Певец Только в плащ Закутаюсь и шапку нахлобучу.

Гонец Пора идти, хозяин ждать не любит.

Певец Сейчас иду. Где мой дорожный шарф?

Чтец Они идут от чердаков сырых, От влажных крыш, от труб, покрытых сажей, От визга кошек, карканья ворон И звона колокольного, всё выше По лестнице опасной и крутой. Шатаются истертые ступени Под шагом их. И ухватился крепко За пальцы провожатого певец. Всё выше, выше, к низким облакам. Сырым и рыхлым, сквозь дождливый сумрак; Раскачиваема упорным ветром, Крутая лестница ведет гонца. И падая, и оступая-сь вниз, И за руку вожатого хватаясь, Певец идет всё выше, выше, выше, От въедливого холода дрожа.

Певец Опасен путь, и неизвестно мне, Куда ведет он.

Гонец Не волнуйся. Ты Сейчас найдешь приют обетованный...

Певец Но я боюсь, от сырости ночной Скользит нога и лестница трещит...

Гонец Будь стойким, не гляди через перила, Держись упорней, вот моя рука Она крепка и удержать сумеет.

Чтец Конец дороги скользкой и крутой. Раздергиваются облака треща, Как занавес из коленкора. Свет От фонаря, повисшего над дверью, Слепящей пылью дунул им в глаза. И вывеску огромную певец Разглядывает с жадным любопытством: Там кисть широкая намалевала Оранжевую сельдь на блюде синем, Малиновую колбасу и чашки Зеленые с разводом золотым. И надпись неуклюжая гласит: "Заезжий двор - спокойствие сердец". О вечно восхваляемый трактир, О, запах пива, пар, плывущий тихо Из широко распахнутых дверей, У твоего заветного порога Перекрестились все пути земные, И вот сюда пришел певец и жадно Глядит в незапертую дверь твою. Да, лучшего он пожелать не смел: Под потолком, где сырость разрослась Пятном широким, на крюках повисли Огромные окорока, и жир С них каплет мерно на столы и стулья. У стен, покрытых краскою сырой, Большие бочки сбиты обручами, И медленно за досками гудит, Шипит и бродит хмель пивной. А там, Па низких стойках, жареные рыбы С куском салата, воткнутым во рты, Коричневой залитые подливой, Распластаны на длинных блюдах. Там Дырявый сыр, пропахший нежной гнилью, Там сало мраморным лежит пластом, Там яблок груды, и загар медовый Покрыл их щеки пылью золотой. А за столом, довольные, сидят На стульях гости. Чайники кругом, Как голуби ленивые, порхают, И чай, журча, струится в чашки. Вот Куда пришел певец нзпемождепный. И ангел говорит ему: "Иди И за столом усядься. Ты обрел Столь долгожданное успокоенье - Хозяин всё тебе дарует".

Певец Но Чем расплачусь я?

Гонец Это только мзда За песни, что слагал ты на земле...

Чтец С утра до вечера - еда, и только... Певец толстеет. Вместо глаз уже Какие-то гляделки. Вместо рук Колбасы. А стихи давным-давно Забыл он. Только напевает в нос Похабщину какую-то. Недели Проходят за педелями. И вот Еда ему противной стала. Он Мечтает о работе, о веселых Земных дорогах, о земной любви, О голоде, который обучил Его с иглам, о чердаке пустом, О каплях стеарина на бумаге... Он говорит:

Певец Ну, хватит, погулял! Теперь пора домой. Моя работа Заброшена. Пусти меня. Пора!

Чтец Но тот, кто пригласил его к себе, Не отпускает бедного поэта... Он лучшее питье ему несет, Он лучшие подсовывает блюда: Пусть ест! Пусть поправляется! Зачем Певцу земля, где голод и убийства: Сиди и ешь! Чего тебе еще?

Певец Пусти меня. Не то я перебью Посуду в этой комнате постылой. Я крепок. Я отъелся, и теперь Я буду драться, как последний грузчик. Пусти меня на землю. У меня Товарищи остались. Целый мир, Деревьями поросший и водой Обрызганный - в туманах и сияньях Оставлен мной. Пусти меня! Пусти! Не то я плюну в бороду твою, Проклятый боров!.. Говорю: пусти!

Чтец Тогда раздался голос:

Голос Черт с тобой! Довольно! Уходи! Катись на землю!

1919 - 1920, 1933

ДУМА ПРО ОПАНАСА

Посiяли гайдамаки В Украпи жито, Та не вони його жали. Що мусим робити?

Т. Шевченко ("Гайдамаки")

1

По откосам виноградник Хлопочет листвою, Где бежит Панько из Балты Дорогой степною. Репухи кусают ногу, Свищет житом пажить, Звездный Воз ему дорогу Оглоблями кажет. Звездный Воз дорогу кажет В поднебесье чистом На дебелые хозяйства К нем дам-колонистам. Опанасе, не дай маху, Оглядись толково Видишь черную папаху У сторожевого? Знать, от совести нечистой Ты бежал из Балты, Топал к Штолю-колонисту, А к Махне попал ты! У Махна по самы плечи Волосин густая: - Ты откуда, человече, Из какого края? В нашу армию попал ты Волей иль неволей? - Я, батько, бежал из Балты К колонисту Штолю. Ой, грызет меня досада, Крепкая обида! Я бежал из продотряда От Когана-жида... По оврагам и по скатам Коган волком рыш.ет, Залезает носом в хаты, Которые чище! Глянет влево, глянет вправо, Засопит сердито: "Выгребайте из канавы Спрятанное жито!" Ну, а кто подымет бучу Не шуми, братишка: Усом в мусорную кучу, Расстрелять - и крышка! Чернозем потек болотом От крови и пота, Не хочу махать винтовкой, Хочу на работу! Ой, батько, скажи на милость Пришедшему с поля, Где хозяйство поместилось Колониста Штоля? - Штоль? Который, человече? Рыжий да щербатый? Он застрелен недалече, За углом от хаты... А тебе дорога вышла Бедовать со мною. Повернешь обратно дышло Пулей рот закрою! Дайте шубу Опанасу Сукна городского! Поднесите Опанасу Вина молодого! Сапоги подколотите Кованым железом! Дайте шапку, наградите Бомбой и обрезом! Мы пойдем с тобой далече, От края до края!.. У Махна по самы плечи Волосия густая... Опанасе, наша доля Машет саблей ныне, Зашумело Гуляй-Поле По всей Украине. Украина! Мать родная! Жито молодое! Опанасу доля вышла Бедовать с Махною. Украина! Мать родная! Молодое жито! Шли мы раньше в запорожцы, А теперь - в бандиты!

2

Зашумело Гуляй-Поле От страшного пляса, Ходит гоголем по воле Скакун Опанаса. Опанас глядит картиной В папахе косматой, Шуба с мертвого раввина Под Гомелем снята. Шуба - платье меховое Распахнута - жарко! Френч английского покроя Добыт за Вапняркой. На руке с нагайкой крепкой Жеребячье мыло; Револьвер висит на цепке От паникадила. Опанасе, наша доля Туманом повита, Хлеборобом хочешь в поле, А идешь - бандитом! Полетишь дорогой чистой, Залетишь в ворота, Бить жидов и коммунистов Легкая работа! А Махно спешит в тумане По шляхам просторным, В монастырском шарабане, Под знаменем черным. Стоном стонет Гуляй-Поле От страшного пляса Ходит гоголем по воле Скакун Опанаса...