Конечно, досадно было после миллионнотиражной «Советской России» вдруг оказаться в «Аль-Кодсе» с тиражом 25 тысяч, но, честно говоря, персональные выпады и капризы начальства я переживал не шибко. Мне дороже было отношение читателей, а они дружно поддерживали меня. Товарищам Аксенову и Элевтерову полезно узнать, как читатели отнеслись к запрету В. Чикиным моих статей и исчезновению их со страниц «Советской России». Здесь тоже обнаруживается нечто далеко не личное.

Редакцию и меня тогда засыпали недоуменные, протестующие и тревожные письма со всех концов страны. Электромонтер Гурченко из Владивостока писал в редакцию: «Почему в последнее время не видать статей Владимира Бушина? В чем дело?» Г. С. Суров тоже из Владивостока недоумевал и тревожился: «Не случилось ли что с В.Б.? Почему нет его статей?» В. А. Минаков из Воронежа допытывался: «С удовольствием читаю статьи Н. Гарифуллиной, Вл. Исакова, А. Фролова… Но почему нет искрометных, гневных памфлетов В.Б.?»… Редакция на запросы читателей не отвечала, и тогда некоторые из них обращались уже конкретно к известным им сотрудникам газеты. И. П. Кузнецов из Краснодара взывал: «Уважаемая Надежда Гарифуллина!.. Почему нет материалов В.Б. и где он трудится? Я сделал уже две книги с наклейками его статей, третий том делаю. Хочу, чтобы в моей домашней библиотеке сохранились эти материалы для внуков и правнуков». Гурченко из Владивостока слал второе письмо: «Куда делся В.Б.? Читать его одно удовольствие. Перед такими, как Бушин, С. Кара-Мурза, Н. Гарифуллина, Вл. Исаков, А. Тулеев, преклоняюсь». Ю. И. Гальцев из Башкирии писал мне: «С нетерпением ждал возобновления выхода „СР“ после запрета. Но, увы, в первых трех номерах Вас нет. В чем дело? Где Вы?.. Надеюсь, с Вами все в порядке, коршуны Полстаканина Вас не сломили, перо не заржавело… Все Ваши статьи подшиваю в отдельную папку. Будет очень интересная книга». Л. Л. Сорока из Воркуты прислал такое письмо, что его впору поместить на надгробном памятнике как эпитафию: «Уважаемая редакция! Я верю только вашим публикациям, особенно когда были статьи В.Б. С Нового 1994 года его статей нет. Что случилось? Что с ним? Почему молчит флагман журналистского пера? Да, да! Именно флагман — нет никого не только в СССР, но и за рубежом журналиста как В.Б.! Благодаря его статьям я в октябре 1993 года стал вашим подписчиком, хотя газета была закрыта… Пожалуйста, сообщите, что случилось с лучшим из лучших журналистов современности». Ну, человека от огорчения и досады явно занесло: едва ли он знает, какие журналисты за рубежом… Полковник П. В. Карагодин из Сергиева-Посада: «Уважаемый тов. В. Чикин! Где Владимир Бушин? Каждый раз, получая „СР“, я, прежде всего, ищу В.Б. Но вот после фашистского ареста газеты мой любимый крупнейший журналист, писатель, публицист не появляется на страницах газеты. В чем дело? Неужто…? Нет, не могу это слово написать!.. Думается, многие читатели задают себе этот вопрос…» Г. С. Суров от имени всей своей семьи писал второй раз: «Почему нет В.Б.?.. С его уходом рейтинг „СР“ резко упал… Прошу Вас, Валентин Васильевич! В интересах газеты, в интересах простых людей, о которых Вы говорите, вернуть в газету Владимира Бушина… Газету я и мои друзья пока выпишем».

