22 декабря

Наконец-то выпало более благоприятное время написать!

Со вчерашнего дня, то есть с 21 декабря, я приступила к работе в эвакогоспитале N 88. Госпиталь только еще организуется. Палаты оборудовали мы, сестры. За 2 дня приготовили 2 палаты на 100 человек, моя еще не готова; в ней поставлено 40 коек, палата темная. Сегодня я дежурю сутки, с 8 ч утра и до 9 утра следующего дня. Вчера была воздушная тревога.

25 декабря

Сегодня я свободна. День необычен и тем, что норму хлеба в городе прибавили: рабочим с 250 г до 350, всем остальным - со 125 г до 200. В госпитале до сих пор давали по 300 г. Сейчас пришла в отделение, раздобыла чернил, теперь хочу взяться за подготовку к сдаче экзаменов в институте.

26 декабря

Сегодня у меня особо занятый день. Начался и прошел он суматошно; во-первых, не было света, а поэтому и завтрак, и обед были с опозданием. Больные в нашем отделении терапевтические, главным образом - от упадка сил, истощения. Кормят плохо, дают сравнительно мало, поэтому всякая задержка или маленькая порция вызывает возмущение. Во - вторых, в наше отделение сегодня принимали больных. В мою 5-ю палату прибыло 30 больных. Целый день бегала, не было свободной минуты, кое-как нашла время на обед и ужин. Но чувствую себя прекрасно, даже радостно как-то. Вот, пока писала, прибыло еще 2 больных.

Сейчас уже 1-й час ночи. Сижу у себя в палате, горит одна электрическая лампа, больные спят, только бродят прибывшие да еще в уборную.

Пересмотрела свои фотографии, дала Пане (моей санитарке) сравнить себя с Марусей. Она говорит, что мы очень похожи. Очень рада.

29 декабря

Тяжело. Хочется плакать. А почему? Не знаю. Видимо, потому что устала. Сейчас у меня в палате 40 человек; ничего особенного не произошло (у девчат пропадал хлеб в обед, у меня пока нет). Вообще на обед у нас уходит много энергии. Больные все хотят в первую очередь есть. Из-за всякой ерунды спор, например, вчера дали коробок спичек на палату, подняли галдеж, но я отдала его старшине, он делил. Медикаментов мало, больные хотят, чтобы каждому (хоть и не назначены) давали лекарства и больше! Свет вчера вечером погас, я, правда, своих успела накормить, но я кормила первая, утром света тоже не было. Вообще госпиталь очень неподготовлен, часто нет света (но это, видимо, вообще по городу), замолкает радио, прекращается вода. Больные на меня как будто пока не ропщут. Начальник госпиталя сказал нам: "Работайте и спите, а учиться будете после войны".

1 января 1942 года

Сумасшедший день: установили, что моя палата обедает раз в первую очередь, второй - в последнюю. И так всегда. Если так будет, я, наверное, сойду с ума. Не прошло ни завтрака, ни обеда, ни ужина, чтобы чего-либо не хватило. И главное - все эти дни будут падать на мое дежурство. Паня заболела, я сейчас одна. Вдобавок нет света.

31.12 ходила в общежитие. Неотрадная картина. Холодно. Света нет, кипятка тоже. Из дома ничего нет. Хлеба нам все еще не прибавляют. А у меня - вот уж 2 дня вычитают (сдала неполную хлебную карточку). Так я встретила 1942 год.

6 января

Дни идут. Нет ни света, ни тепла, нет и воды. Положение прежнее. В мое дежурство моя палата обедает последней. Пани нет, санитарок дают разных. Больные недовольны, и это бьет по моему самолюбию. Часть больных относится хорошо; говорят, чтобы спала ночью. Когда шла сюда, то хоть внутренне была убеждена, что буду сдавать сессию в институте. Сейчас все это отменяется. Не занимаюсь из-за отсутствия света.

11 января

Лежу в постели второй день. В комнате ужасная холодина. На мне 4 одеяла. Завтра могу еще проваляться. Дали освобождение: температура была 37,7. Вчера в ночь у четырех моих больных тоже была повышенная температура, одному пришлось вводить камфору. В палате света не было. Жгли лучину. 8-го января ходила в город. Был морозец, но не очень сильный. Я не была сыта, но не была и голодна. И чувствовала бы себя хорошо, если бы не впечатление от встреч с людьми. У большинства истощенные, желтые, безрадостные лица. Сверлила мысль, что в городе голодают, голодают, голодают.

Много сейчас людей умирает. Да и в своей 116-й комнате в общежитии на Желябова столкнулась с кошмаром: полное запустение, грязь, пустые койки и в довершение - мертвая Ната - 34-летняя старая дева, поздно получившая карточки. А ведь она и до этого едва волочила ноги. Остальные студенты перебрались в другое общежитие.

Не только люди, но и сам город оставляет гнетущее впечатление: трамваи не ходят, редко - редко пройдет машина, лошадей совсем нет, да и людей ходит мало. Но несмотря на все это люди ни на кого не ропщут и ждут лучших времен.

15 января

Дни текут... Положение пока не меняется. Вчера была в городе. Стоят морозы минус 30-35 градусов. Деревья в городе красивы, в снегу, как в лесу. Одевала Валино пальто и валенки. Писем из дома давно не получала. Не было и сегодня, но пришел перевод, который я так и не получила - на почте нет денег. Дала домой срочную телеграмму, главным образом ради указания своего адреса.

Сегодня дежурю в изоляторе. Я что - коза отпущения? Нина Алексеевна, старшая сестра, говорит, что специально меня сюда поставила, так как никто здесь не убирает. Ну и было же здесь! Больные лежат хуже свиней: мокрые, вонючие, в кале. Я сменила им белье (вообще белья нет, меняют редко, но здесь лежат колитики и менять им нужно очень часто), постлала салфеточки на табуретки, достала по второму одеялу. Кроме того, вот уже 2-е дежурство я назначаюсь дежурной сестрой по всему отделению.

18 января. 5 часов утра

Сейчас меня назначили ответственной сестрой по дежурству в отделении. Раньше можно было, конечно, нелегально, ночью вздремнуть, сейчас нельзя. Нужно смотреть за всем отделением. Сегодня работала в ночь в двух палатах; вечером поступило (не в мою палату) двое больных, а в 3-й палате один умер. Хорошо, что в 2 ч ночи загорелся свет, а то можно было даже просмотреть это. Прибегает ко мне няня, говорит, что двое там спят неладно; посмотрела - рука теплая, но пульса нет. Ввела камфору, потом пришел дежурный врач, составил акт. Я показала ему других тяжелобольных по отделению. Вот каковы дела...

20 января

Ночь. Сижу в ординаторской. Сегодня свет дали часов в 9 вечера, и сейчас он есть. Дежурю по отделению, но лично на мне также 2 палаты (3-я и изолятор). Тяжело. Устала. Больные все время просят пить, а кипятка в отделении никогда нет, ругаются из-за порций, бранят за то, за что в добром госпитале и вообще в лечебном учреждении сестра не отвечает. Думаю, не бежать ли мне из этого госпиталя? У нас двух сестер откомандировали по собственному желанию. Нина Алексеевна говорит, что сейчас бы мне дали хорошую характеристику.