Подкрепительное для отца Клемана? Маргарита осторожно попробовала вино - сладкое, как церковное... но крепкое, слишком крепкое для старика. И кубок великоват. Такая порция - для крепкого мужчины, а не для старой развалины. Уж не аббат ли тут принимает лекарство от нестояния перед тем, как идти Гонорию ублажать? о ведь не по ложечке он это лекарство принимает!

Под креслом, вдоль плинтуса, Маргарита обнаружила темную полоску, не оставлявшую сомнений в ее происхождении. "И тут весь пол уделали! Это сколько же крови надо было выпустить, чтобы всю исповедальню залить? Похоже, сколько ее было - столько и вытекло.

у да, конечно: куда Иоланде нож всадили? Между ребром и ключицей. Значит, перерезали жилу. Кровища хлынула, как вино из простреленного бурдюка. С такой раной не выживешь, - знаем, навидались! Ее ранили... и бросили здесь умирать... о зачем было ранить? Какая выгода... Да, кстати, о выгоде..."

....К тому времени, когда аббат наконец соизволил пробудиться, Марго уже успела извлечь заветный мешочек из гроба Иоланды и спрятать его у себя в келье.

День третий

...Маргарита, по привычке проснувшись, когда зазвонили к хвалитным, и уже приготовившись вскочить с постели, вовремя вспомнила, что она в лазарете, и решила, раз уж нельзя изменить случившееся, извлечь из своих ссадин и ушибов наибольшую выгоду.

Заслышав шаги Сильвии за дверью, она уткнулась носом в подушку и старательно притворилась спящей. В результате ей удалось на совершенно законном основании проваляться в постели чуть ли не до самой обедни. Затем она не спеша оделась, сьела все, что прислала из кухни добрая сестра Симплиция, и отправилась в церковь.

Первая же попавшаяся навстречу монахиня - это оказалась Доротея - с видимым удовольствием оглушила Марго страшной новостью:

ночью скоропостижно скончалась мать Теодорина. Перед хвалитными сестра Беата, как обычно, пришла, чтобы ее разбудить, - вся обитель знала, что начальница хора, страдая головными болями и бессонницей, вынуждена пользоваться снотворным, а потому без помощи подруги рискует проспать хвалитны. о этим утром Теодорину - казалось, мирно спавшую, - так и не смогли добудиться.

После заупокойной обедни, во время которой орган то и дело сбивался, а хор завывал, как стая голодных собак, Марго подошла взглянуть на новопреставленную. Да... Теперь возле алтаря стояли уже два наспех сколоченных гроба, и, говоря о "новопреставленной", следовало уточнять, о которой из них идет речь. Видно, аббатисины молитвы были услышаны и Господь возлюбил-таки сестер из ФонтенГерира.

По словам Доротеи, Теодорина скончалась во сне, скорее всего - от разрыва сердца. Судя по лицу усопшей, не похоже было, чтобы ее смерть была мучительной. о была ли она вполне естественной, эта скоропостижная смерть? А если не была, то кто на этот раз сыграл роль Провидения? Кому могла быть выгодна смерть Теодорины? а первый взгляд - никому, да и на второй тоже. "Должность у нее была не из завидных. Будь бедняжка, к примеру, казначеей, или заведуй ризницей... черт, да хоть, как Ефразия, возле тряпья крутись, или, вон, возле жратвы, как Юнис,... или на базар езди, как Матильда, - а то подумаешь, пенье! Да тут и умение надо. у, и что, что открылась вакансия? Все равно, ежли у тебя на ушах медведь гальярду отплясывал, то тебе этой вакансии вовек не видать! Мог кто-то иметь на бедняжку зуб? Вряд ли. Она, сколько себя здесь помню, ни с кем и никогда не ругалась. Да и не водилась почти ни с кем, разве только с Беатой. Беата... что-то странно она на меня посматривает...", - Марго обернулась и в упор взглянула на совершенно убитую горем музыкантшу. Та подошла и, незаметно взяв ее за руку, нерешительно потянула за собой к выходу. Марго повиновалась, гадая, что бы это значило, - до этого она почти не общалась с органисткой.

Выйдя из церкви, Беата остановилась и огляделась, - она явно выбирала безопасное место для разговора наедине. "Я иду к себе молиться. Пойдемте, помолимся вместе, сестра, - может быть, вам станет легче", - выручила ее Марго.

Войдя в келью и прикрыв за собой дверь, обе сестры опустились на колени перед распятием, молитвенно сложив ладони. "Вы хотели со мной поговорить, сестра?", - не поворачивая головы, тихо произнесла Марго. "Сестра Маргарита, спасите меня!" - Беата, как утопающий за соломину, схватилась за подол платья Марго и поднесла его к губам.

Марго на секунду остолбенела от неожиданности, но, овладев собой, вырвала из дрожащих рук музыкантши свой подол, а другой рукой сперва покрутила у виска, потом указала на свое ухо и на дверь.

- о, сестра Маргарита... - похоже было, что Беата вот-вот упадет в обморок.

- Тихо! - прошипела Марго, стискивая ее руку. - Мы с вами сюда пришли молиться, забыли? Так и молитесь, сестра, в чем же дело?

А между псалмами потихоньку выкладывайте, от кого я вас должна спасти.

- Сестра Маргарита, ради всего святого! - торопливо зашептала Беата. Она вас любит, она вас послушает, скажите ей, что я.... что я ни при чем... иначе я буду следующей!

- ("Следующей! Вот как! Выходит, Теодорину убрали, как свидетельницу... о аббатиса уехала, аббат ночь провел со мной...

неужели есть кто-то третий? Тогда почему оставили в живых меня?") Она? Вы хотите сказать, Теодорину прикончила аббатиса?

А что вы с Теодориной сделали, чтобы так ее разозлить?

В ответ Беата, всхлипывая, понесла совсем уж несусветную чушь:

аббатиса якобы приказала отравить Теодорину, разгневавшись на нее за отказ заняться омовением и обряжанием Иоланды. "Вздор говорите, сестра! оборвала ее Марго. - Будь это правдой, она первым делом взялась бы за Августу". Услышав это, Беата несколько приободрилась, но по-прежнему выглядела испуганной.

Прерывающимся шепотом она рассказала, что на самом деле пришла к Теодорине не перед хвалитными, а намного раньше... чтобы, как всегда, вместе помолиться на сон грядущий. "Понятно, - перебила Маргарита, молились о даровании вам утешения, а потом даровали его себе сами, чтобы зря не беспокоить Боженьку".

- О, сестра Маргарита!

- Тихо! - Марго рывком подняла дрожащую Беату, усадила на кровать и, обняв, притянула к себе. Выдав Маргарите свою тайну, музыкантша уничтожила расстояние, разделявшее их. - Да ты не бойся, - я не из тех, кто языком попусту треплет. Я же понимаю: на безрыбье лягушка - рыба, на безлюдье сестренка - кавалер.