С последствиями острой формы ревматизма - больным сердцем - рвался защищать Родину Степан Ярков. В августе 1941-го, еще не имея полных 18 лет, он добровольцем был принят в Омское военно-пехотное училище им. М. В. Фрунзе.
В своих статьях авторы сами пишут о мечтах, чувствах, настроениях, которыми руководствовались они, их сверстники, стремясь побыстрее стать в ряды защитников Родины. Они так были воспитаны. В том числе учителями, о недооценке труда которых справедливо пишет С. С. Козьмин. Как все сказанное выше не похоже на отношение к службе в Российской Армии многих молодых людей сегодня! В газете "Известия" от 8 мая 1998 года в статье "Поживите подольше" публицист Эд. Поляновский пишет: "Не дай, конечно, Бог! Но если вдруг сегодня придется защищать Отечество, кто пойдет? Кажется мне, так же безудержно, как в 1941-м выправляли документы, чтобы прибавить себе годы и уйти на фронт, так теперь будут добывать справки об отсрочке.
Я не ищу виноватых, просто мысли вслух: кто пойдет защищать Родину, утратившую Гимн, Герб, Знамя?"
Думается, автор цитируемых строк верно определил и одно из важнейших условий массового героизма в годы Великой Отечественной: "В войну верность воинской присяге и нравственному долгу совпадали". Что стоят приказы, которые не совпадают с нравственным, общечеловеческим долгом,- убедительно свидетельствуют итоги недавней войны в Чечне.
Попутно заметим, что фронтовики в годы Отечественной тоже были разные: те, кто все четыре года или вплоть до тяжелого ранения не вылезал из окопов, а после госпиталя, если был в силах, вновь рвался на передовую; кто прошел штрафные батальоны, вражеский плен и наши лагеря. Но были на фронте и те, кто служил интендантами, писарями в далеких от передовой штабах, кто конвоировал штрафников и даже стрелял им в спину в заградительных отрядах.
Самая характерная особенность автобиографического очерка И. Ф. Плотникова, статей С. П. Яркова, Н. С. Новоселова, С. С. Козьмина, В. Н. Фоминых и дневника Н. П. Черкасовой-Чернявской - насыщенность реальными фактами. Они пишут о том, что видели сами, пережили лично, и чаще всего о том, что кроме них никто не может вспомнить.
Читая "Взгляд из окопа", вы действительно ощутите неимоверные тяготы жизни солдата-окопника, но узнаете и о людях, которые могут подручными средствами "благоустроить" свое обитание в земле, сделать его более или менее сносным. Особенно осязаемо С. П. Ярков живописует действия группы разведчиков, в которую входил и сам, знакомит со святыми законами разведки. Он дает свое определение героики на войне, которая состоит в том, чтобы сохранить в себе человека в нечеловеческих условиях. Приводит примеры того, как это достигается.
Самый масштабный подход к освещению процесса формирования своего гражданского сознания в предвоенную и военную пору читатель ощутит в очерке И. Ф. Плотникова. Он не только вспоминает свой путь пулеметчика и минометчика, свои ранения, контузию и в каждом случае досрочное возвращение из госпиталя на передовую, но и вполне уместно, исповедально рассказывает о предвоенной жизни своей семьи, об условиях, в которых формировались его миропонимание, характер. Откровенно говорит автор о противоречивых моментах своего становления как личности, обусловленных причинами объективного и субъективного порядка.
С большим интересом читается "Исповедь солдата" Н. С. Новоселова. Логикой раскрытия, сопоставления многочисленных реальных фактов он убеждает, что профессия полевого телефониста на фронте - одна из наиболее тяжелых и опасных. Ему приходилось устранять неисправность связи под огнем противника: "Бегу что есть мочи с телефонным кабелем и аппаратом по линии. Очевидно, немцы видят меня, так как снаряды начинают рваться в непосредственной близости. Недолет... Перелет... Разрыв спереди... Понимаю, что попадаю в "вилку". Очередной снаряд будет моим. Падаю, ползу. Разрыв то ближе, то дальше".
Разрыв провода найден, устранен. С одним пунктом связь есть, с другим нет. Под обстрелом найден и второй порыв в проводе. Связь восстановлена. Шинель только в нескольких местах на спине оказалась изрезанной, как бритвой, да телефонный аппарат поврежден. Вскоре связисту Н. Новоселову вручили медаль "За отвагу". Это лишь один из эпизодов его мужественной солдатской жизни в годы войны. А сколько их было... Прочитав, узнаете и о том, почему его стали величать Тёркиным.
Свой путь на службу в Красную Армию, а затем и на Отечественную войну был у С. С. Козьмина. После окончания педучилища он приступил к работе в школе. День 1 сентября 1939 года оказался не только памятным днем начала занятий, но и днем принятия нового "Закона о всеобщей воинской обязанности". Он снимал призывные льготы и с учителей, специалистов с высшим образованием. Это диктовалось сложной международной обстановкой. 29 ноября того же года Семен Козьмин был уже в Минске, став солдатом 350-го гаубичного артиллерийского полка.
Сегодняшние его воспоминания о службе в предвоенные годы, об извилистых дорогах войны с немецкими оккупантами и Японией отличаются скрупулезной документальностью. Он стал политработником. Его слова воспитателя воинов подкреплялись знанием грозного оружия своей части, готовностью заменить в случае необходимости командира.
Автор полемизирует с теми, кто, по его мнению, неверно утверждает, будто Советский Союз не готовился к обороне накануне Отечественной войны, показывает, что в их части шла подготовка к возможной войне. Другое дело, что она была недостаточной, ощущалась недооценка сильного и коварного противника.
С апреля 1942 года и до последних победных залпов по фашистским захватчикам при освобождении Ленинграда, а в мае 1945-го - и Курляндии воевал в своем 28-м минометном полку "катюш" огневик гвардии сержант В. Н. Фоминых. Фронтовые обстоятельства заставляли его трудиться и радистом, и телефонистом, командовать отделением топовычислителей. О самых памятных деталях, необычных случаях, тяжести потерь своих фронтовых друзей автор предельно искренне, правдиво рассказывает нам в своих сегодняшних воспоминаниях.