Вот такие и подобные им письма. И я получал их пачками много лет. Например, В. В. Чекунов из деревни Починок Ярославской области писал 26 июля уже 2000 года: «Очень жалею, что Вы перестали сотрудничать с „СР“, чей тираж в три раза больше, чем у „Завтра“, но которой не хватает талантливых авторов»…

Большинство этих писем лежали у меня в архиве почти десять лет, и конечно, я и не предполагал публиковать их. Но когда имеешь дело с пророками и сплетниками, подобными Аксенову, которые рассылают по многим и высоким официальным адресам письма, где именуют тебя заказным палачом и предвкушают твое изгнание отовсюду, как лжеца и клеветника, когда другой мыслитель 300-тысячным тиражом обвиняет тебя в «холопстве наизнанку», замешанном на личных капризах и обидах из-за невнимания к своей персоне, то ничего иного не остается, как ткнуть их носом в конкретные живые факты — другого языка они не понимают, — свидетельствующие, по крайней мере, о том, что недостатка внимания гораздо более высоко достоинства, чем функционерное, я не испытывал. А в данном случае такая публикация имеет еще и тот смысл, что проливает дополнительный свет на некоторые особенности нашего партийного руководства. Знали В. Чикин и Г. Зюганов об отношении читателей к моей работе и о таких письмах в редакцию? Разумеется. Ведь я получил только малую часть таких писем, большинство их — в редакции. Но ни тот, ни другой не вняли голосу простых людей, о любви к которым так много говорят. Так что, т. Элевтеров, если ваши статьи вдруг исчезнут со страниц «Советской России» и со всех концов страны в редакцию пойдут вагонами письма с воплями «Товарищ Чикин! Верните Элевтерова, если он жив!», — не надейтесь, что КПРФ или т. Зюганов лично помогут вам.

Вслед за письмами пошли газетные отклики на мою статью. Первыми тут были С. Васильцов и С. Обухов из Центра исследований политической культуры. Товарищи почему-то уверяли, что моя статья появилась после известного Пленума ЦК. Возможно, у них в руках она появилась после, а вышла в свет до Пленума. Сверьте даты. Номер «Патриота» с моей статьей подписан в печать 15 января. Не такие уж мы пентюхи, чтобы не понимать: дорого яичко к Христову дню. Далее наши прогнозисты не так прямолинейно, как тов. Пелячик, но все же корили меня, что вот, мол, статья ваша была растиражирована демократическими СМИ. Не знаю, не видел. Что ж не указали, где именно? Но ничего удивительно тут нет. А вы что думали, на что надеялись? И впредь будут тиражировать. Таков мир, в котором мы живем. Смиритесь. И учитывайте его особенности. Затем аналитики уверяли, что большинство их респондентов отвергают мою позицию. Но ведь это большинство не читало же статью как из-за тиража газеты, как и по причине краткости прошедшего времени. Словом, видеть аналитиков в такой роли было грустно… Примечательна статья Виктора Чурилова из Юрги Кемеровской области в «Советской России» же 28 марта. Она озаглавлена пафосно: «И если я во что-то верую, так это в партию свою». Оказывается, так он сам написал в сочинении, которое цитирует в статье наряду с переиначенными стихами Маяковского. Вот две последних строфы:

Сразу приходится сказать, что стишки неважнецкие. Во-первых, ну, что же это за рифма: «Зюганова — поганого». За такую антипартийную рифму можно выговор схлопотать с занесением в личное дело. Ведь между рифмующимися словами не только звуковая перекличка. Это надо чувствовать. Во-вторых, никакого персонального «знамени Зюганова» вроде президентского штандарта, введенного Ельциным, не существует. Нам достаточно знамени Ленина — Сталина, т. е. Советского красного знамени. В-третьих, тов. Чурилов, не надо тешить себя: «ни на шаг не отступлю». Отступать можно, но — с умом. Но мы уже так далеко и беспорядочно отступили, что вполне подходят честные и сильные строки Константина Симонова, написанные летом 1942 года:

Наконец, ведь это же очень печально, даже трагически, если человек не верит ни отцу с матерью, ни жене, ни детям, ни друзьям, — никому на свете, а только одной-разъединственной партии. Это же просто ненормальность. Перед нами образ не человека, а партийного чучела. Но главное, не следует, пользуясь ими как дубиной, отвечать барабанными стишками на конкретные мысли, на живые соображения, на ясные доводы.