочих, он ставил вопрос именно об их спасении, физическом выживании. А Морозова на одну доску с этим, даже выше, как действия по спасению крестьян «в первую очередь», ставит «меры, способные поднять производительные силы крестьянского хозяйства». Вопрос о жизни или смерти подменила вопросом улучшения хозяйства.

Повторю еще раз: после революции Ленин был не только теоретик марксизма, но прежде всего — политик, практический деятель, глава правительства, он не заботился о своем бессмертии и не думал, что каждое его слово будут возводить в перл создания. Порой он говорил нечто такое, что не соответствовало ни теории марксизма, ни элементарной логике, но нужно было в данный момент для успеха революции или мирного строительства. Поэтому нередко он — неподходящий автор для изготовления бесспорных афоризмов. Так, в декабре 1920 года в докладе о деятельности Совета народных комиссаров Ленин провозгласил: «Коммунизм есть Советская власть плюс электрификация всей страны». Но это же не так. Это не соответствует ни теории коммунизма, ни реальности, которую мы видели своими глазами: допустим, в 1985 году в стране была Советская власть, и всю страну практически уже электрифицировали, и жизнь была прекрасна, но до того общества, которое жило бы по принципу «от каждого по способностям, каждому — по потребностям», было еще далековато. Почему же Ленин так сказал в своем докладе? Да потому, что тогда разрабатывался план ГОЭЛРО, и глава правительства считал нужным пропагандировать идею электрификации. А более сильного, возвышенного, действенного довода, чем представить ее, электрификацию, важнейшей составной частью коммунизма, идеей которого жила тогда страна, найти было невозможно.

Наконец, не следует забывать и о том, что Ленин порой работал спешно и вполне мог, как все смертные, допустить неточное слово, опрометчивое выражение. Так, в 1921 году в статье «О кооперации» одну важную мысль он начал словами: «Мы вынуждены признать коренную перемену всей точки зрения нашей на социализм». Именно за эту фразу ухватились Горбачев и его пестун Яковлев, начиная погром социализма. Ну как же, сам Ленин сказал! И только, дескать, смерть помешала ему осуществить эту «коренную перемену». А как морочили людям головы злосчастной фразой всякого рода Гавриилы Поповы… И даже «Правда» в августе 2000 года печатает статью Юрия Велика, который утверждал: «в 1921 году Ленин заявил о коренном изменении своего взгляда на социализм». А доктор технических наук Евгений Кулага 15–18 сентября того же года печатает в «Правде» статью «Изменять ли нам ленинский взгляд на социализм?»

Доктор писал: «Хорошо, если бы специалисты тщательно объяснили эти фразы В. И. Ленина, не добавляя отсебятины». Да никакие специалисты тут не нужны. Просто нужно прочитать мысль Ленина целиком: «Мы вынуждены признать коренную перемену всей точки зрения нашей на социализм. Эта коренная перемена состоит в том, что раньше мы центр тяжести клали и должны были класть на политическую борьбу, революцию, завоевание власти и т. д. Теперь же центр тяжести меняется до того, что переносится на мирную организационную „культурную“ работу. Я готов сказать, что центр тяжести переносится для нас на культурничество, если бы не международные отношения, не обязанность бороться за нашу позицию в международном масштабе» (ПСС, т. 45, с. 376).

Как видим, никакой «коренной перемены» да еще «всей» точки зрения на социализм, что мы к тому же поневоле «вынуждены признать», здесь нет, — Ленин просто неудачно, с каким-то драматическим оттенком сформулировал первую фразу. А речь идет о двух естественных фазах борьбы за социализм: первая — взятие власти, вторая, и вполне закономерная, логичная, — мирное строительство, и вот надо переходить от первой ко второй. А негодяи, задумавшие похоронить социализм, выхватили только эту первую фразу, но целиком мысль Ленина никогда не приводили. Словом, Ленин-то был живым, не без недостатков человеком, реальным политиком, жившим в конкретной исторической обстановке. И вчера он говорил о спасении рабочих, сегодня — о подъеме сельского хозяйства, завтра — о заботливом отношении к буржуазным специалистам. А когда надо, он говорил и так: «Большевики выступают как представители всего народа, интересов удовлетворения насущнейших нужд рабочих и крестьян вопреки той колеблющейся, нерешительной, поистине изменнической политике эсеров и меньшевиков, которая довела страну до позора…». Все это опять заставляет размышлять: так кто же все-таки шулер? кто орудует ленинской цитатой, как омоновец дубинкой? кто пособник белогвардейцев, капиталистов, олигархов или просто олух царя небесного?

Будучи уверена, что она совершенно задушила свою жертву и руки вымыла после этого, леди еще и глумится над несчастным: «От передергивания отдельных цитат наш шулер решил перейти к искажению смысла целой ленинской статьи „Грозящая катастрофа и как с ней бороться“. Горяченков полагает, что Ленин взялся за написание этой статьи с целью вразумить Временное правительство, объяснить ему, непутевому, как нужно спасать Россию от катастрофы». Доказательством этого леди почему-то считает слова «нашего шулера», где Временное правительство и не упоминается даже: «Ленин написал эту статью в первой половине сентября 1917 года, следовательно, хочу это подчеркнуть, он излагал свое видение спасения от катастрофы дореволюционной буржуазной России». Да, именно так, Ленин писал о спасении той России, какая тогда существовала, — буржуазной. Другой, представьте себе, леди, просто не было. Неужели вы не понимаете, что в сентябре 1917 года, т. е. до революции, была только дореволюционная Россия?

Тут леди пускает в ход свое самое сильное после мозолистых рук оружие — сарказм: «В качестве инструкции для правительства Ленин придумал пять мер. Как говорится, простенько и со вкусом (?)… Написал пять рекомендаций для Керенского… На самом деле, статья Ленина адресована не Керенскому, а народу». Очень хорошо, статья в 50 книжных страниц — голодающему, истерзанному трехлетней войной народу, который, отложив все заботы о куске хлеба, обязательно прочтет ее. Но почему бы при этом Ленину не иметь в виду и сытого Керенского с его сытым Временным правительством? Представляю себе, как при этих словах Наталья Павловна подпрыгнула в своем марксистском редакторском кресле. Еще бы! Ведь она считает: «Конечно, Временное правительство теоретически имело возможность воспользоваться этими мерами и предотвратить катастрофу. Но практически оно не могло это сделать, ибо «боялось посягнуть на всевластие помещиков и капиталистов». Все правильно. Только это надо адресовать не Горяченкову, а Зюганову. Разве он не понимает, что правительство Касьянова, как и президент Путин, теоретически имеют возможность воспользоваться мерами, которые предлагает КПРФ, но практически они не могут это сделать, ибо боятся посягнуть на всесилие олигархов? Прекрасно понимает! И однако же совсем недавно Зюганов с большой группой единомышленников, в которую входили известные ученые и политики (академик Львов, Ю. Маслюков, С. Глазьев и др.) два часа беседовали с непутевым Путиным в надежде внушить ему здравые мысли. И это было правильно, ибо, если уж вы избрались в парламент, надо использовать все парламентские возможности, какие дает обстановка. Ведь справедливо сказано: надежда умирает последней. Видимо, так думал и Лев Толстой, когда писал письма то Александру Третьему, то Николаю Второму, то Столыпину…